Глава 13.
Ретроспектива. 16 августа 2024 г. Круизный лайнер. Москва.
Иногда в жизни любого человека наступает время его триумфа:
планы реальны, юмор остр, обаяние потрясающе.
И возникают где-то в глубине мозга мысли:
"Жизнь удалась"...
"Поймал удачу за хвост" ...,
"Я получаю то, чего достоин!"...
"Я классный! "
"Я этого признания так долго ждал!"
"Пришел мой час!"
Человек купается в лучах внимания окружающих и думает,
что, наконец-то, пришёл праздник и на его улицу!
А самое главное, что мысль о пойманной птице удачи - пойманной
навсегда, лейтмотивом звучит от рассвета до заката в этой дурной, (ошалевшей от радости) голове!
***
"Сейф" лучился. Лучился всей своей мощью, фактурой!
Косая сажень... Мужчина - хоть куда! Мужчина, которого много! Очень много!
Он - как русский богатырь! Есть на что посмотреть!
Когда женщина видела этого молодца, у нее возникало генетически
обоснованное предчувствие: очень правильно выбрать бы именно этого мужчину: высок, статен, силён!
Что ни говори, а мужчины маленького роста, лукавят, говоря, что спутница, намного выше их ростом, их совершенно не смущает!
Спросили бы они своих спутниц, которым они дышат в...(ну уж куда роста их хватает), им то нравится гулять по улице с низкого роста мужчиной?
Это не может нравиться! Никогда.
***
Потому что, пока девчушка в раннем детстве листает книжки с принцессами и принцами на обложке, у нее формируется в глубине её сердечка определенный образ достойного и желанного суженого:
и в огне такой не горит...
и в воде не тонет...
и медные трубы его не искушают...
И конечно - финальная картинка - в красивейшем платье он, её рыцарь мечты, несёт ее на руках к алтарю...
Несёт, и между прочим, и не мается одышкой или ...геморроем...
Легко несёт, не краснея от натуги. А наслаждается, глядя с восторгом на свою красотку-невесту.
И даже в самой глубине, укромной тайне его глаз не отразилась мысль о страхе: "Эх, донести бы!"
А другой, слабый, мается: "Да чтоб их, эти приметы, ритуалы!!! Сейчас как уроню! Рук уже не чую!"
***
"Сейф" был счастлив.
Всегда чуть сонный (хотелось бы сказать и "лохматый со сна").. но "лохматостью" он не отличался, поскольку был лыс.
Любил "Сейф" погладить одновременно двумя руками свою лысую голову. Это был его отличительный жест: или когда пытался уловить нужную мысль или когда, например, формулировал максимально точный вопрос начальству.
В первый момент знакомства ОНА не выделила "Сейфа" из всего коллектива камбуза ресторана. Не помнит ОНА его весь первый вечер на корабле...
Сейчас, по прошествии года после памятного вхождения ЕЁ и ЕГО по трапу, верчения головой вправо-влево на всю внутреннюю начинку роскошного плавающего дома, ОНА точно знает, что вечерами "Сейф" действительно очень редко появлялся на кухне.
Всё-таки "конёк" его (вернее его цеха - мясной, мясо-рыбной ..., в-общем белковой пищи, главного цеха любого повара) - это подготовка обеда.
Рабочий день "Сейфа" был не нормирован и разорван на несколько периодов аврала и ...несколько перерывов, которые можно было "потратить": на осмотр с любопытством быта маленького городка на стоянке... или на "посидеть" в каюте у друзей или собрать всех, кто "приятен" и с кем дружен, в свою каюту ...
И балагурить без спешки, точно зная во сколько нужно вскочить, надеть китель и быстрым, но при этом лёгким, шагом, деловито дойти до кухни, возникнуть всей шириной фигуры в дверном проёме около мойки посуды и гаркнуть: Где мои тазы??? Сро-чно!
Тазами "Сейф" называл огромные квадратные "мармИты" - металлические короба, примерно 70 на 70 см и высотой около 20 см.
Они еле входили в дверные проёмы, даже пустые. А, когда их "Сейф""набивал" мясом-рыбой или иным вариантом - вообще не подъёмные и непроходимые!
Ночами эти тазы стояли на ларях-холодильниках, в них что-то "оттаивалось", кровИло, струйками растекаясь по плиткам пола.
Вечная красно-пятнистая картина ужаса по утрам...
Лари невозможно было открыть из-за "Сейфова" хозяйства...! Даже, если очень надо, "позарез! " С мясом ли стояли эти тазы, с обледеневшими, торчащими во все стороны света, хвостами рыбы ли?
Сдвинуть такой таз не-воз-мож-но, пока не появится "Сейф".
Все повара его ждали.
Мобильная связь на корабле не актуальна, почти не работает. И дозвониться до "Сейфа" с утра не получается. Надо искать его, просить убрать свои мясные запасы... Потому что поставил "Сейф" их - на ларь, где хранятся ягоды...
И сейчас уже станет плохо, очень плохо с сердцем Семёновны, кондитера... Ягоды должны быть уже выложены в креманки рядом со свежими листьями мяты и с какой-то там "вкусностью".
"Сейф" проживал в другом конце корабля. Не там, где -каюты поваров. Чтобы дойти до него: подъемы и спуски по трапам...
И-уже в тесноте проходов: двери других кают: директора ресторана, директора круиза, артистов... Ещё раз - наверх и вниз, другой коридор с каютам. Здесь живут официанты, бармены, прачки и- горничные и т.д.
Здесь - каюта "Сейфа". Не добежишь быстро до него. Никто этого делать "не мечтал".
"Сейф" жил далеко от своей кухонной команды. И это мало-помалу"воздвигало" забор, делало его "не своим". К середине навигации все смертельно начали уставать, становились нервными, взрывными и, в конце-концов, озлобленным, срываясь из-за ерунды...
И конфликты с "Сейфом" становились предсказуемыми, неизбежными.
Кого больше и чаще всех обсуждают в коллективах? В любых коллективах? Конечно, того, кто отсутствует...
"Сейф" жил своим ритмом. Он был "экскюзив" (мясник на корабле всегда один), незаменим, а значит, важен.
Точнее сказать, важен не "Сейф", а мясные продукты, которые он замораживал и размораживал, порционировал, солил, перчил....
Мясной цех был - одним из самых крошечных. Узкий, как гардероб! Расстояние между рабочими столами, как по "Сейфу" судить, - ему в-обтяжку.
Ходил он по цеху "бочком".
Но было у мясного цеха одно преимущество, которое делало этот цех элитным. Там был иллюминатор. Прямо над рабочим столом.
И во время того, как на столе что-то чистилось, "крамсалось", резалось..
было куда направить взгляд, не выходя на "свет" палуб.
В любой момент можно увидеть: что? как ? и где? снаружи.
И плюс - музыка! Большому кораблю- большое плавание! Эта присказка как нельзя лучше ассоциировалась с "Сейфом"!
Белый китель, сонные глаза.. Сейф "нарисовался" и врубил музыку. Колонку он где-то приобрел: огромную, напольную... громогласную.
На колонку натянут большой прозрачный мусорный мешок! Это важно, так как с рабочих столов летят многочисленные брызги, крошки.
Было заметно, когда у Сейфа хорошее настроение, а когда -отвратительное, просто "швах"...
Во втором случае "Сейф" как будто "мстил" кораблю, капитану, шефу и всем-всем за то, что ему не удалось поспать днём час-два.
А теперь ... опять ... снова...нужно готовить сотни- и сотни котлет, люля-кебабов и т.д..
Чешуя от рыбы прилеплялась и "присыхала" везде, как отвратительное проклятие этого цеха! Сколько бы "Сейф" ни мыл, ни скоблил, пол, стены,
потолок... ощущение чистоты оставалось "неуловимым".
Никогда-никогда цех не блистал чистотой и гигиеной.
...
Врубив свою колонку, да так, чтобы "всем стало хорошо!", "Сейф" уходил глубоко в своё страдание, и в большие тазы уже укладывались рядами
заготовки изысков из круизного меню.
Тазы от "Сейфа" нервно-тревожно ждали повара, считая минуты. Потом, когда он появлялся на кухне с порциями обеда (по 200 грамм "на одно тело") - тазы быстро опустошались, начиналась тепловая обработка!
У поваров - жесткий тайминг, всё расписано по минутам! Нельзя не успеть! Время начала обеда, ужина, завтрака туристов утверждено и узаконено...
***
"Сейф" был молод и женат. До тридцати - еще далеко и ему и жене! Жена его, с русским милым лицом и именем, явно сияла глазами на мужа, когда утром спускалась на кухню по своим ресторанным делам. Чистенькая, опрятная, всегда с тщательно уложенными косами.
Они казались парой со старинных открыток, с фотографий начала эры снимков. Когда женщина стоит и рука ее- на плече сидящего мужа...
На прогулках их можно было видеть: рука - в руке, размашистым шагом. Она чуть забегает вперед и пытается всё время "на -ходу" заглянуть в лицо мужа. "Сейф" смотрит вниз, на жену: такую крошечную, трогательную. Всего - ему до плеча! Она, ... захочет спрятаться: встанет за ними и...не увидишь её!
Оба какие-то светлые, чувственные, живые.
На борту было "всего-ничего" семейных пар. Пары были у всех и на устах: вызывали пересуды. Это не сложно понять: персонал корабля (около 100 человек) скучал по дому, по близким, по любимым, которые ждут их на берегу.
Пары здесь были вместе... ежечасно, 24 на 7, черпая силы друг в друге, без выходных, более 180 дней плавания.
***
Пары планируют небеса? Удача встретить очень близкого и родного человека, который просто де-ла-ет, не но-ет, не ску-лит, а, наоборот, может "оборжать" любую "аховую" ситуацию, найти радость в мелочах, может проронить в поддержку одно слово - и энергия "прёт"весь день!
Чудом встретивший свою крошечную половинку на этой огромной планете, "Сейф" шел в будущее, относясь к нему, как к празднику!
Тусовки, шутки, улыбки, приколы... Лёгкие на подъем, они гармонично встречали и провожали день за днём.
Остров Валаам! 5 километров до храма от причала? Нет автобусов? Вы серьёзно? Ерунда! Да "Сейф" сейчас, ритмично, левой-правой дой-дет вместе с женой... Болтая без умолку, подставляя солнцу совсем не загоревшее лица, сильные... счастливые ...
Вот тут на фоне счастья и ....начинает вступать в свои права ...страх.
У женщины (счастливой жены) - это страх потерять любимого, свою опору, своего защитника.
У мужчины - это страх того, что свобода ему сказала "До свидания" навсегда и теперь быть ему под пятой (читай "под каблуком") женской дисциплины.
И так хочется "Сейфу" порой на стоянках "забуриться" на какую-либо экскурсию и побродить в не-досягаемости, во временной не-женатости. Окунуться в полёт сво-их желаний и надежд!
ОНА наблюдала за парой "Сейф"-"Куколка из ресторана", и нежностью истекало сердце.
Счастье, именно оно- счастье - всегда заразительно.
Пары всегда обладают силой.
Напряжение и трудности круизов пары выдерживали дольше. Быстрее одиночек становились "своими" на борту.
"Своими" считали тех, кто "хотя бы месяц" - выдерживали "на воде", а - лучше от звонка до звонка (с весны до осени) - на корабле!
Музыка из цеха "Сейфа" отличалась от музыки, которая плыла из колонок "СмертьБабам".
Мойщики посуды, которые работали у входа в кухню, сходили с ума от того, что в одно ухо гремит "Сейфова" подборка музыкальной попсы, в другое - психоделика "СмертьБабам".
"Сейф" и "СмертьБабам" от своей! музыки были в экстазе.
Вообще, музыка, ритм, делали свое благое дело: работа лучше спорилась, всё получалось быстрее, сон отлетал, хотя о нём мечталось и хотелось... всегда.
***
На водных просторах, в замкнутом пространстве посудины, музыкальный выбор очень на многое влияет.
Например, когда загружают "базу" в столице, и день тяжёл в прямом смысле этого слова...
На лестницах устанавливают доски, по которым сталкивались бесконечные коробки, ящики -запас на целых 10-14 дней пути (для питания и отдыха почти пол-тысячи человек).
В эти часы музыку заботливо включала "ОТК". И где брала она такую классную заводную ритмичную музыку (этого не удалось узнать!)
А "ОТК" скромно и терпеливо восседала на ступеньках лестницы, ведущей к кают-кампании. Осыпая всех матом или комплиментами (тоже, честно говоря, матом).
О, это разнообразие её формулировок?
Опыт не пропьёшь: набралась корабельной ругани со всех городов, от всех встречных-поперечных, чужих и своих.
Кто ведь что коллекционирует? "ОТК" сыпала нецензурно, ярко, неповторимо!
Слушать - не -переслушать! Учить- не выучить!
Энциклопедия россыпи народного фольклора.
Итак, в отсеке кухонного народа звучать могло три музыкальных направления:
"Сейфа", "ОТК" и "СмертьБабам".
Кто-то из них носил наушники и жил в своей музыкальной нирване.
Кто-то вставлял в уши "беруши", уходя в относительную тишину.
Когда ночная смена уходила спать, по коридорам неслась утренняя бравая музыка.
Все цеха- двери - настежь - припёрты ларями-холодильниками и со стороны кондитерского цеха Семёновны - чётные номера кают .
И со стороны овощного цеха "Камона" - нечетные номера кают.
***
ОНА не выдерживала смены до конца.
До 14 часов еще держалась, затем ОН ее менял и работал до 16 часов (конца дневной смены жены). И тут же заступал на 12 часов "своей" ночной смены.
ОНА крепилась, но уставала и страдала. Руки ЕЁ были изрезаны в-кровь краями мармИтов (их ласково повара называли гАстриками), обожжены сковородами.
Не все повара предупреждали, оставляя очередную сковороду, короткой фразой "Горячо!"
Просто схватив первое, что грозило рухнуть с горы посуды, - очередной вскрик... от ожога! И потом - места ожогов долго оставались сверх-чувствительными к любым перепадам температур.
На ожог наносился гель алое, перчатка и еще перчатка! Две перчатки друг в друге. Иначе от боли работать не получалось.
Посуду иногда роняли. И повара и мойщики. Иногда, - на ноги мойщиков.
Специальная обувь спасала, конечно.
С мокрыми штанинами от брызг... С мокрой спиной от пота. Прихрамывая , а иногда со стонами при наклонах, ОН и ОНА меняли друг друга.
ОНА довольно сносно справлялась. За два часа до конца смены ОНА резко начинала тормозить. На эти 2 часа выходил ОН, чтобы отпустить ЕЁ: рухнуть поспать...бледным лицом на подушке...кисти рук забинтованы черными "боксёрскими" бинтами...
ОНА была замужем, за ...мужем, который ЕЁ берёг.
***
Семейные пары на корабле - это редкость. Вообще, на любой работе - пара -это, как соринка в глазу.
Окружающие наблюдают, завидуют, интуитивно комплексуют, пытаются понять суть этих крепких ОТНОШЕНИЙ, проверить их на прочность:
ЕГО, например, пытаются "утянуть" в приключение, когда ЕЁ нет рядом.
ЕЁ, например, заставить ревновать, когда в "дело и не в дело" заводят разговор с НИМ по очереди все девицы в курилке.
Отношения в паре могут "затрещать" по швам. Как деревья в ненастье!!!
Потом ...исходит беззвучным криком боли, "зализывает" пара, залечивает раны. А отношения?
Отношения только крепнут, при условии, что есть работа над ними, когда в диалогах, а не в молчании и "обидках" избегают друг друга, надеясь, что всё "само рассосётся", "у-стаканится"....
ОН и ОНА, "Сейф" и его "Куколка", "ОТК" и её импозантный в кителе белоснежном "каперанг"- вот, пожалуй, и все пары на лайнере.
Пары- это те, кто рискуют - быть рядом всё своё время, в беде и счастье.
ВЫ-яснять, про-яснять свои домыслы и догадки!
И быть перед лицом второй половины ясным, как стёклышко!
Все три семейные пары лайнера отличались друг от друга:
"Сейф" и его жёнушка- были по возрасту ближе к молодёжи; "ОТК" и "каперанг" - средний возраст, ОН и ОНА - старше всех.
Бодрость малышки-"Куколки" и уверенные мягкие движения "Сейфа" составляли контраст:
шустрого и. неторопливого,
делового и чуть "по-фигистского".
***
Сегодня этой паре день выпал не простой.
Ещё утром шутили, заключали пари: кто отгадает точное количество печенья в коробке?
Плечом к плечу: "Сейф" и его женщина смеялись, взахлёб...
И вдруг! Вечером..!!
"Сейф", сутулящийся, как будто уменьшившийся в размерах, примостился на узкой, ковром покрытой ступеньке, с золотыми лилиями на синем фоне, и мутный взгляд его упёрся в "никуда". Может быть, внутрь себя?
Сегодня, совсем недавно пришло известие о смерти... сестры "Сейфа"!
И недавняя радость погасла в его глазах... Пелена горя...Подробности? Почки...Кровь... И сестры не стало.
Через час "Сейф" и малышка исчезли с корабля, уехали прощаться...
И образовался холод, сквозняк на судне.
Потому что любящие сердца пары, излучают много света и тепла!
В мясном цехе крутились тощий "Буратино" и "ОТК" (у самого входа, дальше в цех пройти не позволяли её габариты).
Опять липла рыбья чешуя к металлическим столам, создавая отвратительный вид рабочего места.
Камбуз жил! "Сейфа" - не было!
Только в воспоминаниях: опрокинутые от горя глаза "Сейфа"..
Испуганный взгляд малышки: "Держись, родной!"
Ночью вихрем мухи кружились в цехе и потрескивал синий свет.
"Сейф" отсутствовал.
Огромная глыба юмора,
огромный шкаф историй,
огромный сундук радости,
огромное желание всех угостить...
Все затихли...И ждали...
Ждали "Сейфа" на корабль!
