Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Помесячная хронопись в режиме perpetuum mobile тем хороша, что иной раз абсолютно случайным образом задумаешься этак... позвольте!.. А ведь уже, считай, год назад мы провожали АС из жаркой Одессы через пол-России, а, кажется, как вчера было... А в ту самую Одессу он прибыл более двух лет назад!.. Да и мы с вами, любезнейший читатель, уж точно не помолодели за это время; РРЪ вон - юбилей летом отметил, шестой сезон уж несёт свою вахту на поприщах... И "Однажды 200 лет назад" на всех парах мчится уже к смене царствований, которые в России всегда были явленьем более чем знаковым: это не государи умирали и приходили!.. Это как чередование дня и ночи (или наоборот), как перемена времен года, в каждом из которых есть и свои прелести, но и минусы тоже. У нас с вами, уважаемый читатель, имеется несомненная привилегия: умозрительный абонемент на это бесконечное представление - и с местами в ту самую удобную ложу, из которой и видно всё, и известно всё - заранее... в отличие от актёров, роли которых давно уж расписаны, хоть сами они о том и не подозревают.
Чтение переписки братьев Булгаковых - вещь крайне занимательная. Милейший Александр Яковлевич то погружает нас в такое... мелкотемье, что, право же, я порою просто затрудняюсь - как это преподнесть в наш помесячник, да и нужно ли?.. А то вдруг подобно Нестору - выкладывает нам такую детальную картину имперских событий, что только в затылке почёсываешь - как же всё это умастить в одну публикацию? Вот как, к примеру, сим сентябрём: едва не каждый небольшой абзац нашего корреспондента - уже готовая материя для небольшой главки, из которых я и намерен нынче выстроить наш сентябрь, не прибегая, кажется, ни к каким иным свидетельствам. Начнём, пожалуй?..
- ... Теперь, видно, экономнее строят. Замок Михайловский стоил 17 миллионов, а как сравнить его с новым Михайловским дворцом, стоящим только 7 миллионов!..
Да, господа, - на самом излете ушедшего уже августа в столице состоялось торжественное освящение Михайловского дворца - нового обиталища Великого Князя Михаила Павловича. Дворец, замысленный ещё когда покойным его отцом Павлом I, и за пять лет выстроенный благодаря решившемуся вернуться к этому замыслу Александру Павловичу.
Высочайше принимавший дворец Император остался увиденным крайне доволен, а архитектор Росси был пожалован орденом Св. Владимира III степени и бриллиантовым перстнем. Великий князь Михаил Павлович, поселившись тут с молодою супругою Еленой Павловной, использовал Михайловский и как личную приёмную, удостаивая аудиенции по делам службы, коей у него было довольно - как у шефа лейб-гвардии Московского полка и - главным образом - как у генерал-фельдцейхмейстера, т.е. по сути - главного имперского артиллериста. Его, кстати, хлопотами было в 1820 году на Выборгской стороне на набережной Большой Невы было открыто первое в России артиллерийское Михайловское училище. И - Булгаков несколько преуменьшил стоимость дворца: более точная цифра - 7 миллионов 875 тысяч рублей. Для Империи, испытывавшей после тяжкого военного десятилетия известные финансовые затруднения, такая точность, полагаю, не помешает. Любителям перевести сухую историческую цифру на современный лад: сегодня Михайловский обошелся бы - при известной степени рачительности и неусыпном контроле над вороватыми строителями - в пересчете на тогдашние ассигнации миллиардов этак 11. Что, разумеется, никак не возможно... В полтриллиона - ещё туда-сюда... Особенно памятуя затянувшуюся реставрацию питерской Консерватории...
И, кстати, известия из столицы - крайне досадны для Москвы:
- Все говорят, что новый Михайловский дворец превеликолепная игрушка, а здесь Юсупов бесится: он отделал богато дом главнокомандующих на Тверской, который прочился великому князю Михаилу Павловичу на случай переезда двора в Москву, а теперь Юсупов получил повеление отдать дом в ведомство Голицына, для его в нем житья. Князь Дмитрий заживет подлинно по-царски.
Персонаж, по сию пору крайне редко появлявшийся (кажется, всего однажды) на страницах нашего помесячника - я уже, помнится, отмечал как-то: не жалуемый даже весьма лояльными ко всему, происходящему при Дворе, братьями Булгаковыми... К тому времени - почетный член Общества любителей российской словесности, управляющий Государственными заёмными и коммерческими банками, неудавшийся - ввиду несоответствия сугубым индивидуальностям и строптивости талантливейших литераторов - диктатор отечественной словесности. Человек с несомненной харизмой, но всё - как изрекли бы нумерологи - "со знаком "минус". Изволили пожаловать в Москву. Сергей Семенович Уваров
- В «Дон Жуане» видел в креслах Сергея Уварова. Сел было очень спесиво предо мной, но, видя, что я на него не обращаю внимания и начал говорить с Шульгиным, он ко мне: «Ах, здравствуйте, мой милый, могу сообщить вам известия о вашем брате. У него все превосходно», – а, верно, тебя не видал полгода
Ну... Тут наши - с уважаемым Александром Яковлевичем - мнения о сей персоне совпадают. Будущий изощрённейший в средствах палач Пушкина и "Московского телеграфа" и в светской жизни - как видим - весьма "ненатурален" и неестественен. И - уж конечно - даже не знает, что спустя 200 лет будет удостоен памятника... кто бы объяснил - за что именно? Престранные, господа, нынче персонажи отливаются в бронзе - что Уваров, что Иоанн Васильевич...
Дуэли в Империи - вещь, вообще-то, запрещённая. Законодательно и Высочайше. Но - стреляются... несмотря ни на что. Ярчайшие примеры - знаменитый "четвертной" поединок в составе "Завадовский/ Грибоедов/ Шереметьев/ Якубович" за сердце балерины Истоминой 1817 года и... нынешняя - флигель-адъютанта Новосильцева и никому не известного "какого-то там" семеновского поручика Чернова. Был, правда, не так давно ещё один - это уж вообще "ни в какие рамки" - случай: дуэлировали начальник штаба знаменитой alma mater "Южного общества" 2-й армии П.Д.Киселев (удивительный, надобно заметить, персонаж, явно напрашивающийся в "портреты" РРЪ), с бригадным генералом И.Н.Мордвиновым. Но первый - по смертельному ранению "истца" Мордвинова - был Императором Александром I прощён. И вот - извольте - вновь происшествие весьма громкое: блестящий флигель-адъютант самого Императора с самой завидною будущностию и не менее знаменитой фамилией Владимир Новосильцев влюбляется в дочь выслуженного (т.е. ни разу не родовитого) генерал-майора Пахома Чернова ("Пахом"... имя, крайне задевшее мать Владимира!) и обещает ней жениться... Чуда любви не случается. Мать - категорически против, и Владимир - отступается от собственных намерений. В дело вмешивается брат Черновой: отсрочка, объявленная Новосильцевым, заканчивается, и - похоже - осуществлению первоначальным его намерениям не бывать. В деле также замешан и и ближайший друг Чернова (а также и дальний его родственник некоторый К.Ф.Рылеев), убедивший Чернова послать таки вызов Новосильцеву... Разговор, состоявшийся сперва меж бывшими помолвленными, а после уже - с между Новосильцевым и Черновым, всячески поощряемым Рылеевым, довел до смертельной дуэли, состоявшейся 10 сентября 1825 года: Новосильцев был смертельно ранен в живот (скончался спустя четыре дня), Чернов - в голову, пуля попала ему в мозг, раздробив зубы, заставив мучиться две недели, прежде чем смерть милостиво забрала его к себе. Мать Новосильцева никогда более траура не снимала, похороны Чернова (члена, кстати, Северного тайного общества) обратились едва не в первую протестную манифестацию: "... Все, что мыслило, чувствовало, соединилось тут в безмолвной процессии… к тому, кто выразил идею общую.., идею о защите слабого против сильного, скромного против гордого..."
А теперь - слово А.Я. Булгакову... буквально - по следам событий. Что думает Москва о сём?
- Только и говорят у нас, что о бедном Новосильцеве. Вчера все уверяли, что и Чернова не стало; очень может быть, но я еще не верю, ибо ты не пишешь ничего, мой милый и любезнейший друг. Вчера отец Новосильцева еще не знал ничего, и камердинер ко всем приезжающим прибегал, чтобы предупредить, что он не знает еще о несчастий; но граф говорит, что он на это готов. Жалкая история! И мать, конечно, тем виновата, что нечистосердечно действовала. Позволив уже сыну жениться, зачем было под рукою действовать через старика Сакена, чтобы испортить дело? Все теперь в горести: мать лишается единственного сына, а бедная невеста – жениха, коего любила, а может быть, и брата. Всякий себя будет почитать причиною смерти двух молодых людей. Граф говорит, что напрасно Новосильцева крестят богачом: у матери только 2000 душ и миллион восемьсот тысяч долгу, а у отца сорок тысяч доходу; но правда и то, что старик Орлов по завещанию оставляет всякой дочери по 4000 душ из благоприобретенного своего имения. Поэтому не знает граф, где взяла бы Новосильцева 1000 душ, кои обещала Арндту...
История печальная эта заканчивается уже октябрем, когда Александр Яковлевич пишет брату:
- Похороны Чернова доказывают, что он был в полку любим, да и вообще хвалят его все, а о сестре слышал я, что она идет в монастырь; а я бы желал лучше, чтобы представился вдруг неожиданно хороший жених: она бы этого стоила...
Ну... "пошла писать губерния..." Сентябрём 1825-го случилось ещё одно трагическое происшествие, потрясшее... прежде всего не всю Россию, а - скорее - крайне нелюбимого ею царского фаворите Аракчеева. Диссонанс: Александра Павловича обожают все, Аракчеева - никто...
- ... Происшествие, случившееся у графа Аракчеева, не грузинское, а турецкое, калабрийское. Ужасно! Способ, каким эта женщина была убита, и другие обстоятельства доказывают, что целью было причинить горе хозяину, и сделано сие было с утонченной жестокостью. Ежели это та Матрена ( на самом деле - Анастасия Минкина, что доказывает известную "брезгливость" Булгакова, да и "высшего света" к деталям - "РРЪ"), коей граф так дорожил, не представляю себе, какой шум это у вас наделает...
Наложница его, как слышно было, беглая матросская жена, была женщина необразованная, грубая, злая, подлая, к тому безобразная, небольшого роста, с хамским лицом и грузным телом. Владычество её над графом было так сильно, что в народе носился слух, будто она его околдовала каким-то питьем и, когда Александр бывал в Грузине, варила волшебный суп и для его стола, чтоб внушить ему благоволение и дружбу к графу...
Это писал вполне себе лояльный престолу Николай Греч. Впрочем, забудем о его описании: даже будь покойная Минкина копией Афродиты - похвальных слов о её внешности нам было бы не сыскать... слишком велика была неприязнь в обществе к Аракчееву. Желая утешить своего любимца, Император снарядил чрезвычайно высокопоставленное следствие в лице начальника штаба военных поселений (личного царского прожекта Александра I) и недавнего адъютанта самого Аракчеева П.И.Клейнмихеля и новгородского губернатора Жеребцова. Любопытно, что "следствие" забрело в такие дебри "теории заговора", что апофеозом его стала ... отправка при уже Николае Павловиче, Аракчеева отнюдь не жаловавшем, самого Жеребцова в отставку за мздоимство. А "секрет Полишинеля" - кто и за что убил Минкину? - и без того известен: когда дворня начинает управлять дворнею, жди непременных "дворовых" интриг...
Загостившийся после затянувшегося излечения на ревельских водах князь Петр Андреевич Вяземский началом сентября пишет супруге "Ея Сіятельству Княгинѣ Вѣрѣ Ѳедоровнѣ Вяземской, въ Чернышевскомъ переулкѣ, въ собственномъ домѣ, въ Москвѣ". из Царского Села от родственников Карамзиных, косвенно упомянув и всеведущих Булгаковых
- Не стыдно ли тебѣ, что не пишешь во мнѣ! Въ воскресеніе получилъ я твое письмо о болѣзни дѣтей, сегодня ужъ четвергъ, и я все новыхъ вѣстей не имѣю. Хорошо, что Булгаковъ пишетъ къ брату о тебѣ, и потому надѣюсь, что ничего нѣтъ худого. Это безсовѣстно съ твоей стороны, и я очень грустенъ и недоволенъ. Булгаковъ также пишетъ, что ты уже не ѣдешь сюда, и я, по крайней мѣрѣ, на этотъ счелъ успокоенъ. Зная, что почта ежедневно отходитъ, какъ не найти минуты, чтобы сказать два слова о себѣ и о дѣтяхъ. Не понимаю этой жестокой лѣни и непростительнаго забвенія... Императрица сегодня отправилась въ Таганрогъ.
То же подтверждает и письмо А.Я.Булгакова от 22 сентября брату:
- ... Благодарю тебя за подробности о путешествии государыни; мы читали их с величайшим удовольствием... Дай Бог хорошей погоде продержаться до самого Таганрога и после...
Именно!. Дай Бог!.. Коронованная в 1801 году Императрица Елизавета Алексеевна, крайне больная в то время нервическими припадками и мучимая лёгкими, уже отправляется в последний свой вояж. Вернуться в столицу ей не суждено уже никогда: маем 1826 году она скончается в никому неизвестном до той поры провинциальном Белеве... Хотя есть и иная "конспирологическая" версия сторонников "легенды о Фёдоре Кузьмиче": дескать, оба живы, а бывшая императрица ушла в некоторый монастырь, и там...
Я, право же, не уверен - надобно ли нам, только что посвящённым в столь значительные в Империи сентябрьские события - навещать опального АС в отдалённом его Михайловском?.. А вот, пожалуй, сегодня обойдёмся без него! Пусть будет интригою на октябрь! Вставлю лишь цитату из письма издателя "Благонамеренного" Александра Ефимовича Измайлова совершенно позабытому нынче литератору и племяннику П.Л.Яковлеву, касаемые, правда, скорее летних событий... Ну - или так: на Руси всё течёт с изрядным запозданьем
- ... Слышал много нового об А. Пушкине от одного недавно возвратившегося из Пскова полулитератора. Проказничает наш Пушкин да и только. Видели его на ярманке в красной рубашке с косым воротом (обложенным золотым газом) и в таковых же портах. Перед ним и за ним были друзья его нищие. В правой и в левой руке держал он по апельсину и так сдавил их, что сок тек и по рубашке и по порткам. Капитан-исправник заметил ему, что это не прилично для благородного человека. Вместо того, чтобы послушать умных речей г. капитана-исправника, он (такой разбойник!) стал еще смеяться над ним. Говорят, будто он доставил его благородию бессмертие, поместив его в своем описании ярманки...
Ну... разве что вот ещё что... В сентябрьском нумере 17 "Московского телеграфа" появляется следующая безделица АС - один из тех щедрых подарков князю Петру, которые Пушкин разрешал печатать у Полевого.
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живёт;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдёт;
Что пройдёт, то будет мило.
Таким - или примерно таким - увиделся мне сентябрь 1825-го, а уж хорош он был или плох - решать всяко не мне, я - всего лишь скромный собиратель и огранщик драгоценностей, щедро рассыпанных по отечественной Истории.
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Предыдущие публикации цикла "Однажды 200 лет назад...", а также много ещё чего - в иллюстрированном гиде "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ИЗБРАННОЕ. Сокращённый гид по каналу