15 сентября 1981 года 10-летняя Урсула Херманн отправилась на велосипеде домой от своего кузена. Она так и не приехала. Так началось одно из самых громких уголовных дел в Германии послевоенного периода, которое и по сей день остается нераскрытым.
Юг Германии, Бавария. Недалеко от Мюнхена, в предгорьях Альп находится озеро Аммерзе. Его берега усеяны зонами отдыха для туристов и деревнями, где богатые семьи покупают загородные коттеджи. На северном конце озера, менее чем в двух милях друг от друга, находится пара таких деревень, Эхинг и Шондорф. Их разделяет участок елового леса Вайнгартен, который привлекает охотников, бегунов, велосипедистов и... похитителей.
Во вторник 15 сентября 1981 года, в первый день нового учебного года в Эхинге, 10-летняя девочка по имени Урсула Херманн вернулась из школы домой. Урсула, младшая из четырех детей, занималась игрой на пианино со своим старшим братом Михаэлем, а затем на велосипеде по тропе, идущей вдоль озера через лес, отправилась на вечерний урок гимнастики в Шондорф. Когда урок физкультуры закончился, она пошла в дом своей кузины в Шондорфе, где поужинала. В 7:20 вечера мать Урсулы позвонила тёте и сказала, что ее дочери пора возвращаться. Обычно поездка на велосипеде занимала 10 минут.
Полчаса спустя ее все еще не было дома. Мать снова позвонила тёте, которая сказала, что Урсула уехала 25 минут назад. Обе женщины сразу поняли, что что-то пошло не так. Отец Урсулы отправился из Эхинга в сторону Шондорфа, откуда к нему навстречу вышел дядя Урсулы. Оба они встретились на тропинке в лесу, выкрикивая имя Урсулы. В течение часа к поискам присоединились соседи, полиция и пожарные. Искали в воде и в кустах. К полуночи, когда начался дождь, служебная собака взяла след и в 20 метрах от тропы обнаружила красный велосипед Урсулы.
На следующий день лес стали тщательно прочесывать. Недалеко отсюда находится Landheim Schondorf, дорогая частная школа, основанная в 1905 году и пользующаяся популярностью у политической и деловой элиты Баварии. Позже к поискам подключили вертолет для съемки с воздуха и полицейский катер с водолазами для исследования озера. По местному радио передавали приметы пропавшей девочки: рост 1 метр 43 см, короткие светлые волосы, в темно-зелёных вельветовых брюках, сером шерстяном кардигане и красно-коричневых сандалиях; дочь учителя и домохозяйки.
В четверг утром, когда со времени исчезновения Урсулы прошло более 36 часов, в доме Херманнов зазвонил телефон. Когда родители Урсулы подняли трубку, наступила тишина, а затем раздалась знакомая всем мелодия с радиостанции Bayern 3, тишина, и снова - музыка, затем звонивший повесил трубку. После последовало еще три похожих звонка — озадачивающих и зловещих. Команда из местного полицейского управления, теперь дежурившая в доме Херманнов, начала записывать звонки.
В полдень следующего дня почтальон доставил конверт, адресованный отцу Урсулы, с пометкой «срочно». Внутри был коллаж, составленный из букв, вырезанных из газет, с требованием выкупа. «Мы похитили вашу дочь», — начиналась записка на ломаном немецком языке. «Если вы хотите увидеть вашу дочь живой, заплатите выкуп в размере 2 млн. немецких марок». Похитители рассчитывали, что письмо придет на день раньше. В письме они объяснили, что позвонят Херманнам, используя джингл (музыку с радио) в качестве позывного. «Просто скажите, заплатите вы или нет… если вы вызовете полицию или не заплатите, мы убьем вашу дочь».
Когда снова зазвонил телефон и заиграла музыка, мать Урсулы дала согласие заплатить выкуп. Она также попросила предоставить доказательства, что ее дочь жива, спросив как ее дочь называла свои мягкие игрушки. Но похитители не ответили. «Поговорите со мной, передайте что-нибудь от Урсулы!» - взмолилась мать.
В тот же вечер похитители отправили второе письмо, которое пришло в понедельник 21 сентября, с инструкциями относительно выкупа. Похитители хотели, чтобы сумма была выплачена использованными 100-дойчмарочными купюрами, упакованными в чемодан. Деньги должен был доставить отец Урсулы на жёлтом Fiat 600, не превышая скорости 90 км/ч в место, которое похитители обещали назвать позже.
Херманны в отличие от соседей и родителей учеников школы-интерната не были богаты. Они смогли построить дом около озера только потому, что очень давно прадед Урсулы купил там участок. Поэтому выкуп был собран частично из государственных средств.
Однако дальнейших указаний не последовало, ни писем, ни звонков. У полиции также не было никаких зацепок. Прошло две недели. Полиция решила снова обыскать лес. Более сотни офицеров с 10 собаками прочесывали каждую клетку, на которые был поделен лес. Полицейские использовали металлические стержни для зондирования земли.
За четыре дня была тщательно обследована большая часть леса. С момента исчезновения Урсулы прошло 19 дней. В воскресенье в 9:30 утра раздался громкий крик. На крошечной поляне примерно в 800 метрах от тропы в сторону озера один из офицеров наткнулся на что-то твердое в почве. На помощь пришел другой полицейский и, соскоблив слой глины, они обнаружили коричневое одеяло, покрывающее деревянные доски. Под одеялом скрывалась крышка ящика. Она была размером 72 х 60 см, выкрашена в зеленый цвет и заперта сверху семью задвижками. Используя лопату, офицер открыл крышку и заглянул внутрь. Там была Урсула. Ее тело было холодным, безжизненным.
Двое полицейских за несколько минут дошли до дома Урсулы и сообщили эту новость ее родителям. Мать была убита горем, чтобы задавать какие-либо вопросы. Отец неоднократно спрашивал: была ли его дочь ранена перед смертью? Вскрытие показало, что девочка задохнулась в течение периода от 30 минут до пяти часов после захоронения. Поскольку внутри коробки не было никаких признаков борьбы, врачи предположили, что девочка находилась под воздействием наркотиков.
Похитители планировали оставить Урсулу в живых. Ящик глубиной 1,4 м был оборудован сиденьем, которое также служило туалетом. В ящике нашли три бутылки воды, 12 банок Fanta, шесть плиток шоколада, четыре пачки печенья и две упаковки жевательной резинки. Также в нем обнаружили 21 книгу, от комиксов о Дональде Даке до вестернов, любовных романов и триллеров с такими названиями, как «Ужас таится повсюду». Там был свет и портативное радио, настроенное на Bayern 3. Чтобы Урсула могла дышать, в ящике устроили вентиляцию из пластиковых водопроводных труб, выходящих наружу. Но проектировщик не учёл, что без устройства создания тяги, воздух циркулировать не будет.
Полиция полагала, что они охотятся на группу похитителей. Так как для того, чтобы отнести в лес большой ящик весом в 60 кг потребовалось бы по крайней мере два человека. Преступники, должно быть, хорошо знали лес, поскольку выбрали отдаленное место, где можно было выкопать яму, не привлекая внимания. Теперь в Эхинге и близлежащих деревнях родители, которые раньше позволяли своим детям свободно гулять, боялись выпускать их из поля зрения. Шок был усилен громким освещением похищения в прессе.
Отчаявшись найти виновных, полиция предложила вознаграждение в размере 30 000 немецких марок за информацию, и наводки посыпались одна за другой. Одним из подозреваемых оказался Вернер Мазурек - 31-летний мастер по ремонту телевизоров, проживавший с женой и двумя детьми всего в нескольких сотнях метров от Херманнов. Мазурек, бросивший школу в 15 лет, выучившийся на автомеханика, а затем открывший собственный бизнес по ремонту телевизоров, был мастером на все руки, отличался высоким ростом, вспыльчивым нравом, и его не очень любили в Эхинге. Он также задолжал банку более 140 000 немецких марок, так что у него был мотив.
На допросе Мазурек не мог вспомнить где был в ночь исчезновения Урсулы. Через сутки он предоставил алиби, заявив, что играл в настольную игру Risk с женой и друзьями. Обыск его дома и мастерской не выявил ничего, что связывало бы его с преступлением. Позже в том же месяце криминалисты, осматривавшие ящик, обнаружили отпечаток пальца на куске клейкой ленты, что вселило надежду на прорыв. У тысячи местных жителей, включая Мазурека, сняли отпечатки пальцев, но совпадений не обнаружилось.
В январе 1982 года полиция арестовала Мазурека вместе с двумя его друзьями и допрашивала их в течение нескольких дней, прежде чем отпустить. Месяц спустя был допрошен еще один знакомый Мазурека - Клаус Пфаффингер, безработный выпивающий механик. Арендодатель, которому тот задолжал, рассказал полиции, что за несколько недель до преступления видел, как его арендатор ездил на мопеде с привязанной к нему лопатой. Пфаффингер отрицал вину, но на второй день допроса, когда следователи сделали перерыв, и он остался наедине с секретарем полиции, он сказал: «Возможно, я что-то знаю?» Когда следователи вернулись, Пфаффингер сказал им, что Мазурек попросил его вырыть яму в лесу в начале сентября 1981 года, пообещав вознаграждение в размере 1000 немецких марок и цветной телевизор. Пфаффингер сказал, что выкопал яму и позже видел в ней ящик.
Полицейские, убежденные, что раскрыли дело, отвезли Пфаффингера в лес, разделявший Эхинг и Шондорф и попросили показать яму. К их удивлению, он не смог ничего показать. По возвращении он заявил: «Я отказываюсь от этого признания. То, что я сказал, неправда». В течение как минимум 10 последующих допросов он отказался повторять свое признание и был освобожден без предъявления обвинений.
Летом 1982 года Мазурек уехал из Эхинга со своей семьей из-за обвинений. В полиции сменился главный следователь. Около 100 000 цветных плакатов с просьбой о помощи в расследовании были расклеены по всей стране. По ТВ был показан документальный фильм о деле Урсулы Херманн. Новая полицейская группа нашла новые доказательства работы похитителей. Среди них - провод, который преступники натянули между деревьями вдоль тропы, служивший им системой оповещения во время похищения. Но расследования в отношении других подозреваемых ни к чему не привели. К концу 1980-х годов расследование было свернуто.
Родители, братья и сестры жертвы, тем временем, горевали по Урсуле, которую помнили как умную, энергичную девочку, которая любила петь и рисовать, и не общались с прессой. Они приняли решение оставить трагедию в прошлом, хоть и удавалось им это с трудом.
Старший брат Урсулы, Михаэль, который во время преступления учился в последнем классе школы, играл музыку в доме друга в ночь исчезновения Урсулы. Когда мать позвонила ему в панике и сказала, что его младшая сестра пропала, он помчался домой и присоединился к поискам в лесу. Он был опустошен, когда нашли ее тело. С тех пор он решил делать все, что в его силах, чтобы помочь найти и наказать виновного.
В середине 2000-х Баварское государственное управление по уголовным расследованиям начало всерьез заниматься накопившимися нераскрытыми делами. Самым известным из них было похищение Урсулы Херманн. Оно было пятном на репутации местной полиции. Прокуроры надеялись, что развитие ДНК-профилирования за предыдущие два десятилетия поможет раскрыть дело. Масса доказательств из первоначального расследования, включая послания о выкупе и ящик, были тщательно перепроверены. Нашли множество волос, по которым криминалисты смогли составить профили ДНК нескольких разных людей. Теперь им просто нужно было получить совпадение. В 2007 году они его получили.
Образец, извлеченный из винта ящика, совпал с образцом, найденным на стекле мюнхенского пентхауса богатой женщины, которая была жестоко убита в мае 2006 года. Но ликование было недолгим. За убийство в Мюнхене был осужден племянник жертвы, которому было всего несколько лет, когда похитили Урсулу. То, как произошло совпадение с образцом из дела Херманн, остается загадкой.
До закрытия дела по сроку давности оставалось меньше пяти лет. Дела о похищении со смертельным исходом закрывали по истечении 30 лет. Прокуроры вернулись к материалам дела 1980-х годов, чтобы изучить главных подозреваемых. Клаус Пфаффингер, который утверждал, что вырыл яму, к тому времени оказался мертв. Вернер Мазурек жил со своей женой на севере Германии, где вёл бизнес по продаже лодочных принадлежностей и совместно с другом управлял закусочной.
В 2007 году Мазурек был взят под наблюдение. К нему приставили тайного агента. Полиция установила записывающие устройства в его машине и доме, а также прослушивала его телефон. В октябре того же года его дом обыскали и взяли образец слюны. Он не совпал ни с одним из генетических профилей, найденных в ящике. Тем не менее из дома Мазурека во время обыска изъяли старый катушечный магнитофон. Возможно ли, что это устройство использовалось для записи и воспроизведения музыки с радио много лет назад? Криминалист по звуку, имевший доступ к оригинальным записям звонков 1981 года, провел тесты на магнитофоне и пришел к выводу, что он действительно использовался при похищении.
28 мая 2008 года, почти через 27 лет после смерти Урсулы, Мазурек был арестован и доставлен в Аугсбург, город недалеко от Эхинга. Родственникам жертвы было предложено принять участие в судебном процессе. В немецкой правовой системе родственники жертв определенных тяжких преступлений имеют право официально присоединиться к обвинению в качестве соистцов. Это дает им право просматривать доказательства, запрашивать свидетелей и задавать вопросы в суде.
Родители Урсулы не хотели снова сталкиваться с ужасающими подробностями смерти дочери, поэтому в качестве соистца согласился выступить их старший сын Михаэль, которому к тому времени было за 40, он преподавал религию и музыку в женской средней школе в Аугсбурге, вел тихую семейную жизнь. Но также он был тем, кто «не довольствовался полуправдой», как недавно сказал газете Süddeutsche Zeitung его старый друг Михаэль Хофштеттер, который был с ним в Эхинге в тот вечер, когда исчезла Урсула, «Им движет желание добиться справедливости».
В феврале 2009 года в Аугсбурге состоялся суд над Мазуреком и его женой, как соучастницей преступления. Зачитывая 20-страничное заявление, Мазурек настаивал на своей невиновности. «Я знаю, что определенно не был хорошим гражданином, иногда был грубым, и вы увидите много попыток выставить меня плохим человеком. Но я не имею никакого отношения к этому преступлению».
Обвинение без труда нашло доказательства его скверного характера. Дочь и пасынок Мазурека мало что могли сказать хорошего о нем как об отце. Он уже имел неприятности с законом, включая осуждение за мошенничество в 2004 году за подделку документов. А еще была история с собакой. В 1974 году Мазурек вернулся с фестиваля пива Октоберфест и обнаружил, что его собака, метис по кличке Суси, опрокинула мусорное ведро на кухне. Мазурек схватил собаку и запер ее в морозильной камере в подвале. На следующий день его тогдашняя жена, которая вскоре с ним развелась, пошла к морозильной камере, чтобы взять мясо и обнаружила там Суси, замерзшую насмерть. Позже Мазурек сказал, что наказал питомца «ссылкой в Сибирь».
Мазурек нуждался в деньгах. В его мастерской было все необходимое для изготовления ящика. Кусок кожи, использованный в конструкции ящика, был вырезан из ремня, похожего на один из тех, что носил Мазурек. Когда Урсула пропала, его видели слушающим полицейское радио. А в 2007 году, после того как полицейские установили подслушивающее устройство в его доме, они записали телефонный разговор между ним и старым другом из Эхинга, где они обсуждали срок давности по делу Урсулы Херманн.
Перечисленное - лишь косвенные доказательства вины. Ключевыми элементами обвинения стали: признание Пфаффингера о вырытой яме и магнитофон. Прокурор настаивал на том, что признание Пфаффингера достоверно: он подробно описал место захоронения, от размера лесной поляны и размеров ямы до состояния почвы. Главный следователь полиции в 1982 году был убежден, что Пфаффингер намеренно ввел его в заблуждение во время посещения леса, когда не смог найти, где был зарыт ящик. Позже он описал Пфаффингера как «превосходного актера и опытного мошенника».
Магнитофон стал самым важным и спорным доказательством. На допросе в полиции в 2007 году Мазурек сказал, что купил его всего несколько недель назад на блошином рынке во время отпуска. Но он не смог доказать, кто ему его продал, и никто на рынке не мог вспомнить, чтобы такое устройство продавалось в тот день. Эксперт-фонетик объяснил, что в записи звонков с требованием выкупа можно услышать пару щелчков — нажатия кнопок магнитофона для проигрывания музыки. Звуки были идентичны. Кроме того совпадали и другие характеристики, говорящие о том, что на записи слышен именно этот магнитофон. Согласно отчету, магнитофон Grundig Model TK 248 имел технические отклонения, которые можно было идентифицировать.
В суде все, казалось, были рады, что вина убийцы Урсулы наконец-то была доказана. Все, кроме одного человека.
Брат жертвы, Михаэль Херманн, после окончания средней школы изучал преподавание в Аугсбурге, а затем открыл музыкальный магазин, в котором продавал инструменты и оборудование, включая магнитофоны. Он женился, имел троих детей и усыновил четвертого. Михаэль никогда не думал о том, чтобы самому искать виновных; это была работа полиции. Однако результаты расследования и суда не удовлетворяли его. Михаэль ответственно отнесся к своей роли соистца. Он решил, что не позволит оставить себя "обманутым" во второй раз.
Он запросил полный доступ к материалам дела, насчитывающим десятки тысяч страниц. За первые несколько недель суда он просмотрел 6000 страниц. Прочитав машинописные полицейские отчеты, он понял, что забыл многие детали ужасных дней в сентябре 1981 года, даже тот факт, что он помогал Урсуле с ее игрой на фортепиано всего за несколько часов до ее похищения. Его мозг каким-то образом вычеркнул эту часть его жизни. По мнению Михаэля в версии обвинения были вещи, которые его смущали. Он не мог понять, почему отозванное признание Пфаффингера теперь рассматривается как правдоподобное, хотя оно было отклонено много лет назад. Пфаффингер был алкоголиком. Во время заключения он утверждал, что испытывал галлюцинации. Его бывшая жена на допросе в 2008 году называла его хроническим лентяем. "Он бы никогда не согласился выкопать большую яму", - говорила она. Признание Пфаффингера даже не было подписано; следователь записал его по памяти несколько недель спустя. И, как и в случае с Мазуреком, не было никаких совпадений ДНК.
Больше всего Михаэля беспокоил магнитофон. С его музыкальным образованием он много знал об акустике и звукорежиссуре и не мог понять, как был связан с делом именно этот магнитофон. Даже если катушечное устройство использовалось для проигрывания музыки, как утверждало обвинение, похитителям все равно пришлось бы перенести эту запись на второе, более портативное устройство, поскольку звонки в дом Херманна производились с таксофонов.
Адвокат Михаэля посоветовал ему не делать из этого проблемы. «Она сказала: «Вы не помогаете делу». Но я думал кому-либо помогать, я просто делал то, что считал правильным», — сказал журналистам Михаэль. Он написал письмо в суд, назвав отчет эксперта по аудио о магнитофоне «неполным и однобоким». Суд был недоволен, но по закону судья был обязан зачитать письмо в суде. Это было весьма необычное и сенсационное вмешательство — член команды обвинения, брат жертвы, действовал в пользу защиты обвиняемого. Когда был оглашен приговор Мазуреку, Михаэль сделал заявление: «Я не уверен ни в том, что он виновен, ни в том, что он невиновен».
Во время суда Мазурек передал Михаэлю записку, в которой написал, что не благодарит его за помощь, а выражает одобрение его приверженности правде. Из тюрьмы Мазурек продолжал писать Михаэлю и даже отправил ему рождественскую открытку. В 2013 году Михаэль решил ему ответить: «Я был удивлен, получив от вас письмо, потому что вам, должно быть ясно, что, несмотря на все мои сомнения относительно вашей виновности, у меня нет и уверенности в вашей невиновности. Если вы не виновны, я хотел бы получить больше идей для вашей реабилитации. А если виновны, горите в аду».
25 марта 2010 года прокурор Аугсбурга потребовал приговорить Мазурека к пожизненному заключению. Уголовный суд в составе трех судей и двух присяжных признал Мазурека виновным, и приговорил к пожизненному заключению за вымогательство и похищение человека со смертельным исходом. Его жена была оправдана из-за отсутствия доказательств.
После суда Михаэль вернулся к материалам дела, которые хранил на своем компьютере. Он придумал план как вернуть дело на рассмотрение. В 2013 году он подал гражданский иск, требуя от Мазурека 20 000 евро в качестве возмещения ущерба за вызванные делом проблемы со здоровьем (из-за многократного прослушивания аудиоматериалов у него начались шумы в ушах). Это была юридическая уловка: защищаясь, Мазурек станет доказывать, что был неправомерно осужден, поэтому суду придется пересмотреть факты уголовного процесса.
Судья не желал пересматривать дело по этому поводу, поэтому настоял на том, чтобы независимый психиатр осмотрел Михаэля и вынес решение о том, были ли его проблемы со слухом вызваны судебным разбирательством. Психиатр подтвердил, что это так, поэтому в 2016 году, спустя два года, дело было открыто. Никто не понимал, почему Михаэль не мог остановиться и занимался этим делом как одержимый.
По мере рассмотрения гражданского процесса стало ясно, что он не единственный, кто сомневался в первоначальном вердикте. Защитником Мазурека выступил физик на пенсии и звуковой эксперт-любитель по имени Бернд Хайдер, который построил свой первый магнитофон с нуля в 1960-х годах и жил в деревне всего в нескольких милях от Эхинга. Он следил за судебным процессом с самого начала и был весьма скептически настроен по отношению к доказательству в виде магнитофона. Он одолжил похожую машину, раздобыл записи звонков с требованием выкупа и попытался выяснить, можно ли повторить выводы фонетического эксперта. После года испытаний он пришел к выводу, что это невозможно, и предложил свою помощь адвокату Мазурека.
Затем Михаэль обрел еще одного союзника. Немецкая ученая по имени Барбара Ципсер, проживающая в Лондоне, прочитала в интернете статью о попытках Михаэля докопаться до истины. Ципсер провела детство в Германии и помнила ужас, который она испытала, когда похитили Урсулу. «По своему воздействию это был немецкий эквивалент дела Мадлен Макканн. Я подумала: кто бы это ни сделал, я хочу, чтобы этот человек сидел в тюрьме», — сказала она.
Поскольку специальность Зипсер — лингвистическое профилирование (в Royal Holloway, Лондонском университете она использует современные методы профилирования для идентификации авторов древнегреческих медицинских текстов), она решила сравнить записки о выкупе, отправленные похитителями, с образцами сочинений Мазурека, которые Хайдер выложил в интернете. Зипсер проанализировала использованные слова и стиль письма. «Тот, кто составил записки о выкупе, был хорошо образован, - сказала она, - носитель языка, притворяющийся иностранцем, писавшим на ломаном немецком языке. Я уверена, что это был не Мазурек».
В течение нескольких лет после уголовного процесса Михаэль считал, что вероятность того, что Мазурек был похитителем, все еще составляла 50%. Теперь он оценивает ее в 1%.
В августе 2018 года гражданское дело было завершено, и суд постановил, что Мазурек должен выплатить Михаэлю €7000 за ущерб здоровью. Это была победа, которая для Михаэля означала поражение, поскольку для принятия такого решения судьи согласились с уголовным судом, сочтя Мазурека настоящим похитителем Урсулы.
В открытом письме для СМИ и правительства Баварии Михаэль написал: «Судьба моей сестры оставалась со мной на протяжении 37 лет, и по сей день неясно, кто на самом деле ответственен за ее смерть. Может ли быть, что правовая система Аугсбурга на самом деле не заинтересована в раскрытии дела Урсулы Херманн, смерти моей младшей сестры? … Если суд решит закрыть дело, он должен хорошо понимать, что правду спрятать нельзя».
«Ясно, что Мазурек - человек, который мог совершить что-то подобное. Но никаких неопровержимых доказательств его вины нет, лишь косвенные в лучшем случае, — сказал Рубах, адвокат подсудимого. — Я все еще расстроен тем, как его осудили».
Тем временем Мазурек из заключения продолжает попытки доказать свою невиновность. Он нанял частного детектива, чтобы найти человека, который продал ему магнитофон в 2007 году. «Я просто зол и жду 11-й годовщины моего тюремного заключения», — написал он.
Михаэль настолько хорошо знает материалы дела — он потратил гораздо больше часов на исследования, чем любой из адвокатов защиты или обвинения, — что когда он говорит, то делает это с точностью и беспристрастностью следователя, а не родственника. Припарковав машину у дороги между Эхингом и Шондорфом, он отметил, что, вероятно, именно здесь похитители припарковались, когда везли ящик в лес. «Нам нужно пройти 141 метр, — сказал Михаэль, —а затем посмотреть на 20 метров влево, чтобы найти место, где была похоронена Урсула. Мы не знаем, давали ли ей успокоительное и несли ли ее туда или заставили идти».
Отец Михаэля умер несколько лет назад, а в 2016 году его мать переехала из семейного дома в деревне в Аугсбург. Младший брат Ханнес — серфер — все еще живет в доме вместе с двумя сирийскими беженцами, которым сдает нижний этаж.
Похитители использовали 140-метровую катушку изолированного медного провода как часть системы оповещения. Хотя полицейские заметили провод во время поисков Урсулы, они поняли его значение только год спустя, когда следователи посетили школу-интернат в Шондорфе, чтобы поговорить с учениками об этом деле. Двое учеников заявили, что через семь или восемь месяцев после похищения, когда преследовали сову в лесу, нашли провод звонка, натянутый между деревьями рядом с тропинкой у озера. Затем мальчики сняли провод, измерили его на школьной легкоатлетической дорожке и хранили в общежитии в запертом ящике до визита полиции. Осмотрев провод, следователи решили, что он использовался во время похищения Урсулы. Пока один из похитителей ждал жертву, другой, предположительно, исполнял роль дозорного, стоя дальше по тропе и держа палец на кнопке, которая зажигала лампочку или включала звонок на другом конце провода.
Помимо охотников, бегунов и велосипедистов, ученики школы-интерната также хорошо знали лес. Однако ни у кого из них не брали отпечатки пальцев во время расследования. Еще одно доказательство также намекает на возможное участие молодых людей в сговоре: отпечаток на бумаге одной из записок о выкупе показал математическое дерево вероятностей, похожее на то, которому учат подростков. Михаэль также отмечает, что в комиксе, найденном в коробке, один из главных героев водит Fiat 600, автомобиль, который упоминался в записке о выкупе и который был редкостью в Германии в то время, что позволяет предположить, что похитители взяли это требование из комикса.
В конце 2018 года, пытаясь добиться возобновления дела, Михаэль подал в прокуратуру Аугсбурга досье со всеми своими новыми доказательствами и теориями. Прокурор настаивал, что в 2010 году суд принял правильное решение, и что оно было «окончательным». В августе последовал официальный ответ - прокуратура объявила, что не будет возобновлять дело.
К тому моменту исполнилось 38 лет со дня похищения и смерти Урсулы, девочки, которая уехала из дома кузена на своем красном велосипеде летним вечером и так и не вернулась домой.
© Автор: Xan Rice, журналист "The Guardian", пересказал Денис Штаев.
© Литературное объединение ISPRAVLYAY