— Ты мне прямо сейчас объясни, куда делась мясорубка! — Виктория изо всех сил пыталась говорить ровно, но раздражение всё же прорывалось наружу.
— Какая ещё мясорубка? — в голосе матери звучало искреннее недоумение.
— Та, что я тебе подарила! Полгода назад, помнишь? Ты говорила, что старая сломалась, я купила новую. Где она?
На том конце провода повисла пауза. Затем мать нерешительно ответила:
— Лена попросила. Говорила, что у неё денег нет, а она всю жизнь о такой мечтала...
Виктория на секунду прикрыла глаза, борясь с желанием отправить телефон в полёт. Всё стало ясно. Лена. Опять.
Сестра всегда была мастерицей в играх на жалости. То денег у неё не хватает, то ребёнок на хлебе и воде, то муж — негодяй, а она бедная-несчастная. Только почему-то этот спектакль каждый раз заканчивался тем, что её "несчастье" перерастало в выгоду, а те, кто ей помогал, оставались в дураках.
— Мам, скажи мне честно, она впервые у тебя что-то "попросила"? — Виктория намеренно сделала голос мягче, хотя внутри бушевал гнев.
— Ну... Не совсем. — мама замялась. — Она ещё мультиварку взяла. И блендер.
— То есть всё, что я тебе дарила?!
— Вика, ну что ты так заводишься? — мать вздохнула. — Ей тяжело. Муж мало зарабатывает, квартира съёмная, ребёнок маленький…
— Ага, а ты, конечно, у нас богачка, можешь ей полдома отдать.
— Не утрируй, — отрезала мать.
Виктория стиснула зубы. Спорить с матерью не имело смысла. Она всегда была слишком мягкой, слишком податливой, а Лена этим умело пользовалась. Но теперь у Виктории закралось подозрение: а что, если сестра эти вещи не просто забирает?
Она открыла приложение с объявлениями. Вбила в поиск модель мясорубки. Листая список, наткнулась на объявление, которое заставило её сердце замереть. На экране вспыхнуло: "Продам мясорубку, почти новая, пользовались пару раз. Цена — 8500".
Виктория ещё раз перечитала объявление, чувствуя, как её трясёт от гнева. Модель, цвет, даже небольшая царапина на корпусе — всё сходилось. Это точно была та самая мясорубка, которую она подарила матери. А ниже, в графе «Контактное лицо», значилось имя Лены и её номер телефона.
Она сжала губы, глядя на экран. Всё было предельно ясно. Лена не просто выпрашивала вещи у матери, а тут же их продавала. И ведь не в первый раз! Значит, и мультиварка, и блендер, и другая техника — всё это давно разошлось по чужим домам.
Виктория сразу решила позвонить Лене.
— Привет, сестрёнка, — в голосе собеседницы была весёлая беспечность.
— Ты мясорубку продаёшь? — Виктория даже не пыталась смягчить тон и сразу перешла к делу.
— Чего? Какую ещё мясорубку?
— Ту, что у мамы взяла! Я только что видела твоё объявление!
Лена замялась. Виктория слышала, как сестра шумно выдохнула, будто растягивая время и решая, какую ложь сочинить.
— Мама сама мне её отдала. Что я должна была с ней делать?
— Может, пользоваться? — ядовито поинтересовалась Виктория. — Но ты почему-то выставила её на продажу.
— Ой, какая разница, — сестра резко повысила голос. — Я вообще не понимаю, с чего ты взъелась! У тебя денег много, а у меня — нет. Мне ребёнка кормить надо, между прочим, а не твои капризы выслушивать!
— Капризы?! — Виктория не верила своим ушам. — Ты у матери все подарки выпрашиваешь, а потом продаёшь! И ты считаешь, что это нормально?!
— А что? — Лена даже не пыталась оправдываться. — Если мама мне отдаёт, значит, ей самой это не нужно. Тебе-то какое дело?
Виктория сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. Вот оно, чистосердечное признание. Ни капли раскаяния, ни намёка на совесть. Для Лены всё было просто: если удалось выцепить у матери какую-то вещь, значит, это теперь её законная собственность.
— Если ты не снимешь это объявление, я сама расскажу маме, чем ты занимаешься.
— Говори, — сестра усмехнулась. — Она всё равно меня пожалеет, а ты останешься в дураках.
Виктория почувствовала, как в ней закипает ярость. Спорить с Леной было бесполезно: сестра давно жила в мире, где ей все должны. Но вот матери стоило открыть глаза.
Виктория долго размышляла, как проучить сестру, но решение пришло само собой. На мамин день рождения дочь купила ей путёвку в хороший санаторий. Не технику, не украшения, не что-то материальное, а то, что нельзя унести, продать или обменять. Идеальный вариант. Мама в последнее время жаловалась на усталость, а здесь — свежий воздух, процедуры, отдых. Но главное — это полностью рушило схему сестры.
На праздник Виктория пришла в приподнятом настроении. Лена с мужем и сыном уже поздравляли маму, она встречала гостей с радостной улыбкой. Всё выглядело мирно, но Виктория знала, что это ненадолго. Она вручила конверт, и мама, увидев путёвку, с восхищением ахнула.
— Вика! Это правда?! — мама прижала ладонь к губам. — На две недели? В санаторий?!
— Конечно, правда. Ты же говорила, что давно хотела куда-то выбраться, отдохнуть. Вот и поедешь, побалуешь себя.
Секунду в комнате стояла тёплая, радостная тишина. Но затем Лена подалась вперёд, глядя на бумагу в руках матери, и её лицо мгновенно перекосилось.
— Санаторий? — переспросила она, и в её голосе зазвучало недовольство. — То есть никакой техники? Никакой мебели? Ничего полезного? Ты серьёзно?!
Виктория встретилась с сестрой взглядом. В этот момент она поняла: Лена даже не пытается скрыть разочарование. Она рассчитывала на очередной ценный подарок, который можно выгодно пристроить.
— Да, серьёзно, — спокойно ответила Виктория. — Мам, ты же рада?
— Конечно, рада! — мама сжала путёвку в руках, всё ещё пребывая в лёгком шоке. — Я и не мечтала о таком...
Лена громко вздохнула, затем скрестила руки на груди.
— Ну и бред. Лучше бы деньги подарила, толку больше.
— Толку для кого? — Виктория прищурилась. — Для мамы или для тебя?
Муж Лены неловко кашлянул, а мама обеспокоенно глянула на дочерей. Но Лена уже завелась.
— Да ладно тебе! — вспыхнула она. — Просто я думала, ты ей что-то нормальное подаришь!
— "Нормальное" — это мультиварка и мясорубка? Те вещи, которые можно продать?
Лена побледнела, но быстро взяла себя в руки.
— Не понимаю, о чём ты, — фыркнула она.
— Понимаешь прекрасно, — Виктория не отводила взгляда. — Я знаю, что ты выставляешь на продажу всё, что забираешь у мамы.
— Вика, прекрати, — вмешалась мама, беспокойно глядя на них. — Это правда?
Лена дёрнула плечом, скосила глаза в сторону.
— Мам, ну... Я просто... — она вдруг резко перешла в нападение. — А что я должна была делать?! У нас денег нет, я ребёнка тяну одна! Ты ведь сама отдавала, значит, тебе не нужно было!
Мама тяжело выдохнула. Теперь она уже не выглядела растерянной, только уставшей.
— Лена, — медленно сказала мать. — Я думала, ты этими вещами пользуешься, а не спихиваешь их на продажу.
— Ну и что такого?! — Лена всплеснула руками. — Вике-то не убудет!
— Дело не во мне. Дело в том, что ты обманывала маму.
Наступила тишина. Даже Лена, похоже, осознала, что проиграла. Мама молча смотрела на неё. В её взгляде сквозило разочарование. Именно это и вывело Лену из равновесия.
— Да ну вас всех! — рявкнула она, резко вставая. — Ещё виноватой сделали!
Она схватила сумку и вылетела за дверь, громко хлопнув ею. В комнате повисло напряжение. Мама потёрла виски и покачала головой.
— Я всё время думала, что если она просит, значит, ей действительно нужно... — устало проговорила она. — А она просто...
Виктория подошла ближе и осторожно сжала мамину ладонь.
— Теперь ты знаешь правду, — тихо сказала она. — И в следующий раз просто скажи "нет".
Лена вернулась спустя два дня, ожидая, что буря утихла. Она вошла в квартиру родителей с уверенной улыбкой, явно рассчитывая, что мама, как всегда, пожалеет её и всё пустит на самотёк. Но что-то было не так. Мать не бросилась с уговорами, не начала сглаживать ситуацию, а встретила дочь холодным, тяжёлым взглядом.
— Мам, ну ты чего? — Лена постаралась сделать голос мягче, но в нём послышались нотки раздражения. — Из-за такой ерунды обижаться?
— Это не ерунда, Лена, — спокойно ответила мать. — Ты меня обманывала. Не раз, не два. Ты брала вещи не потому, что они тебе нужны, а потому что их можно продать.
Лена передёрнула плечами, закатила глаза.
— Ну и что? Какая разница?
— Разница в том, что ты меня использовала, — голос матери сорвался, но она тут же взяла себя в руки. — А я всё время думала, что ты действительно в сложной ситуации, что тебе нужно помочь.
— Так я и правда в сложной ситуации! — вспыхнула Лена. — Мне ребёнка кормить надо, а у вас и так денег хватает!
— Это твои проблемы, Лена, — Виктория, молчавшая до этого, не сдержалась и вмешалась. — Ты взрослая, ты сама строишь свою жизнь. Никто не обязан тебя тянуть.
Сестра метнула на неё злобный взгляд, но тут же снова обернулась к матери.
— Мам, ты же понимаешь, я же не из злого умысла! Ну, прости меня, ну ошиблась!
Мать молчала. Лена ждала, что сейчас услышит привычное: "Ну ладно, только больше так не делай". Но пауза затянулась.
— Мам? — в голосе Лены мелькнуло сомнение.
— Знаешь, я устала, — тяжело выдохнула мать. — Ты столько лет пользуешься моей добротой, а я всё закрывала глаза. Но хватит. Я больше не буду ничего давать тебе.
Лена открыла рот, но Виктория опередила её.
— А я больше не буду дарить тебе подарки, — жёстко сказала она. — Ни на какие праздники, ни просто так. Ты сама показала, что ценишь их только как товар.
Лена вскочила с места, словно её ударили.
— Да что вы все так взъелись?! — взвизгнула она. — Из-за каких-то миксеров и кастрюль готовы сестру предать?!
— Сестру? — Виктория усмехнулась. — Настоящая сестра не забирает у семьи вещи ради наживы.
Лена сглотнула, глядя то на мать, то на Викторию. В глазах отражалась паника. До неё, похоже, наконец дошло, что этот разговор уже не просто семейная ссора. Это конец. Лёгкий источник денег перекрыт, больше ни подарков, ни уступок не будет.
— Ну и ладно, — вдруг резко бросила она. — Я сама справлюсь. Обойдёмся без вашей помощи!
Она вылетела из квартиры, сердито хлопнув дверью. Мать медленно выдохнула и устало провела рукой по лицу.
— Вот и посмотрим, как она сама справится, — тихо сказала Виктория, глядя на закрытую дверь.
Прошло несколько месяцев. Лена больше не устраивала истерик, не звонила Виктории с упрёками. Казалось, она наконец-то поняла, что старые схемы больше не работают. Или же просто затаила обиду, надеясь, что со временем всё забудется. Но мать не забыла.
Спустя ещё пару месяцев Виктория случайно узнала, что у Лены и её мужа не всё гладко. Он устал тянуть семью в одиночку, а Лена, привыкшая жить за чужой счёт, не спешила менять привычки. Ссоры стали регулярными, скандалы — громкими, и в итоге он просто ушёл. Говорили, что нашёл себе женщину поспокойнее, без вечных требований и капризов.
Лене пришлось выкручиваться. Теперь уже не получалось просто схитрить, выпросить или вынудить. Она устроилась на работу. Правда, ненадолго. Лена постоянно прыгала с места на место: то не сработалась с начальником, то коллектив не понравился, то график был неудобным. Она пыталась жаловаться матери, но та лишь пожимала плечами: "Работать надо, Леночка. Все работают".
Виктория наблюдала за этим со стороны и чувствовала странное облегчение. Не злорадство, не радость, а именно лёгкость. Теперь Лена не могла манипулировать ею или матерью, не могла заставить их чувствовать себя обязанными. Никто больше не собирался тащить на себе чужие проблемы. В семье стало тихо и спокойно.
В очередной раз, когда мать невзначай завела разговор о Лене, Виктория лишь пожала плечами.
— Она взрослая, пусть разбирается сама, — спокойно сказала она.
Мать вздохнула, но кивнула. С этим было трудно спорить.