В 1904 году, на пороге ухода Антона Павловича Чехова из жизни, художник Пётр Нилус создал один из самых пронзительных и человечных его образов.
История портрета драматична. Инициированная настояниями Ивана Бунина, близкого друга и Нилуса, и Чехова, работа над портретом началась в Ялте в 1902 году. Чехов, известный своей нелюбовью к позированию, согласился с неохотой. После единственного сеанса работа прервалась – состояние здоровья писателя резко ухудшилось (обострение туберкулёза сделало дальнейшие сеансы невозможными). Нилус завершил портрет лишь два года спустя, в 1904 году, опираясь на сделанные ранее этюды и фотографии, уже не имея возможности работать с натурой.
На полотне Чехов предстает не парадным литератором, а уязвимым, погруженным в себя человеком. Он изображен полулежащим на диване, в повседневном сером костюме. Фон, выполненный в сдержанных тонах, не отвлекает от главного – сосредоточенного, но отстраненного взгляда и выразительного лица. Нилус мастерски применяет приемы импрессионизма: лицо и фигура моделируются легкими, динамичными мазками, словно растворяясь в воздушной дымке. Эта техника, передающая мимолетность состояния и световоздушную среду, идеально созвучна внутренней «неуловимости» Чехова, о которой говорили многие современники.
Художник сосредотачивается на психологическом состоянии: бледность кожи, глубина запавших глаз, легкая сутулость – все недвусмысленно говорит о тяжелой болезни и физическом истощении. Однако сквозь эту телесную хрупкость проступает несломленная внутренняя сила и глубина мысли.
Нилус позже писал о характере Чехова, отмечая его сдержанность и осторожность:
«Он не был скрытен, но сдержан, осторожен. Даже в веселые минуты он много не говорил... Его умолчания, разнообразные оттенки смеха, выражение глаз — лучше всего выражали мысль. В его присутствии создавалась атмосфера удивительно приятной игры ума».
Иван Бунин видел в портрете «духовную просветлённость» писателя поверх трагизма болезни, находя в нем визуальное воплощение лаконичной и многозначной чеховской прозы.
Портрет работы Осипа Браза (1898), созданный по заказу Третьякова, представляет собой противоположность интимности Нилуса. Академическая манера, статичность позы и холодный колорит придали образу официальность. Сам Чехов иронично отмечал в письме:
«Говорят, что я очень похож, но выражение... такое, точно я нанюхался хрену».
Репин позже критиковал работу как «сухую, псевдоакадемическую», указывая, что громоздкое кресло подавляет фигуру и лишает портрет воздуха.
Совсем иным предстаёт Чехов в портрете кисти его брата Николая (1884). Здесь Антон Павлович изображён молодым, в расцвете сил — только что окончившим университет и начавшим врачебную практику. Николай Чехов использовал тёплую, светлую палитру, передающую жизнерадостность и открытость. Мягкие линии, свободные мазки и отсутствие парадности создают образ, полный юношеской энергии. Этот портрет стал визуальным свидетельством раннего периода, когда литературная слава писателя только зарождалась.
Интересно, что все художники столкнулись с проблемой «неуловимости» Чехова. Валентин Серов, пытавшийся писать его, признавал: «Чехов неуловим. В нём было что-то необъяснимо нежное».
Николай Ульянов, создавший посмертный портрет в 1904 году, сетовал, что мог передать лишь «намек на тот ускользающий духовный облик». Даже фотографии, как отмечал Ульянов, не спасали — Чехов менялся от мгновения к мгновению.
Таким образом, Браз показал официального классика, Николай Чехов — юного мечтателя, Нилус — мудрого и страдающего человека. Все месте художники создают объёмный образ Чехова. Как писал Александр Бенуа, именно такие «документы эпохи» ценят потомки — не за совершенство линий, а за правду чувств.
🎨 Пишите ваши комментарии, ставте лайки, задавайте вопросы. Мне интересно знать ваше мнение