Часто нарушал атмосферу в команде.
В июне 2025 года бывший тренер сборной СССР по метанию ядра Станислав Возняк дала большое интервью обозревателям «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружкову в рамках нашей рубрики «Разговор по пятницам». В отрывке ниже — рассказ Возняка о конфликтах между тренером и подопечным,
Письмо в «Правду»
— Большие тренеры могли и наорать, и пощечину дать — чтоб встряхнуть спортсмена. У вас случалось?
— Ни разу. Я мог с тренерами грубо разговаривать, а со спортсменами как-то боялся. Случалось другое. Тренер орет на своего ученика, а я подхожу: «Ты что себе позволяешь? Какое имеешь право так с ним разговаривать?!» — «Это мой ученик, а не твой!»
— На всякого большого тренера в ту пору писали доносы, анонимки.
— Да и на меня писали! Вот в ЦК партии вызывали. В газеты писали, в спорткомитет. В партком вызывали, к Сычу. Но все одно и то же: мол, жесткий, мертвого поднимет с кровати, заставляет тренироваться больного человека.
— Совсем нелепых вещей не было?
— Были у нас два тренера — Игорь Тимошков из Ростова и Юра Никулин, майор из Ленинграда. Я их приглашал на сборы в Леселидзе, все-таки их ученики у меня в команде. Так что они делали?
— Что же?
— Приезжали. Отправлялись куда-то за пределы сбора и поддавали. Как-то с милицией их вернули на базу. Два раза такое повторялось! Раз из Адлера их милиция доставляла, раз — откуда-то из пригорода Леселидзе. Сами их спортсмены, тот же Сережа Литвинов, подошли ко мне: «Пожалуйста, не надо их приглашать. Нам стыдно за наших тренеров». Я прекратил. Так что происходит? Вызывает меня Леван Санадзе, начальник управления...
— Грузии?
— Нет, в Москве! Строго: «Ты что себе позволяешь? Как можешь не приглашать тренеров таких спортсменов на сборы?!» Я рассказал, почему не приглашаю. Он только выдохнул: «Ну... Все-таки ты должен находить с ними общий язык!» — «Главное, что я со спортсменами нахожу, они мне доверяют».
— Вот это история! Еще жаловались на вас?
— Из-за Думчева вызывали в ЦК партии.
— Ого! У вас тренировался тот самый Юрий Думчев, ставший потом актером?
— А как же? Это такой фрукт...
— Расскажите-ка.
— Не хотел я эту историю вспоминать, но ладно уж... Я был ярым врагом одного московского тренера. Так тот написал на меня в газету «Правда»!
— О боже! Я в ней начинал когда-то. Что писал?
— Что я жесток. Могу больного поднять на тренировку. Не учитываю индивидуальные особенности спортсмена. Не всегда иду на контакт. Отдаю предпочтение не его спортсмену, а другому... А вот «его» спортсменом был как раз метатель диска Юра Думчев. Я этого Юру три раза спасал от петли, так скажу.
— Кажется, это будет яркий рассказ.
— Один раз попал при прохождении таможенного контроля. Мы выезжали в ГДР на сборы. Таможенники заставили его раздеться. Думчев снял обувь. В подметке нашли деньги.
— Кто-то «стукнул»?
— Не знаю. Задерживают всю команду. Я к таможенникам иду: «Ребята, зачем всю команду задерживать? Берите его одного!» Это 78-й или 79-й год. Мы готовились к московской Олимпиаде.
— Чем закончилось дело?
— Нас сопровождал Иван Андреевич Степанченок. Динамовец, майор. Обратился к таможенникам: «Парни, мы сами с ним разберемся».
— Доллары были?
— 25-рублевые бумажки!
— Зачем ему за границей рубли?
— В ГДР советские деньги ходили. Но слушайте дальше! Прилетаем в Германию. Думчева тоже пропустили. Размещаемся в отеле, день отдыха. Завтра начинаются тренировки. Ребята разбежались кто куда. Ким Буханцов мне говорит: «Станислав Владимирович, поехали-ка на трамвайчике в одно место». Ну, поехали...
— Кажется, я догадываюсь, каким будет продолжение.
— Спрашиваю: «Куда едем-то?» — «Подожди, скоро узнаешь». Конечная остановка. Площадочка, под зонтами столики. Вижу — сидят наши. Жора Колноотченко, Сережа Литвинов, еще кто-то... Думчев среди них.
— Выпивают?
— Литвинов нормально отреагировал. Приподнялся: «Станислав Владимирович, мы чуть-чуть выпили. Ничего страшного». А Думчев как размазня: «Да я, да вот все...» Настроение у меня поменялось, это ясно. Возвращаемся на базу. Собираю всю команду. Начинаю разбор: «Мы зачем сюда приехали? Готовиться, тренироваться — или что? Вы как себя хотите показать перед немцами?» Думчев там себя проклинал, клялся, что больше не будет, это тренер у него такой-сякой. Я смягчился: «Юра, не надо рассказывать. Я хочу, чтоб ты был нормальным парнем. Рассчитываю на тебя как на человека и спортсмена. Ты мне нужен в команде!» Ну хорошо, сбор прошел.
— Без ЧП?
— Никаких. Возвращаемся в Москву. Первое, что делает Думчев, — жалуется своему тренеру: «Возняк заставлял меня отказаться от вас». Я узнал — поразился: «Юра, ты что выдумал-то?!» Вот с этого все началось. Тренер Думчева, Владимир Попов, работал в профсоюзах. Мы с ним когда-то вместе работали в институте, оба преподавали. Отличные были отношения!
— Тут все испортилось, надо думать?
— Подхожу к нему: «Володя, я после этих выпадов Думчеву доверять не могу. Понимаю, что ты его защищаешь, но у меня отношение изменилось...» Попов взял и написал письмо в «Правду».
— Работал бы я до сих пор в «Правде» — разобрался бы честнейшим образом, поверьте.
— Чего только не написал — Возняк такой-сякой, «нам отказывает»... Вызывают меня в партком.
— Прошу прощения, неужели и заметка про вас вышла в газете?
— Разумеется. Раз до парткома дошло!
— Ну и что говорят?
— Так накрутили: «Нас завтра вызывают в ЦК партии». Туда уже я шел на ватных ногах. Представляете уровень?! Речь подготовил. Выучил слова, какие-то цифры. Тут появляется троица — Думчев с матерью и его тренер. Тот самый Иванов.
— Как драматично.
— Дают слово Думчеву, потом мамашке его. Следом мне. Все, что готовил, в ту же секунду забыл... Потому что увидел, в каком виде Думчев явился в ЦК! Вот представьте: в кедах на босу ногу, засаленной майке... У меня все вскипело!
— Как и у меня сейчас.
— Встаю, обращаюсь к матери: «Я воспитывался во время войны. Мама ночью форму выстирает, утюгом просушит и заставляет надевать сухое, чистое белье, чтоб я в школе был как человек. Вы сюда пришли с сыном. Посмотрите, в каком он виде! Вам не стыдно? Еще на меня клепаете! Ставите в вину, что заставляю их тренироваться. А он сопливый и больной. Вы просто взгляните на него. Мне он в таком состоянии не нужен...»
— Люди из ЦК обомлели?
— Встали на мою сторону. А люди были самого высокого полета. Говорят: «Нам обстановка ясна. Мы вам доверяем, Станислав Владимирович. Вперед!»
— Этих развернули?
— Разумеется.
Анаболики
— После этого Думчева в сборную еще привлекали?
— Ну а как же? И дважды цеплял его на анаболиках!
— Вот это герой! Даже жалко, что с ним уже не поговорить.
— Зимой мы проводили в Адлере чемпионат Советского Союза по метаниям. Для меня — важнейшее соревнование. Очень хорошо видно, какой уровень. Как человек готовится. Если дает зимой высокий результат — я сразу сомневался.
— Сидит на допинге?
— Да, что-то принимает. Мне такие люди не нужны. Я им не доверяю, в сборную СССР на выезд не включу. Мне проблемы за границей не нужны.
— Думчев признавался, что ест какие-то таблетки?
— Да кто признается? Когда возникло подозрение, я сказал и его тренеру, и руководителям: «Думчев в списках. Но как бы вы ни просили — в сборную его брать не хочу».
— Сам-то что говорил?
— «Нет, что вы! Как я могу?!» Но было заключение врачей. Что именно употреблял, я разбираться не стал.
— Еще были встречи с анаболиками в вашей жизни?
— Случай с Думчевым — самый памятный. Сильно удивила меня одна дискоболка из Перми. Хорошая девчонка, красивая. Та же история — анаболики! Говорю ей: «Ты-то куда лезешь? Зачем тебе это надо? Тебе же рожать еще! Потом будешь проклинать все и всех. Если тебя тренер заставляет — свою-то голову включи...»
— А она что?
— «Да я, да тренер...»
— Обычно заставлял принимать тренер?
— Некоторых заставляли. Но кто-то сам додумывался.
— С тренерами говорили на эту тему?
— О! Еще как! Но ведь поймать трудно. У меня на сборах человек пробыл две с половиной недели. Потом уезжает домой, а там что хотят, то и воротят. Мы, случалось, являлись к ним туда с проверкой, наводили шороху. Мне здорово помогал в этом Григорий Воробьев, старший врач сборной по легкой атлетике.
— Он чувствовал, кто сидит на таблетках?
— Еще бы. Опыт большой! Поэтому мы с ним проводили в Леселидзе отдельные сборы. Каждый тренер должен был представить на своего ученика план, где все расписано. Все подписывал их врач — а потом проверял наш. Так что контроль был колоссальный. Но кто-то проскакивал.
— Сами ребята в сборной Думчева любили?
— Нет!
— Почему?
— Я даже не могу объяснить. Так — «Юра, Юра», похлопают по плечу — и все. Наверное, догадывались. У спортсменов особое чутье. Сложно утаить! Сейчас вспомнил историю — в Леселидзе работала сборная СССР по гимнастике. Девчата. Я на их тренировки водил своих метателей.
— Зачем?
— Говорил: «Смотрите! Над каждой девчонкой стоит тренер с хворостиной. Что-то не получается — чуть ли не по заднице ее! А мы с вами разговариваем на равных, уговариваем...»
— Кстати, родился вопрос. Кто-то из тренеров мне говорил: перед соревнованиями для мужчины лучше воздержание, а для женщины — наоборот, максимум секса.
— Я такого не замечал. Я со многими большими тренерами разговаривал — с Дьячковым, Вайцеховским, Верхошанским... Нет, такого мне никто не говорил.
Читайте также:
- «Девочка на миллиард». Хейтер русских лыжников женится на самой богатой невесте Норвегии
- «Одна курица на семью в месяц». Ужасы питания на Кубе советских времен
- «Люди на севере Чили жили в картонных хибарах». Истории про нищие страны от тренера времен СССР