Вологодский, всеславянский, всемирный художник Георгий Попов. "Праздник".
Не пропуская случая погрызть кости Советской власти, Белов в 1990-е стал противником и нового режима, романы же гнал в прежнем духе; демонстрируя слащавую набожность, иногда и стыдился преображения «из Савла да в Павла»: из члена ЦК КПСС в (читатель волен вписать своё просвещённое мнение)... Твардовский, покровитель и наставник Белова, дослужился лишь до звания кандидата в члены ЦК КПСС...
«Уже километров за пять до центра артели вижу голубые с золотыми звёздами купола, и во мне закипает злоба. Чёрт возьми! Идёт сорок второй год советской власти, а под ногами у неё до сих пор путается всякая нечисть вроде Бога!»
В. И. Белов. Собрание сочинений. т. 7.
1960-е годы, Бог – с большой буквы!
Разрешалось ли сие Белову, корреспонденту райгазеты, через некоторое время - секретарю Грязовецкого райкома комсомола?
Изобрели сие составители собрания: нынешней моде приказали нырнуть на полвека назад и там навести сегодняшние порядки...
Шалишь! Даже боги не могут объявить бывшее несуществующим...
Белов: Это и мучает меня, что я очень уж долгое время был атеистом. Причём воинственным атеистом. Мне и сейчас, конечно, далеко до полноты христианского понимания и всепрощения, но стремлюсь к православной вере. <…> Вера – это серьёзное дело... И её никакими знаниями не обретёшь. <…> Но только придя к ней, начинаешь многого стыдиться в своём прошлом. Стыдиться иных поступков и даже собственных произведений, пусть даже их и прочитали миллионы людей. То ли я написал, что надо человеку?..»
В. И. Белов – В. Г. Бондаренко. «Наш современник». № 10, 2002.
.Пока что здесь пойдёт речь о "святых", по мнению старушки Ельциной, девяностых годах, уже подзабытых, некоторые фамилии звучат на манер Соньки Золотой Ручки...
«Отвечай, земляк! 20 вопросов читателю задаёт писатель В. Белов.
Газета «Русский Север» предложила мне как-то ответить на двадцать вопросов. Я пообещал ответить на любые вопросы, только немного попозже, когда прояснится политическая погода. Теперь, после кровавой московской бури (почти как «Буря в пустыне»), многое для меня прояснилось.<…>
вот беда, мои читатели, встречаясь на улице или в магазине, частенько упрекают меня в бездействии. Иной ухватится за пуговицу и не отпускает, допытывается, почему я отказался стать кандидатом (на выборах 1993 года в Государственную Думу – А.А.), за кого голосовать и т. д.
Пришла в голову странная мысль: а не задать ли и мне «двадцать вопросов»? Ведь я тоже имею право спрашивать...
Вот они, мои вопросы к читателю, (он же избиратель).
Нравится ли тебе, когда тебя много раз подряд обманывают одни и те же люди? Если нравится, то и говорить не о чем.
Если не нравится, то почему же ты снова и снова веришь обманщику?
Сколько было конституций на твоём веку? На моём веку было их штуки четыре. Или пять? Прежде чем предлагать какую-то новую конституцию, не худо бы нашему президенту научиться выполнять Конституцию действующую. (Конституционный суд признал указы Ельцина юридически ничтожными и запустил процедуру импичмента – А.А.) Иначе никто не будет уважать и новую. Все будут брать пример с президента. <…>
Что значит демократия?
Если стрельбу из танков по выбранным тобой депутатам ты называешь демократией, то вопросов у меня больше нет и я замолкаю.
Знаешь ли ты по фамилиям (фамилии где было узнать простому читателю? – А.А.) тех депутатов, которые продались за два миллиона рублей (не голосовали за импичмент Ельцина – А.А.), и тех. которые не продались и остались верны своему депутатскому долгу? <…>
Что значит «Русский Север» и какова его разница с «Красным»?
Есть ещё «Российская Газета», «Российские вести», еженедельник «Россия» и т. д. Но мало русского в большинстве публикаций всех этих «Россий».
А «Российское телевидение» лучше бы назвать антироссийским, радио России – антирусским. <…>
Чем отличаются друг от друга Шахрай, Гайдар, Собчак, Вольский, Явлинский?
На мой взгляд, ничем. Все демократы.
У каждого большевистские (опять Белову попала под горячую руку Советская власть – А.А.) методы и замашки.
А перед выборами делают вид, что они разные. <…>
Веришь ли ты словоизвержениям Жириновского? (Избиратель верил! В 1993 году партия Жириновского на выборах в Госдуму собрала голосов больше всех... – А.А.) <…>
Чувствуешь ли ты, дорогой вологжанин, как демократы превращают Россию в обычную капиталистическую колонию? При коммунистах Россия была тоже колонией, но – социалистической (и тут Белов против Советской власти – А.А.) Чувствуешь ли, что и самого тебя сделали дешёвым и безотказным добытчиком леса, газа, нефти, руды?
Всё <…> идёт в чужие руки, а взамен присылают тебе жвачку, синтетику, сникерсы <…> Если ты этого не чувствуешь, то наверняка и проголосуешь за «Выбор России». («ВР» занял второе место и со временем разросся в «ЕР» – А.А.)
Хорошо это или плохо, когда банкиров и сборщиков налогов становится больше, чем детских врачей? <…>
Как думаешь, за что гибнут в отделившихся республиках наши внуки, сыновья и братья? Ты не ошибёшься, ежели скажешь, что гибнут они за интересы мирового сообщества (т. е. за США), но только не за твои.
Жалеешь ли ты свою исчезнувшую деревню, свою родню, живущую в колхозе, крестьянство, которое ограблено с помощью демократических цен?
Если не жалко тебе их, твоих же кормильцев, то и голосуй за Шахрай-Гайдар-Собчак-Явлинского-Вольского. Ведь ни один из них <…> не думает о спасении нашего крестьянства. Все они и впредь рассчитывают кормиться заморской продукцией, спасая чужих производителей. Своих же, в том числе и фермеров, будут душить ценами, налогами <…>
Не выборы это будут, а пародия на выборы ещё и потому, что газеты, которые не хвалят правительство, придушены. Оппозицию загнали в подполье, а избирателей покупают оптом и в розницу. (Речь о выборах в Государственную Думу 12 декабря 1993 года – А.А.)
Всё равно на выборы надо сходить. Я, например, пойду и проголосую за представителя Аграрной партии. За Геннадия [Тимофеевича] Хрипеля стоит проголосовать <...> он стоял до конца на позициях Закона.
За Тамару Ильиничну Лета потому проголосую, что сам президент не смог её купить... В. Б е л о в».
О т р е д а к ц и и <…> Василий Иванович Белов интересуется, какая разница между газетами «Русский Север» и «Красный Север». Берём на себя смелость подсказать ответ: у «Русского Севера», как видите, не исчез интерес к большому русскому писателю. Из уважения к автору и из принципа свободы слова мы даём ему возможность задать читателю свои вопросы, хотя многие ситуации видятся писателю и редакции по-разному».
«Русский Север». 10 декабря 1993.
Здесь надо дать – иными уже забытые – «ситуации» вологодского политического пейзажа тех лет.
Газета «Красный Север», официоз режима (как правило, законы действительны со дня опубликования), к 1993 году израсходовала лимит свободы, антисоветчина (вроде виршей и отдельных реплик Белова) перестала приносить политическую ренту, писаки снова повели себя тихо, как мышь: ненароком пискни с вольнолюбивыми нотками – «колхозник» (губернатор Николай Михайлович Подгорнов) вмиг прекратит финансирование, а переходить – на манер жёлтой газетки «Русский Север», на вольные хлеба – кому же охота!..
Губернатор был вездесущ, амбизиозен, авторитарен и, как часто бывает с такими чиновниками, опрометчив: идёт по деревянным мосткам, а доска ему хлесть по лбу, был да нет...
Георгий Попов.
Когда в 1980-е строилось здание облисполкома, в городе многие бились в истерике: опять контора; близок к такому состоянию был и Белов. Гипертрофированный здесь образ всеподавляющей чиновничьей машины на фоне прочих апартаментов управленцев не выглядит Гулливером.
Деревянные домики стояли не в таком сиротском количестве, теперь снесены или сожжены, пейзаж вполне сносный, но поточить языки о самой сущности чиновничества - обывателю исключительно любезное занятие...
У подножия великана - серый двухэтажный дом, в котором несколько недель провёл в ссылке И. В. Сталин; теперь - музей; одно время в здании располагались мастерские художников, с живописцем Геннадием Осиевым и с поэтом Сергеем Чухиным на первом этаже мы пили красное вино...
Частная газетка «Русский Север», не покорившаяся губернатору, была изгнана из «хижины дяди Толи» (Анатолия Семёновича Дрыгина), из здания бывшего обкома КПСС, нашла приют в солидном доме около Базара. Иных репрессий не последовало, ибо за «частной» газетой стояли люди более могущественные, нежели «колхозник»: череповецкие «олигархи», желавшие в «Белый Дом» провести «своего парня», оправдывались тем, что металлурги и химики наполняют бюджет области на три четверти...
Свою войну против "колхозника" «Русский Север» довёл до победы!
Вислоухие читатели были гипнотизированы газетным рисунком окровавленного топора, который, дескать, начал бы работу после выборов президента России в 1996 году, случись победить Зюганову; публика дружно голосовала за тех, на кого указывала газета.
Новый губернатор области, Позгалёв, бывший до того мэром Череповца, на выборах набрал кое-где аж 80 процентов; мечты череповецких олигархов сбылись, они по сей день володеют областью, но вислоухим избирателям знать бы наперёд, что со временем их доверие к этому весьма умелому чиновнику упадёт до 33 процентов...
1996 год. Подгорнов пока сидит не в тюрьме, а в вологодском «Белом Доме», всем правит он, всюду – он... И Белова заворожил своим повсеместным присутствием: если денег с него не сорвать, в книжке он и смекалист, и добр!
Подгорнова первый раз осудили условно, моментально попал и в герои беловских «Вологодских бухтин, старых и перестроечных».
Читаем с начала: издатель ООО «Русский Север-Партнёр» «...выражает благодарность «Меткомбанку», а также лично Валерию Владимировичу Сикорскому, на чьи средства была издана эта книга».
"Меткомбанк" и г-н Сикорский базировались в Череповце...
Беловские бухтинки про самого себя Подгорнов до поры листал на воле, и – не ой, а год такой – всё-таки вчерашнего начальника области позвали в темницу с ложкой и с кружкой...
Официальный «Красный Север» заранее чуял, знал, что за жёлтым «Русским Севером» и за пригоножками печника Барахвостова (Барахвостера), то есть Белова, стояли капиталы череповецких «олигархов».
Кузьму Ивановича местами Белов рисовал с себя!
Печнику попался Иуда в туалете, а Белов да Распутин сиживали с Иудой за столом, гадали, что на лбу нарисовано, книжки антисоветские преподносили...
«...Чего я не нагляделся, когда был в городе! Кабы кто рассказал, не поверил бы этому ни за какие коврижки. А тут увидел личными глазами, и меня сперва бросило в пот. Сижу и головой думаю: «Вот это перестроечка!»
Подвернулся бы под руку [Иуда] Горбачёв, плюнул бы я ему сперва в пустые глаза. После харкнул бы на круглую лысину. Какое на ей государство нарисовано? На лысине-то? Кто говорит Япония, кто называет Кубу. А я думаю, что это какая-то колония, вроде теперешней нашей России. (дочитаетесь и до встречи с Горбачёвым – А.А.)
Коммунисты русского человека переделали в советскую общность. Советских людей демократы переделали в россиянов. Есть, значит, цыганы, а мы нонече россияны. Милое дело...
Дак вот, прибыли, помню, мы с Виринеей в город. Командировки отметили и первым делом идём к губернатору. Доложились.
Губернатор академик таварищ Подгорнов сразу выделил нам свою личную охрану с ружьём и антамабилём.
Я жене говорю: «Гляди, старая дура, какой мне почёт! Приехала бы одна без меня, настрадалась бы. <…>
По гостям, по банкетам кажинный день. <…> На столе – коммунизм. Одного птичьего молока и нету. <…>
Первый тост всегда за Кузьму Барахвостова, второй за таварища губернатора. За тебя только в третью очередь».
Губернатор [Подгорнов] на каждом банкете меня за локоть берёт и спрашивает: «Господин Барахвостов, вам какого налить – белого или красного?» – «Нет, желаю красно-коричневого». (прозвище сторонников ГКЧП – А.А.) Поят.
«А должность для вас какую, внутри государства или внешнюю?» – «Давай внешнюю, там надёжнее». <…>
В каждом доме – по два магазина и весь город в железных решётках.
Начали в Вологде и вторые этажи обрешечивать. Окна в решётках, двери в решётках. Дачи в болоте – тоже в решётках. Теплицы для огурцов – в решётках. Железа в Череповце не стало хватать.
Покупают в Южной Америке. Франция отказала: у самой не хватает решёток! Наши бандиты, говорят, ваших не хуже. Губернатор [Подгорнов] схватился за голову: где столько железа на решётки достать?
Я ему говорю: «Хошь выручу? Делай по моему рецепту, тебя в губернаторы ещё три раза выдвинут». Какой рецепт? Самый простой. Я посоветовал окна и двери в тюрьмах разрешетить, а все дома и квартеры за счёт тюремного матерьялу обрешетить. Мы так и сделали.
Из всех тюрем и лагерей мне благодарность через газету: «Кузьма Иванович, отчаянное спасибо! Мы вздохнули свободно, убегаем куда вздумаем». <…>
Один раз утром лежу на печи, ночной сон обдумываю. А приснилось вот что. Не знаю, к добру или к худу.
В деревне выборная компанья. Приехал сам [премьер правительства РФ Виктор Степанович] Черномырдин.
Идёт пьяный по улице и по карману хлопает: «Вот оне все где, депутаты-то! Вот оне, голубчики, где! Все до единого». Я подошёл поближе: «Виктор Степанович, выборов-то ещё не было». – «Ну, и что? Какая разница: были или не были. Оне у меня все в одной горсти. Прикажу губернатору, и все как тараканы перебегут в мой дом и на мою сторону. На вот, бери, и тебе хватит». Достаёт из кармана пачку сотенных и суёт мне.
Я заотказывался, а он наваливает: «Бери, бери, у меня ещё есть. Мне из Европы ли из Америки ещё скоро дадут. Сколько спрошу, столько и привезут».
Я спросил: «А чем будешь после рассчитываться?» – «А ты, – грит, – сам и будешь рассчитываться. Вместе со сватом Андреем». Меня так и взорвало: «Ты берёшь, а нам рассчитываться?» <…>
Думали мы со сватом, думали и надумали идти в депутаты. В последний момент он струсил <…>
Явился я в Москву, меня спрашивают: «Господин Барахвостов?» – «Так точно!» – «Вас в списках нет». – «Как нет?» – «Можете ехать обратно».
Тут меня прошибло холодным потом. Что делать? Вышел в коридорчик. Думал, думал и придумал. «А переменю-ко я фамилию. Сделаюсь Барахвостером и баста. Может, подействует. Две буковки всего-то другие». <…> Сразу меня в списках нашли, несут чай с баранками. Долларов насовали по всем карманам. «Некогда, некогда, – говорю, – время моё дорого». – «Таварищ Барахвостер, мы вам машину вызовем».
Сел я в машину и покатил прямиком в нижнюю Думу. <…>
В туалете я наткнулся на Горбачёва. (в отличие от Кузьмы, Белов видел Горбачёва в кабинете – А.А.) Меня затрясло: «Где у тебя Шаварнад?» – «Дома. Кавказом правит». – «А этот? Который хромой?» – «С клюшкой-то? Александр Николаевич тоже пристроен. Завёл свою новую партию». – «А ты?» – «Продолжаю всемирную перестройку!» – «Давай, бес, продолжай! Чтоб ты сдох! Ты как мой пёс Кабысдох. Кто его кормит, на того он и гавкает».
Плюнул я ему на лысину и хотел уйти на прессконференцию. Он меня за рукав: «Вытри! Своей рукой! Пока не сотрёшь, из туалета не выйдешь!» – «Нет, уж, – говорю. – Фигоньки! Пусть уборщица вытирает. Ты всю Россию по миру пустил, твоё место в тюрьме, а не в туалете». – «Пустил не я, а Ельцин». – «Начал ты. Промеж вас разницы нет. Два сапога – пара. Жалко, Умалатова-то тебя не умолотила. Одна баба среди пятисот мужиков! Она одна углядела, что ты за птица. Куда клонишь и что задумал. Никто её тогда не послушал...» – «Ты, Барахвостов, болтун и жулик! Я сейчас милицию вызову». – «Не боюсь я под старость лет твоей милиции! На лысине у тебя не Курильские острова нарисованы? – «Не оскорбляй мой физический недостаток!» – «Извиняюсь, но ещё спрошу: когда вы с Шаварнадом полморя американцам отдали, это какой недостаток?» – «Это психический. А где это?»
Притворился, что ничего не помнит. Я этому лучшему немцу объяснил географию. А что толку? Как с гуся вода. Тут забегает в уборную Жириновский... Горбачёва как ветром сдуло. <…>
«Вольфович, – говорю, – ты почему такой?» – «Какой?» – «Да из тебя буза так и прёт. Наверное, пьёшь много». – «Много, Кузьма Иванович! Вот даже яловые сапоги пропил». – «Ты пей-то поменьше и бузить будешь поменьше. (В 1995 году Жириновский мимо думской трибуны таскал за волосы депутата Тишковскую – А.А.) А то вишь, с бабой сцепился». – «Кому хошь отряховку дам!» Я говорю: «Не мели! Нарвался бы на мою Виринею, тут бы тебе и хана. Ты как купец Никитин собираешься в Индию. А как без сапогов-то? Босиком тебе и до Чечни не добраться, не то что до Индии». – «В кирзухе тоже можно идти». – «Не ходи в Индию-то, лучше выступай в телевизоре. Тебя хорошо слушают, ты всё правильно говоришь». – «Меня на телевизор редко пускают». – «Как это редко? Давно ли с Немцовым целый вечер калякал? Всё думаю, чем ты ему харю облил...» – «Вином!» – «Охота тебе вино на такую свинью тратить. У тебя велика ли стипензия?» – «Это коммерческая тайна. Разглашать не положено. Ну, пока, на заседанье опаздываю». <…>
Зюганова я изловил в нижней Думе. Взялся за евонную пуговицу и не отпускаю. Пока стояли, я и отмолол пуговицу-то. Пинжак новый, хороший. Зюганов сердится. «Пошли, – грит, – в какой-нибудь закуток, поговорим всурьёз». Я сперва струсил. Думаю, сейчас он почнёт меня лупить за пуговицу. Нет, вроде обошлось. Человек вежливый оказался, не то что прежние комиссары.
Всурьёз так всурьёз. Я со всеми всурьёз, в том числе и с новыми коммунистами. Спрашиваю: «Какая разница между колхозом и фермером?» Он подумал и говорит: «Есть кой-какая. А ты мне тоже скажи, как сподручнее хрестьянство грабить: С фермерством или с колхозом?» – «И так и сяк очень удобно».
Он согласился, но чего-то я ему не очень пондравился. (см. речь-бухтину В. И. Белова на съезде депутатов СССР – А.А.)
Оно и понятно, ему как Ленину, подавай коренных пролетаров. Мужиков малость побаивается, насчёт Бога ни то ни сё. Ну, всё же поговорили, вроде бы мирно.
Напоследок я опять взялся, уже за другую, пуговицу: «Господин Зюганов, а с Лениным как? Воскрешать думаете? Нынешняя наука к тому готова. Достигла». – «Нет, – Зюганов говорит. – Желательно, но средствов для этого требуется очень много». – «Здря! Сперва бы Ленина поставили на ноги, потом и Карлу-Марлу. Сталина демократы очень не любят, этот пускай ещё полежит». –
«Карла-Марла тут не при чём». – «Как это? – кричу, – не при чём? Они все при чём, все с его пример брали, когда изничтожали русского мужика. С Карлы. И Ленин и Сталин. (см. ту же бухтину В. И. Белова на съезде – А.А.)
Да и теперь. Вон Ельцин с Гайдаром вас, коммунистов, костят почём зря, а сами держатся за Карло-Марлову бороду. Фигуру каменную на постаменте посередь Москвы как понимать? Сколько фигур увезли в неизвестном направленьи, а эта стоит». – «Тяжёлый больно, – говорит Зюганов. – Теперь такой и техники нет, чтобы увезти». – «А гуманитарная-то для чего?» – «Займы на такое дело не очень охотно дают, а её, фигуру-то, не скоро и с места своротишь». – «Динамитом попробуйте. Разнесёт вдребезги».
Тут Зюганов чего-то заоглядывался, заёжился, будто его блохи кусают.
Я его пожалел, от второй пуговицы отцепился. «Прости, пожалуйста, – говорю, – мне тоже надо бежать. Ещё вот чего спрошу, узнай-ко у Яковлева, не будет ли он ногами со мной меняться? Он бы мне свою хромую, я бы уж ему свою здоровую. Клюшку бы дал в придачу и ладно.
Мы со сватом когда с войны шли, ногами сменялись – по сию пору оба чуть не бегом бегаем». – «Почему Яковлеву хорошую ногу?» – спрашивает Зюганов. – «А потому что ему нужнее. Из Москвы погонят, дак чтоб скорее бежать. В Канаду. Мне-то что, мне всё равно в своей деревне сидеть, хорошая нога не потребуется. Всурьёз говорю».
В. Белов. «Вологодские бухтины, старые и перестроечные». «Полиграфист». Вологда, 1997. (Купюры и абзацы, в подражание Кузьме Ивановичу Барахвостову-Барахвостеру, даны произвольно – А.А.)
«Николай Михайлович Подгорнов «в октябре 1991 г. назначен главой администрации Вологодской области. <…> ...был достаточно известным человеком на Вологодчине. <…> имеющие отношение к сельскому хозяйству, знали его уже давненько, и никто и никогда худого слова о нём не говорил.
Директор <…> хозяйства «Аврора» Грязовецкого района был у всех на устах, так как именно он в своём совхозе рискнул <…> создать принципиально другую форму собственности – коллективно-долевую, когда всё, что есть в совхозе, делится на паи и каждый становится хозяином собственного пая. <…> один из первых опытов подобного рода и в целом по России.
Проявил себя [в роли главы администрации] достаточно авторитарным руководителем, постаравшись подчинить своему влиянию другие органы [областной] власти. Отношения администрации с облсоветом и его председателем [Геннадием Тимофеевичем] Хрипелем превратились в сплошную череду конфликтов <…> между твёрдым приверженцем президентской политики и сторонником «реформ без обнищания» <…>
В 1992 г. [Подгорнов] дважды отказывался занять пост министра сельского хозяйства РФ.
Выступил с идеей создания Вологодской республики.
Поддержал [незаконные] действия президента Ельцина по роспуску российского парламента осенью 1993 г., распустил местный облсовет.
В декабре 1993 г. избран депутатом Совета Федерации РФ <…>
В конце 1995 г. попал в центр внимания в связи с <…> "хлебным делом" <…> (нецелевое использование администрацией области федерального кредита, выделенного под северный завоз [в восточные районы] для закупки зерна). <…> 21,7 миллиарда рублей область получила летом 1994 года. Вместо того чтобы следовать букве постановления правительства [Черномырдина], <…> губернатор распорядился миллиардами по своему усмотрению. Кредит пошёл на закупку комбикормов, растительного масла и сахара. В итоге региональный зерновой фонд оказался заполненным лишь на 35 процентов. Осень 1995 г. прошла в постоянных пересудах вокруг "хлебного дела" <…>, в которое вовлекались всё новые инстанции...
Как заявлял сам Н. Подгорнов, желание снять его с должности связано с его твёрдой позицией по поводу проекта "Северного маршрута" (о «маршруте» см. ниже – А.А.), который губернатор отказывался одобрять без заключения экологической экспертизы. Администрации области удалось привлечь на свою сторону <…> руководство череповецкой "большой тройки" – "Северстали", "Азота" и "Аммофоса".
Широкую компанию против "безответственных лиц", подрывающих стабильность в области, начали подконтрольные Н. Подгорнову газеты "Красный Север" и "Губернские новости". ("Карнеги-центр", бюллетень 1997). <…> » портал Viperson.ru
Далее не всё пошло так, как хотелось губернатору Подгорнову, огненные знаки зажглись на стене в его кабинете, – противостояние с газодобытчиками, в иное время политически весьма выгодное в глазах не только «зелёных», стало капканом и крахом личной карьеры. Не ой, а год такой...
Ельцину в ходе предвыборной кампании 1996 года дозарезу было необходимо из корзины воздушного шарика выбросить балласт, подстатил Подгорнов, - выкинули его, пусть летит своим ходом…
Промышленники спрятали свои интересы «в шкап», как беловский «сват Андрей», довели до сознания Ельцина, что «хлебное дело» второй год висит камнем на шее Подгорнова, рекламы лучше не сыскать, а сомнительный, потому и не очень известный «второй Чернобыль», с которым носятся газовики, химики и строители, – палка о двух концах...
И «второго Чернобыля» в Череповце не слышно, и Подгорнову, «хлебному телу», осенью 1996 года показали «красную карточку», – публика была безумно довольна и тем, и другим: хлеба и зрелищ!
Что за Чернобыль угрожал Череповцу и всей Вологодской области?
Слово газете «Коммерсант»: «Сейчас в России активно разрабатывается несколько программ рационального использования углеводородного сырья (в настоящее время оно экспортируется в сыром виде). <…>
в Череповце активно пропагандируется идея строительства нового газоперерабатывающего комплекса. <…>
Учредителями АО выступают череповецкое АО "Азот", петербургское АО "Технохим" и РАО "Газпром"<…>
Концепция "Северного маршрута" <…> заключается в максимальном приближении перерабатывающих производств к источникам сырья.
Попытки избавиться от неоправданных потерь сырья для газохимии предпринимались ещё во времена союзного правительства Николая Рыжкова. Тогда на самом высоком уровне было принято постановление о размещении пяти газохимических комплексов в Западной Сибири с привлечением иностранных инвестиций. Однако группа отечественных экспертов <…> сочла невозможным разворачивать переработку газа <…> в районах его добычи по чисто экономическим соображениям. Слишком дорого оказалось масштабное строительство <…> на широте Полярного круга. <…>
проект трансформировался в более жизненную форму. Было решено строить газоперерабатывающие комплексы вдоль газопроводов в более или менее обжитых регионах. <…>
был предложен Северо-Запад России с размещением шести таких комплексов от Тюмени до Санкт-Петербурга. Мощности в городе Сосногорске (Республика Коми), <…> в Коряжме (Архангельская область) <…>
Грязовец и Череповец (Вологодская область) станут центрами по производству полиэтилена <…>
Строительство газоперерабатывающего комплекса в Череповце рассматривается авторами "Северного маршрута" как отправная точка всего проекта. <…>
Череповец, располагающий солидной строительной базой и развитой транспортной инфраструктурой, разработчики считают оптимальным местом для реализации первой фазы проекта. Комплекс в Череповце будет ориентировочно стоить $400-600 млн, причём стоимость строительства начального объекта – газораспределительной станции на 30 млрд кубометров этаносодержащего газа в год, составит примерно $30-35 млн. Но по мнению экспертов АО "Северный маршрут", он совершенно необходим, поскольку дефицит полиэтилена в России в 1995 году превысит 2 млн тонн.
<…> Вологде и Череповцу общих соображений показалось мало. <…> поэтому планы АО "Северный маршрут" пока не нашли поддержки в Вологодской области. <…> Рудольф Микконен, глава департамента природных ресурсов и природопользования вологодской областной администрации, утверждает, что ни в областную администрацию, ни в мэрию Череповца пока никто не обращался с просьбой об отводе территорий под предполагаемое строительство.
Череповецкий экологический клуб получил официальный ответ губернатора Вологодской области [Николая Подгорнова], где даётся именно такое разъяснение позиции местных властей.
В то же время в городе сложилась неблагоприятная экологическая ситуация, и горожане против появления ещё одного крупного промышленного предприятия.
"Если вы попробуете построить здесь свой завод, вас ждёт мировой скандал!" – предупредил авторов проекта Сергей Кузнецов, лидер общественного череповецкого движения: "Нет «Северному маршруту» в Череповце – второму Чернобылю!" <…>
мэр Череповца Вячеслав Позгалев предполагает провести городской референдум <…> если итоги голосования окажутся отрицательными для "Северного маршрута", [президент АО "Северный маршрут"] Михаил Рощин предлагает перенести строительство в любой другой из шести намеченных пунктов». А. Окунев. Газета «Коммерсантъ». 2 декабря 1995.
В нынешней геополитической ситуации переработка газа (уходившего на Запад даром, поскольку барыши складировали у покупателей) в полезные для россиян Барахвостова и свата Андрея вещицы кажется весьма привлекательной. Не "зелёные", так сама жизнь наводит на разумные мысли...
Газодобытчики и тогда, в 1990-е, были в силе, довели-таки своего супостата-губернатора до цугундера:
«...положение Подгорнова окончательно пошатнулось во время президентской кампании в 1996 г., когда Борис Ельцин в открытую заявил об уголовном разбирательстве против вологодского губернатора. <…>
[Подгорнов] был арестован по обвинению во взяточничестве, хищениях, злоупотреблении служебным положением, уклонении от уплаты налогов, присвоении авторства научных трудов. <…>
при непосредственном участии Подгорнова был создан промышленно-купеческий банк "Традиция", через который проходила большая часть бюджетных средств Вологодской области. Учредителями банка значились дочь и брат губернатора.
В 1994 году Подгорнов, нарушив законный порядок использования льготного кредита, разместил в "Традиции" 21,7 млрд руб., выделенные области на закупку зерна. <…> специальным постановлением губернатор потребовал от всех получателей кредита возвращать его не в РКЦ ГУ Центробанка Вологды, а на специальный счёт всё в тот же банк. <…>
сотрудники КРУ установили, что Подгорнов тратил огромные суммы на различного рода приёмы, банкеты и презентации. <…> Не забывал губернатор и своих подчинённых. По его решению в 1992 году были резко увеличены должностные оклады чиновников обладминистрации. По самым скромным подсчётам, это обошлось областной казне примерно в 75 млрд. руб. (в три раза больше рокового «хлебного» кредита – А.А.) <…> ("Коммерсант", 04.03.1998).
В 1998 г. Вологодский областной суд <…> вынес оправдательное решение по 19 эпизодам из 20, <…> приговорил его к одному году лишения свободы условно. <…> Верховный Суд РФ отменил приговор областного суда <…> Н. Подгорнов в октябре 1999 г. был приговорён к 7 годам лишения свободы и взят под стражу. В мае 2000 г. был амнистирован по случаю 55-летия Великой Победы, с него сняты все обвинения. С 2002 г. занимается фермерством, генеральный директор ООО "Северная ферма" <…> » портал Viperson.r
Газета «Русский Север» не постеснялась просить интервью, мол, у неё осталась милость к побеждённому, а ему с его откровениями пойти больше и некуда; бывший первый (после свержения Советской власти) губернатор Подгорнов побеседовать не отказался...
На досуге, будучи под стражей, вероятно, многое передумал о текущем режиме, созданию которого способствовал, жертвенным барашком которого и стал. Чтобы снова не попасть куда не надо, от газетчиков, не имевших ни совести, ни чести, отделался водянистыми рассуждениями. Бухтин наподобие Белова и прочих любителей изящной словесности бывший губернатор Подгорнов сочинять не умел, - не та специальность...
"...случай с Подгорновым-то слышал?
Он, прежде чем стать губернатором, капитаном плавал на самоходке. Один раз доверили ему груз стратегический – из Устюга на Волго-Балт переправить баржу с водкой.
Загрузились, поплыли. Опоки миновали хорошо, Нюксеницу тоже прошли без приключений, а в Тотьме крепко ударили.
Выплыли в Кубенское озеро – не знают, куда и править: темно, берегов не видно, да и волна большая. Поплыли, куда глаза глядят. Ну, и конечно, доплыли – утопили баржу-то, сами еле спаслись.
Сколько лет уж прошло, а всё ныряем, [бутылочки] достаём, даже качественнее [водка] стала".
Вадим Дементьев. "Вологда и вологжане".
В доверительной беседе мне посетовали, что писатели до сих пор получают губернаторское вспомоществование, учреждённое при Подгорнове, меньше тысячи рублей (написано пером - не вырубишь топором).
В 1990-е на Соборной горке у церкви Александра Невского, тогда - лыжной базы, я продавал свои картинки, - торговал Родиной, как выражался каждый раз шедший мимо с этюдов живописец Вова Лапин, - был богатеньким буратиной, зиму лежал на печке.
Покупаю в киоске у типографии пачку свежих газет всех направлений, слышу за спиной: "Ну и вкусы...", оборачиваюсь: за газетами пришёл и бывший зав сектором печати отдела пропаганды обкома партии Василий Тимофеевич Невзоров по прозвищу Василий Тёмный, откуда ему знать, что бродяга с большим мешком в очереди перед ним - бывший, отставший от ремесла лет на десять, - журналист.
Иду на Соборную горку, сижу на камешке, листаю газеты, смотрю: по улице Орлова тащатся один за другим писатели, выходя на площадь, сворачивают к банку. Церковь пока была наполнена лыжами, а банк - странными людьми, там, на выселках, без догляда из Белого дома, помещался департамент культуры, теперь в сием здании - Музей вологодского Кружева.
Одному из прозаиков не в лом было дойти до меня шагов двадцать и назвать смехотворную сумму, за которой они все являются. Я засмеялся, мол, не вставая с места, каждому могу вынуть из кармана брезентовой куртки такую денежную бумажку. "Ну, так и вынь! У прозаика руку клинит от бесконечного шуршания по бумаге, а в департаменте надо ещё руке напрягаться, в ведомости расписываться..."
Я разносил свои картинки и по ближайшим конторам, только к писателям, на улицу Ленина, ходил с пустыми руками, - там была своя бухгалтерия, и на стене висели работы Нины Витальевны Железняк, наследницы графа Скарбека, у которого в гувернёрах состоял отец композитора Шопена: муж художницы, прозаик Владимир Степанович, был наследником начальника департамента всероссийской полиции Белецкого...
От имени писателей в защиту свергнутого Подгорнова выступал в телевизоре бородатый представительный Мануил Алексеевич Свистунов. Вот, подумалось, снарядили прозаики-хитрецы поэта-простака на гиблое дело, трудно тебе, Мануилко, быть адвокатом дьявола, - Подгорнов усилиями газет и телевизора уже был превращён в коррупционера и бездушного разорителя громадного региона...
Я был знаком со Свистуновым, рано умершим, нормальным, добрым человеком, но не был умнее прочей публики, не вполне был посвящён в такие неуловимые - газ! - штуковины: геополитика, макроэкономика; самым тёмным делом было понять, кого вдруг, срочно, надо выкидывать из корзины воздушного шара...
О Подгорнове жужжали непрерывно: главная тема дня, губернатор - в тюрьме; я посмеивался над собой: не хочется выходить из состояния "человека толпы", сочувствуешь гонимому. Более того, Подгорнов был почти что моим соседом, его дом и теперь стоит себе на улице Челюскинцев, едва ли не напротив духовного прибежища членов Союза писателей России - Власьевской церкви...
Мануила Свистунова величает своим учителем Татьяна Короткова, тётушка вполне оригинальная: сочиняет тексты и музыку, поёт, аккомпанирует на баяне, с большим - оправданным - успехом выступает по всем городам и весям, не исключая столиц.
По отдельности ингредиенты песен, что лучше, что хуже, - не золото самородное, но все они вчетвером - сила!
Держи исполнительница в руках гитару, именовалась бы бардом, но барды отскакивают в сторону, - песни её напоминают стоны деревенских воплениц, увы, на бумаге того не услышишь...
Жила, трудами озабочена, а нынче окна заколочены,
И всей деревней за обочину ушли навеки старики.
А было ли кому не праздновать деньки и белые, и красные,
Да вот без времени погаснули в домах у речки огоньки.
Куда б меня ни носило, душа обратно просилась
Туда, где в тихом просторе любое выскажешь горе,
Любая птица - отрада с домом рядом.
А там, над белыми туманами, могилы папина и мамина.
Настало время покаянное, разлука сердце обняла.
А за железною оградою ждала ромашками порадовать
Земля, как праздничек нарядная, как память вечная, светла.
Куда б меня ни носило, душа обратно просилась
Туда, где в тихом просторе любое выскажешь горе,
Любая птица - отрада с домом рядом.
Куда б меня ни носило, душа к ромашкам просилась,
Туда, где в тихом просторе всего не выскажешь горя,
Но там от встречи сердечной станет легче.
Показалось странным, что Татьяна Короткова состоит в Союзе российских писателей, союзе барабашек.
"Самое там ей и место! Они с Мануилом - самые графоманы и есть!" - посмеиваются столпы нормального писательского союза, отягощённые групповой солидарностью, я посмеиваюсь над ними: сами-то не чище, местоблюстители...
Самым ярым пропагандистом Коротковой стал Тоха Ехалов.
Помню его восемнадцатилетним карандашиком, теперь его туши никакая виселица не удержит, брякнется на землю, ударная волна обогнёт Землю, вызовет волнение у дежурных на пультах. Да и никакой такой кумулятивной силы за ним не числится, иную чиновничью стену трём таким Тохам с разбегу не проломить.
А то помню, вскинув голову, изогнувшись, изображая из себя космическую антенну, в коридоре своего Союза Тоха говорил по мобильнику с секретарём канцелярии КПРФ: "Не-не! Зюганова не надо. Частный разговор, срочный. Надо Купцова..."
На днях вологодское радио в который раз передавало песни Коротковой, именуя её самодеятельным автором (запись пятнадцатилетней давности); у меня аж слеза проступила: настало время окаянное.
Выцарапал текст из интернета, которому доверять полностью нельзя, здесь выражение помягче: время покаянное... Одна лишняя буковка, а смысл не тот, который многие годы мне слышался: окаянное; не зря поэзию принято оценивать не на слух, а на бумаге...
Эге, подумалось, тётушка - с умом: была бы Короткова в настоящем союзе, такой безбрежной воли, как в поощряемом властями союзе барабашек, ей не было бы: ни поездок, ни премий...
Позапрошлым летом я помогал составителю книги стихов о Вологде. "Вдохновлённые Вологдой" - так назывались два первых издания, некоторым образом антологии поэзии XIX-XX веков, не забыт и век нынешний; теперь вышло и третье издание, усилиями новых составителей границы распахнуты до пределов области: "Золотые звёзды Вологодчины".
Выше речь шла всё о губернаторах, худых и не совсем худых, местами даже хороших, и здесь не обошлось без участия губернатора, Олега Александровича Кувшинникова: немеряно отвалил денег - реклама! - на фолиант с золотым тиснением, который одной-то рукой не удержишь... Полистаешь, скорее спрячешь "в шкап", как говаривал беловский сват Андрей, а то любители хороших книг в народе ещё не перевелись...
В последнем случае я курил в стороне, а для первых двух антологий выцарапать десяток авторов из никому неведомых источников, дать внятную биографическую справку - работа была для меня увлекательная, духоподъёмная; пришла на ум и Короткова, искать не надо, всё время на слуху.
Лето, поэты все - по деревням! Дозванивался к Татьяне Георгиевне и - дозвонился. Два раза пересказал, не раздражаясь, кто таков, с какой просьбой кланяюсь: не разрешит ли стишок-другой тиснуть в антологии поэтов двух последних веков!! "...Ой, мне звонит налоговая инспекция... Звоните в другой раз, если что..."
Включилась и в Коротковой групповая солидарность! Известно было, что из союза барабашек в антологию текстов не берут, перебегать от них, довольных жизнью, ради одной публикации не хотелось тётушке. Больше я и не звонил... Мануил, наставник Коротковой, на меня на том свете сердится: в интернете число просмотров у неё не меньше, чем у Белова, а тут - не вошла его подопечная в число "золотых звёзд Вологодчины" хотя бы формально.
Не тужи, Мануил, войдёт в другой раз...
Александр Алексичев. "Сухая гроза". (Вологда, "Арника", 2022; Вологда, "Родники", 2023).
Продолжение следует.