Типичный вечер в обычном московском магазине самообслуживания вблизи метрополитена. После восемнадцати часов – самый загруженный период. Посетители скопились у касс, утомленные и раздраженные. Все хотят одного – как можно быстрее оказаться у себя дома. В тишине стоят, в тишине ожидают, почти никто не обменивается словами. Однако во взгляде каждого читается невысказанное: "Обслужите побыстрее. Не задерживайте".
Что произошло?
У одной из касс трудится кассир – дама лет сорока, с потухшим, уставшим взглядом. Действует механически: сканирует товар, называет цену, принимает оплату, переходит к следующему покупателю. У неё нет возможности проявлять эмоции. Но она тоже человек со своими чувствами.
Перед ней стоит мужчина средних лет. По внешнему виду – выходец из ближнего зарубежья. Одет опрятно, но взгляд дерзкий, оценивающий. Держится так, будто ему все обязаны. Безмолвно кидает на ленту бутылку воды, лапшу быстрого приготовления, что-то из дешевых продуктов. Не здоровается, избегает зрительного контакта. Сразу погрузился в свой смартфон. Нарочито.
Кассир спокойно спрашивает:
– Пакет нужен будет?
В ответ – тишина. Он даже не удостоил её взглядом. Женщина повторяет вопрос:
– Вам пакет нужен?
Мужчина, не отрываясь от телефона, с раздражением бросает:
– Два… эти… сам… понесу. Всё!
Тон – не просьба, не вопрос, а что-то среднее между недовольной отговоркой и приказом. Он даже не попытался говорить разборчиво, не приложил ни малейшего усилия, чтобы его поняли.
Очередь забеспокоилась. Кто-то тяжело вздохнул. Другой негромко произнес:
– Опять эти…
Кассир застыла на мгновение, а затем внезапно повысила голос:
– Как же вы все надоели! Приехали сюда – учите русский язык!
Приезжий резко поднял голову, удивленно посмотрел на неё. Несколько секунд смотрел вызывающе, словно раздумывая, как отреагировать – ответить грубостью или проигнорировать. В конце концов, пробормотал что-то невнятное себе под нос, забрал покупки и демонстративно неторопливо удалился.
Кто-то в очереди презрительно хмыкнул:
– Да, сколько можно терпеть…
Другой прошептал:
– Резко она, конечно…
И все взгляды обратились к кассиру… Женщина двигалась порывисто, её руки были натружены, исцарапаны от упаковочной ленты. Все в очереди осознали – её слова были не проявлением злобы. Это был крик отчаяния, крик измученного, загнанного человека.
Ведь она не появилась здесь из ниоткуда. У неё, возможно, двое детей. Может быть, муж ушел или работает на другом конце города. Она встает с рассветом, проводит целый день за кассовым аппаратом, выслушивая недовольство, грубость, бесконечные жалобы. И каждый день сталкивается с теми, кто не знает ни "здравствуйте", ни "спасибо", ни "нужен ли пакет?" – при этом проживая здесь уже несколько месяцев, а то и лет.
До определенного момента она терпит. Говорит вежливо. Повторяет. Объясняет. Но у каждого терпения есть предел. И её предел наступил именно в этот вечер.
Стоит ли её осуждать? Возможно, её слова прозвучали слишком резко. Но важно и другое: почему только её слова считаются грубыми? А то, что человек живет в другой стране и не прилагает никаких усилий, чтобы выучить язык, – это нормально? Это проявление уважения?
Знание языка страны, в которой ты живешь, – это не просто формальность. Это шаг навстречу. Это основа для взаимопонимания, доверия и сотрудничества. Не обязательно сразу знать грамматику в совершенстве или говорить без акцента. Необходимо желание. Самое элементарное: выучить "здравствуйте", "спасибо", "мне, пожалуйста, пакет". Разве это так сложно?
Конечно, кто-то возразит: "У него сложная жизнь! Он работает с утра до вечера!" И это правда. Но есть и те, кто живет здесь годами – и даже не пытается не только интегрироваться в общество, но и не утруждает себя тем, чтобы выучить несколько простых фраз. Потому что думает: "И так поймут". А может быть, просто не считает нужным.
Но и страна, которая тебя принимает, обеспечивает, дает работу, – тоже устает. Её граждане тоже устают. Они не обязаны учить твой язык. Они не обязаны быть твоим переводчиком. И если каждый будет ждать снисхождения, но не проявлять уважения в ответ, – всё развалится.
На следующее утро в интернете появилось видео. Кто-то из очереди заснял тот самый момент – женщину за кассой, её резкие слова. Слова явно вырваны из контекста. На видео только: "Как же вы все надоели! Приехали сюда – учите язык!" – и сотни гневных комментариев.
Итоги
На видео не было видно уставшего лица кассира, не было слышно пренебрежительного тона покупателя. Была только фраза, вырванная из контекста, идеально подходящая для разжигания ненависти. Видео быстро распространилось по социальным сетям, собирая тысячи просмотров и гневных комментариев. Женщину заклеймили расисткой, ксенофобкой, призвали к увольнению и даже уголовному преследованию.
Она смотрела на экран телефона, дрожащими руками пытаясь смахнуть слезы. Комната казалась чужой и холодной. Увольнение было неминуемым, а вместе с ним – долги, нищета, безысходность. И главное – непонимание. Никто не видел ее правды, никто не хотел услышать ее историю. Все видели только злобную кассиршу, унижающую приезжего.
На следующий день ее вызвали к начальству. Без долгих разговоров предложили написать заявление об увольнении по собственному желанию. Директор магазина, избегая смотреть в глаза, сухо произнес что-то о недопустимости разжигания межнациональной розни. Она подписала бумаги, чувствуя, как рушится ее мир.
Выходя из магазина, она увидела небольшую группу людей с плакатами. На плакатах были ее фотографии и оскорбительные надписи. Она опустила голову и быстро пошла прочь, стараясь не слышать крики и проклятия. В этот момент ей казалось, что мир рухнул окончательно. Но, подняв глаза, она увидела пожилого дворника, который, украдкой вытерев слезу, кивнул ей в знак солидарности. В этом мимолетном жесте она нашла маленькую искорку надежды. Может быть, не все потеряно.