Успех, но...
Бек делал ставку на новизну их представления. Театры восточных штатов подозрительно относились к совершенно новым номерам, за исключением тех, что приобрели известность за рубежом. Они ориентировались на семейную аудиторию, на зрителей, приходивших каждую неделю и предпочитавших старых любимцев, которые выступали с уже знакомыми программами. Но на Западе жили люди с жилкой авантюризма. Они аплодировали даже после совершенно незнакомого номера, если он им нравился, и освистывали, если не нравился. Мартин Бек был уверен, что им придется по душе исполненный напряжения номер, во время которого сильный молодой человек с обаятельной улыбкой предлагает публике так сковать его, чтобы он не мог освободиться.
Работая с Беком, Гудини решил, что надо избегать незнакомого ему инвентаря (был случай, когда полицейский сержант Уолдрон во время представления дал Гудини свои наручники со специально заклиненным фольгой механизмом, которые тот, естественно, не смог открыть). В западных городах могли существовать наручники, о которых Гарри даже никогда не слышал, и для которых у него не было подходящих ключей или отмычек. Он должен быть осторожен, он должен думать о себе и о Бесс...
Гарри нашел один верный способ прикарманить наручники. Он с обаятельной улыбкой спрашивал публику: «Если я освобожусь, могу я сохранить их как сувенир?» Публика обычно соглашалась, и владелец, не желая прослыть сквалыгой, вынужден был отвечать «да». Таким образом, Гарри приобрел множество пар стандартных наручников.
Иногда ему приходилось, сидя в шкафу, обрабатывать наручники напильником, если заедал замок. Потом резким рывком он открывал их и выдавал пару других наручников за те, которые на него надевали.
Скоро Гудини понял, что предложение надеть на него наручники, имеющиеся в зале, далеко не всегда дает результат. Мало кто из зрителей носит эту штуковину в кармане или на поясе. Поэтому Гарри подсаживал в зал двух-трех человек с наручниками, дабы придать номеру динамизм.
Ключи, которыми он пользовался, Гарри прятал в самых разных местах. Он обнаружил, что ключи, если их немного подпилить, подходят ко многим наручникам и кандалам. Это позволило сократить число ключей и отмычек.
В коллекции Сиднея Раднеа в Холионе хранится небольшой темно-красный металлический чемодан, на котором белой краской выведено: «Гудини». А внутри чемодана — чудеса: коллекция отмычек и ключей самых невероятных видов. Там есть небольшие тиски, которые прикрепляются к ноге и используются для изготовления нового ключа или для переделки старого. Там есть ключи, ушки которых обернуты ватой, чтобы поворачивать их зубами. Одно устройство было снабжено деревянным зубчатым колесиком, которое вращалось при прокатывании его по замшевому днищу ящика и использовалось для отвинчивания стопоров с английских наручников модели № 8. Другой типичный инструмент из коллекции Гудини — ключ с двойным секретом, возможно, сделанный для того, чтобы отпирать двери камер и дверь коридора одного и того же здания.
Некоторые связки ключей пристегивались английскими булавками. Другие хранились в небольших кошельках. Очень немногие были снабжены ярлыками и этикетками — Гудини знал свои ключи на ощупь и по памяти.
Неизбежно возникает вопрос: как Гудини, сидя в ящике, с кандалами на руках и на ногах, всегда находил нужный ключ? И как он пользовался им?
Иногда Гарри прятал ключи под ковром или за драпировкой ящика.
Впоследствии, когда он достаточно разбогател, чтобы нанять постоянного надежного помощника, ключи наверняка передавались через трубу, которая шла к задней стенке ящика и, разумеется, была невидима публике.
Гудини быстро понял, что чем более громоздкими и тяжелыми кажутся цепи и кандалы, тем проще работать с ними на сцене. По мнению зрителей, труднее всего было снять наручники, кандалы и множество цепей с висячими замками, плотно обвивающих фокусника. Очевидная тяжесть и прочность цепей, зловеще переливавшихся в свете рампы, помогала достичь сильного зрительного эффекта. Зрители недоумевали, как же он освободился? А это было не так уж трудно. В отличие от кандалов цепи можно было снять, не открывая замок. Если артист напрягает живот и расправляет плечи перед тем, как его обвяжут длинной цепью, а потом расслабляется, то может высвободиться при помощи крючков, имеющихся в ящике.
Существовал и другой способ — простой, но очень остроумный. Гарри научился ему у силовых жонглеров. Можно было, хоть и с посторонней помощью, разорвать цепи, напрягая пресс.
Перед спектаклем край цепи вставлялся в тиски, и надо было расшатать соединения при помощи плоскогубцев. Тогда при чуть большем натяжении металлическое звено ломалось, ибо сталь была «усталой».
Возможно, потому, что висячие замки были хорошо знакомы Гарри, номера с ними почти всегда имели успех. Публике казалось, что огромный замок на цепи — дело безнадежное, однако в действительности с ним было проще всего.
Торговцы реквизитом иллюзионистов долгое время продавали «спиритические» замки — так торговцы называли замки, переделанные из стандартных висячих замков. Их можно было открыть наточенной монеткой или даже тонкой проволокой, вставив ее в незаметное отверстие. Несмотря на такие приспособления, Гудини приходилось нелегко.
Овладение его искусством требовало многих лет учебы, труда, досконального ознакомления со всеми видами ручных кандалов, блестящей способности ориентироваться в непредвиденных обстоятельствах и исключительной ловкости, решительности и выдержки, не говоря уж о силе и выносливости.
14 сентября 1899 года появилась интересная заметка в сент-луисской «Диспатч». В ней сообщалось, что молодой эстрадный артист, дающий представления в этом городе, намерен прыгнуть в кандалах с моста Ид. Больше никаких сообщений об этом прыжке нет, так что, вероятно, в последний момент полиция помешала Гарри. Но прыжок все-таки состоялся. Правда, гораздо позже и в другой стране.
Контракт с «Орфеем» ... неожиданно прервался осенью 1899 года (о возможных причинах я рассказал в первой части статьи), и Гудини опять остались без постоянной работы. Гарри был уверен, что после триумфа на Западе восточные театры будут добиваться его услуг. Но там, как выяснилось, никто не нуждался ни в трюках с освобождением, ни в фокусах. По мнению Гудини, его программа была в диковинку на Востоке, где зрелищные учреждения имели стойкие традиции, а их директора отличались непроходимой тупостью и не могли оценить ее.
Наступление весны 1900 года внесло некую надежду в сердце артиста. Несколько американцев устремились в страны Старого Света в поисках славы. Говард Торстон, карточный фокусник, поплыл в Европу выступать в мюзик-холлах. И Гарри с Бесс после долгих ночных бесед тоже решились на этот шаг.
Первые гастроли в Европе.
Это было время расцвета популярности европейской индустрии развлечений.
Прибыв в Лондон, Гудини поначалу пытался рекламировать себя сам, но быстро понял, что на всех «янки» в Англии смотрят как на шарлатанов и жуликов. Нужно было вспомнить о своих связях и воспользоваться ими. Так он познакомился с англичанином по имени Гарри Дэй, который вскоре стал импресарио Гудини.
В начале столетия лондонская «Алгамбра» ( грандиозное здание высотой более тридцати метров в неомавританском стиле в центре Лондона где тогда находился театр –варьете) была Меккой для артистов разных жанров. Ее директор, Дандэс Слэйтер, потакая молодому Гарри Дэю, дал неизвестному американскому артисту неделю испытательного срока.
Слэйтер сказал артисту: «Если вы сумеете улизнуть из Скотленд-Ярда, молодой человек, возможно, я возьму вас на две недели».
— «Что ж, идемте туда, не откладывая»,— ответил Гарри, и Слэйтер согласился.
Но комиссар полиции сказал им, что «Ярд не может принимать участие в дешевых спектаклях для прессы. Если мы наденем на вас наручники, молодой человек, они будут настоящие, и мы не дадим вам никакого ключа».
Гудини нахмурился и, полный решимости, ответил: «Пожалуйста, надевайте наручники. Три пары, четыре. И кандалы на ноги тоже». Комиссар Мелвилл достал пару наручников «дарби» из своего стола и направился в коридор. «Таким образом,— сказал он, обводя руки Гудини вокруг столба,— мы поступаем с янки, которые приезжают сюда и напрашиваются на неприятности».
Он с улыбкой повернулся к Слэйтеру: «Давайте оставим его на время. Через час вернемся и освободим этого молодого Самсона от столпа филистимлян». «Если вы возвращаетесь в кабинет, я иду с вами», — сказал Гарри, улыбаясь и подавая Мелвиллу наручники.
Гудини знал по опытам, которые проделывал еще до пересечения океана, что такие замечательно сконструированные наручники, как английские, можно разомкнуть с помощью легкого постукивания особым образом о твердую поверхность. Перед тем как идти в полицию, он прикрепил к бедру под брюками свинцовую ленту. Однако на сей раз такую поверхность ему предоставил «столп филистимлян», и лента не понадобилась.
Получив поздравления от комиссара Мелвилла, который был восхищен мужеством и мастерством артиста, Гудини получил также и двухнедельный контракт в «Алгамбре».
Слух о победе над «дарби» в Скотленд-Ярде быстро разнесся по всему Лондону.
Гарри Дэй, как менеджер Гудини, начал отправлять телеграммы директорам европейских театров и журналистам. Молодой американский «эскапист» вскоре стал сенсацией Лондона, и новость о «гвозде» сезона мгновенно распространилась среди людей искусства.
Две недели быстро превратились в полгода, а гонорар составлял шестьдесят фунтов в неделю, что тогда равнялось тремстам долларам. Десятки людей носили плакаты с надписью «Гудини», служа ему живой рекламой. В конце августа Гудини выступал в «Алгамбре» при полных аншлагах, но Дэй уже ангажировал его в центральный театр Дрездена с правом продления контракта...
В Дрездене, сознавая, что его популярность зависит от рекламы, Гарри первым делом попытался поставить номер, по сравнению с которым работа других артистов, занимающихся наручниками, воспринималась бы как топорная кустарщина.
В детстве, купаясь в Ист-Ривер, он всегда дольше всех просиживал под водой. Почему бы не прыгнуть в реку в крепких оковах, чтобы вынырнуть свободным и раз и навсегда поразить публику?
Когда Гудини попросил разрешения прыгнуть с моста, полиция ответила, что выходки подобного рода запрещены. Однако связи Гарри вновь помогли ему. Работавший в Германии с Гудини отставной австрийский офицер Франц Куколь снискал расположение высокого должностного лица из тайной полиции. Человек этот, по сути дела, заправлял всей немецкой полицией. Чиновник заявил, что Гудини может осуществить свой публичный прыжок. Арестовывать его за это никто не имеет права.
И вот Гарри обвешали наручниками, кандалами и цепями. Он погрузился в воду и оставался там до тех пор, пока толпа наблюдателей не сочла его утопленником. И тут он вынырнул, отбрасывая с глаз длинные волосы и вытряхивая воду из ушей, чтобы слышать приветствия собравшихся. Когда он выбрался на берег, полицейский, в чьи обязанности входило не пускать гуляющую публику на газоны, тотчас же задержал артиста и отволок в полицейский участок, где Гарри оштрафовали на пятьдесят пфеннигов по обвинению в... ходьбе по газонам.
Надо ли говорить что после этого гастроли в Германии прошли у Гудини триумфально.
В 1903 году Гарри Дэй организовал Гудини выступление в Московском дворянском собрании, и мужественный американец отправился в странствие по российской земле.
В качестве ударного рекламного трюка он выбрал страшный вагон, в котором кандальников везли в Сибирь. Дело происходило в Бутырской тюрьме.
Это была стальная камера, поставленная на колеса и влачимая лошадьми.
Такой вагон был изобретен, чтобы предотвратить побеги политических заключенных во время их долгого трехнедельного путешествия в Сибирь. Он был сделан из листовой стали, двери находились сзади. Дверной замок был снаружи. Для вентиляции — одно оконце площадью восемь дюймов, пересеченное четырьмя стальными прутьями. Окно находилось не менее чем в трех футах от замка, который, по мнению Гудини, был сделан так, что ключ, которым его заперли в Москве, не мог его открыть. Отпиравший замок ключ хранился в Сибири, в пункте назначения вагона. Производя предварительный осмотр вагона, Гудини сосредоточил все свое внимание на замке, а тем временем верный ассистент, уронив на землю спичечный коробок, получил возможность рассмотреть днище фургона.
Печально известный фургон, где запирали каторжников, не был снабжен никакими санитарными удобствами. По прибытии в Сибирь заключенного выводили, а фургон окатывали водой из ведер, как клетки хищников в цирке. Изнутри камера была облицована листами цинка. Но, если стены и дверь камеры были обиты прочной сталью, настил был сравнительно податлив. На это Гарри и рассчитывал. Он никогда не рекламировал способов освобождения, которых не испробовал и в эффективности которых не был уверен. Поэтому началась подготовка.
Чтобы выйти из фургона, Гарри нужны были два инструмента. Очевидно, предполагалось, что ассистент либо передаст их ему после того, как Гудини будет обыскан, или подложит в определенном месте по дороге к фургону, а тот подберет их при помощи восковых подушечек на подошвах. Но в последнюю минуту начальник тайной охранки расстроил их планы. Он учинил дерзкому американцу врачебный осмотр.
Однако ассистенту удалось незаметно передать инструменты Бесс. И вовремя: врач и охранник тотчас схватили ассистента и отвели в смежную комнату, где также подвергли дотошному досмотру по приказу начальника.
Когда сотрудники «Бутырки» были удовлетворены и убедились, что у Гудини не спрятано при себе никакого устройства, они крепко связали ему руки и отконвоировали его на задний двор тюрьмы, где стоял вагон. Они сделали Гарри одну уступку: фургон был поставлен так, что двери не было видно. Таким образом Гудини опять отвлекал внимание наблюдателей на другое, так как дверь была ему совершенно ни к чему.
Гарри был водворен внутрь, после чего вагон дважды обмотали цепями с замками, которые располагались спереди. Это была дополнительная трудность, против которой Гудини громогласно возражал, сидя внутри. Начальник тайной охранки только засмеялся и пошел в здание.
Спустя полчаса Гарри подозвал тюремщика, стоявшего в углу двора, и попросил разрешения поговорить с Бесс. Ему разрешили, когда часовой доложил, что американец близок к истерике. Бесс что-то шепнула Гарри через зарешеченное оконце, потом поцеловала его долгим поцелуем. Откуда-то возник начальник охранки, он оттолкнул ее, но она вырвалась и подбежала к окну, чтобы в последний раз поцеловать Гарри. Затем охранники впихнули ее обратно в здание. Бесс плакала навзрыд, но то были слезы облегчения: она сделала свое дело.
У нее во рту были спрятаны два инструмента — миниатюрный консервный ключ и стальная часовая пружинка.
Заполучив эти необходимые приспособления, Гарри принялся за работу, взрезая цинковый пол фургона консервным ключом по периметру стен в паре футов от них. Потом в ход пошла пружинка, которой Гарри прошелся вдоль стен по стальному покрытию.
Вырезав достаточно широкий люк, он отогнул цинковый настил и ввел его края в распилы на стене. Затем, сунув инструменты в рот, вылез и пошел по тюремному двору, окутанному студеными сумерками майского вечера. На нем была только роба для заключенных, которой начальник охранки снабдил своего добровольного узника. Когда Гудини вошел в здание, начальник охранки выказал удивление, но это не спасло артиста от обыска.
Газетчиков не было, но Гудини ликовал. В гостиницу он вернулся на дрожках. Он проглотил приспособления во время второго обыска и выплюнул их после осмотра, когда облачался в костюм.
Так Гудини получил контракт на четыре недели в Московском дворянском собрании.
После удачных манипуляций с консервным ключом в ужасном фургоне его гонорары были удвоены, а приглашения сыпались один за одним. В общей сложности он выступал в разных театрах Москвы четыре месяца. В течение недели, что Гарри выступал перед великим князем Сергеем, его гонорары вместе с отчислениями в театре составляли 350 фунтов, или 1750 долларов по курсу 1903 года, когда хорошая комната в театральной гостинице стоила доллар, а за обед с вином брали 15 центов.
Деньги полились рекой. Гудини звали к себе все директора театров Европы.
В США он вернулся богачом.
Требуются новые чудеса.
Вернувшись в США звездой первой величины, Гудини купил себе прекрасный дом в Нью-Йорке. Но не все было так гладко в его карьере. Его успехом воспользовались другие фокусники и стали повторять его трюки. Это заставляло Гарри придумывать все более сложные и опасные номера.
2 декабря 1906 года Гудини прыгнул с моста в Детройте, штат Мичиган.
Перед прыжком он тренировался у себя дома в большой ванне, наполненной кусками льда.
Привычным к комфорту горожанам прыжок с моста казался столь ужасным, что газеты, сообщая о намерениях Гудини, давали заголовки самым крупным шрифтом.
Гудини на две недели приехал в Детройт и, желая преподнести публике бесплатное захватывающее представление, сказал директору театра, что он планирует прыгнуть с моста в наручниках, несмотря на неподходящее время года. Когда ему сказали, что река Детройт замерзла, он небрежно ответил: «Ну и что из этого? Можно попросить кого-нибудь сделать прорубь. Для Гудини этого вполне достаточно».
Прорубь была сделана, и Гудини прыгнул, в наручниках, цепях и кандалах, в реку с сильным течением.
Тысячи людей наблюдали с моста Бель-Аил и с берега реки, дрожа от холода и от мысли о том, что в воде находится человек. Одна минута, две, три... герой не выныривал. Через четыре минуты полиция сочла, что беспощадная стихия все-таки сразила артиста. Через пять минут полузамерзшие журналисты поспешили в свои издательства с вестью о гибели Гудини. В этот миг один из помощников артиста бросил в прорубь веревку и приготовился нырять в поисках иллюзиониста. Но по прошествии восьми минут (!) из воды вдруг показалась рука «утопленника», а затем и голова Гудини.
Он фыркал и отдувался. Ему помогли вылезти и завернули в одеяла. Впоследствии он рассказывал своим друзьям из прессы, что его понесло вниз по течению, а когда он освободился от наручников и кандалов, то обнаружил над собой лед. Проявив нечеловеческое мужество, Гарри сумел дышать тем воздухом, что оставался между льдом и водой.
Наконец он заметил веревку и, подплыв к ней, выбрался на поверхность. Другим газетчикам он рассказывал, что дышал с помощью трубочки, спрятанной в купальном костюме специально для этой цели.
Рассказ звучал правдоподобно. Журналисты поверили в него, как, впрочем, и весь мир.
Прыжок с моста стал самым знаменитым трюком Гудини под открытым небом.
27 января 1908 года в Сент-Луисе впервые был представлен сенсационный номер «Освобождение из молочного контейнера».
Гарри залезал в большой молочный бидон с широкой горловиной, доверху заполненный водой. Зритель имел возможность запереть крышку принесенным из дому замком, затем на несколько секунд бидон закрывали ширмой и… Гудини появлялся мокрый, но свободный.
Секрет фокуса прост до неприличия: горловина бидона была съемной. Она держалась на специальных заклепках, которые поворачивались изнутри. Хорошо замаскированные, они не бросались в глаза даже самому придирчивому зрителю, тем более что они концентрировались на массивных замках и поисках двойного дна. На самом деле засовы выполняли чисто декоративную функцию: в них не было никакого смысла, учитывая, что Гудини не открывал крышку, а просто снимал половину бидона, как верхнюю часть матрешки.
В 1912 году впервые публике был представлен трюк «Китайская камера для пыток водой». Этот трюк мгновенно стал сенсацией. Гудини лично спроектировал устройство, которое должно было стать его «орудием пытки» и одновременно инструментом для создания непревзойденного зрелища.
Камера представляла собой настоящее произведение инженерного искусства. Это был довольно большой аквариум из красного дерева, прочного, блестящего стального каркаса с медными деталями.
Размеры камеры впечатляли: при ширине шестьдесят семь сантиметров и высоте полтора метра она вмещала практически кубометр воды — достаточно, чтобы в нее мог полностью погрузиться человек.
Особое внимание привлекала передняя панель камеры, изготовленная из закаленного стекла толщиной 1,5 см.
Эта прозрачная стена позволяла зрителям наблюдать за каждым движением Гудини внутри камеры, добавляя представлению элемент реальной опасности и драматизма.
Перед началом трюка Гудини проходил через тщательную процедуру «обездвиживания». Его запястья заковывали в прочные стальные наручники, а лодыжки опутывали тяжелыми цепями. Казалось, что у иллюзиониста не оставалось ни единого шанса на спасение.
Кульминацией подготовки становился момент, когда Гудини, закованного и обездвиженного, не спеша и вниз головой погружали в камеру, наполненную водой. Зрители замирали, наблюдая, как великий иллюзионист полностью погружался в воду и оставался без доступа к воздуху, да и еще «закованный» в цепи. Крышку камеры надежно запирали, а затем всю конструкцию закрывали непроницаемым для взгляда зрителей занавесом.
Для зрителей начиналось мучительное ожидание. Секунды тикали, превращаясь в минуты. Публика ждала развязки. Сможет ли Гудини освободиться? Или этот трюк станет его последним?
И вот, занавес внезапно распахивался. К восторгу зрителей, Гудини стоял перед камерой — мокрый, тяжело дышащий, но живой и свободный! Он приветствовал публику, в очередной раз доказав свое звание величайшего «мага» в мире.
Как и многие другие трюки Гудини, «Китайская камера для пыток водой» основывалась на комбинации исключительного мастерства, физической подготовки и тщательно продуманных технических решений.
Главным секретом успеха Гудини было его феноменальное умение освобождаться от наручников и оков. Годы тренировок позволили ему развить невероятную гибкость и контроль над каждой мышцей своего тела. Он мог вывихнуть большой палец, чтобы высвободить руку из наручников, а затем вправить его обратно.
Кроме того, Гудини обладал исключительной выносливостью и умением контролировать дыхание. Он мог задерживать дыхание на несколько минут, что давало ему необходимое время для освобождения.
Да и специальная конструкция реквизита помогала иллюзионисту совершить трюк.
Крышка камеры была сделана с прорезями, что позволяло в нужный момент Гарри высвободиться из колодок, подтянуть колени к груди и перевернуться внутри «аквариума».
А уж снять крышку с колодками вообще не составляло труда, так как она легко открывалась изнутри. Правда, зрителям знать это было, конечно, не положено.
Но даже для Гудини такой трюк был чрезвычайно опасен. Поэтому в конструкции камеры был предусмотрен небольшой, незаметный для зрителей воздушный карман. Этот карман позволял Гудини сделать глоток воздуха в критический момент, давая дополнительное время для завершения побега.
Этот номер не только демонстрировал его невероятное мастерство, но и показывал глубокое понимание психологии зрителей, их жажду острых ощущений и восхищение перед лицом смертельной опасности.
В 1914 году в Нью-Йорке для нового трюка Гудини обратился к архитекторам, которые строили городские небоскребы. Они привязали иллюзиониста такелажной веревкой к балке на высоте двадцатого этажа над тротуаром Бродвея. Гудини надел смирительную рубашку, его обвязали веревкой с тугими узлами и подвесили вниз головой. Через несколько минут Гудини снова был свободен и приветствовал изумленную публику развязанными руками.
Представления Гудини становились год от года всё сложнее, рискованнее и опаснее для жизни. Были случаи, когда маг был на волосок от смерти. Например, однажды Гарри на спор позволил себя похоронить. Он сам потом с ужасом вспоминал этот эксперимент. На двухметровой глубине, в гробу, закованный в наручники, великий маг и чародей чуть не умер от страха. Паника едва не погубила Гудини. Но он взял себя в руки и потихонечку, как крот, выбрался из могилы.
Другие пристрастия.
В 1909 году Гудини отправился в Гамбург. Там он приобрел самолет, и все свободное время учился им управлять. Затем в разобранном виде Гарри перевозит самолет в Австралию и 16 марта 1910 года становится первым летчиком, взмывшим в небо над этим континентом.
В 1913 году Эрик Вайс официально изменил свое имя на сценический псевдоним.
Он был полон свежих идей и планов, но их на время отдалила смерть матери, ставшая сильнейшим потрясением для Гудини. Он прервал свои гастроли в Германии и срочно вернулся домой.
В 1914 году иллюзионист был избран президентом Клуба магов в Англии, а два года спустя начал свою кинокарьеру.
Теперь миллионы поклонников великого волшебника по всему миру получили возможность увидеть его в необычных амплуа актера, сценариста и режиссера. Он стал единственным в истории иллюзионистом, снявшимся в пяти фильмах («Мастер тайны», «Мрачная игра», «Остров страха», «Человек из другой реальности» и др.) и написавшим несколько интересных сценариев.
К 1923 году Гудини-режиссер успел снять пять полнометражных фильмов и был удостоен одной из первых звезд на знаменитой Аллее славы в Голливуде (за вклад в киноиндустрию).
В 1917 году Гудини был избран президентом Общества американских магов и купил в Нью-Йорке специализированный магазин для иллюзионистов «Martinika’s Magic Shop». Будучи очень богатым человеком, он постоянно занимался благотворительностью, жертвуя солидные суммы в пользу нуждающихся. Однажды к нему со словами благодарности бросился пожилой незнакомец, и иллюзионист с удивлением узнал, что вот уже год оплачивает его квартиру. Жертвовал он деньги и на достойное содержание могил известных фокусников прошлого. Один из биографов Гудини писал, что делать добро людям его учили с детства.
Иллюзионист был другом президента Т. Рузвельта и не раз принимал у себя особ королевской крови. Про старые связи с рыцарями плаща и кинжала было забыто навсегда.
Среди его знакомых был и сэр Артур Конан Дойл, который считал, что Гудини по роду своей деятельности должен быть последователем спиритизма. Какое - то время Гудини увлекался вызыванием голосов умерших людей, но вскоре все понял. Супруга писателя получала баснословные прибыли, держа сеть спиритических салонов.
С этого момента дороги Гудини и Конан-Дойла разошлись.
«Ложь для развлечения, и никогда для выгоды», – таким был девиз популярного мастера побегов и освобождений.
Благодаря ему на «чистую воду» были выведены десятки мнимых чудотворцев и ясновидящих. В ряде книг и статей Гудини продолжил разгромные разоблачения. В книге «Верный путь для неверных поступков» он рассказал правду о деятельности псевдочудотворцев; «Маг духов» была направлена против псевдопсихологов; «Разоблачение Роберта Гудина» – самый обширный труд по теории магии для того времени.
А еще иллюзионист читал широкой аудитории лекции, объясняющие трюки и фокусы (но, конечно, не все). В 1925–1926 годах Гудини продемонстрировал «Триумфальное представление», состоящее из трех актов, плотно заполненных известными номерами и трюками. Одного не мог избежать прославленный маг– освободиться из цепких рук смерти.
Последний трюк...неудачный.
С годами каждый трюк давался гениальному иллюзионисту очень непросто. После шоу он зачастую обращался к докторам, несмотря на хорошую подготовку. Именно эта подготовка и привела его к смерти.
Гудини гастролировал в Канаде, показывал публике свой новый трюк «Железный пресс». Суть его – на животе Гудини разбивали кувалдой тяжеленную мраморную плиту.
После выступления в гримерку к артисту пришли три студента. Один из них поинтересовался, сможет ли Гудини выдержать любые удары. Гарри машинально кивнул, считая, что это просто риторический вопрос. После этого один из вошедших, розовощекий крепыш Гордон Уайтхед, нанес иллюзионисту три удара в область живота. Оказывается, молодой человек имел звание чемпиона университета по боксу.
Гудини не ожидал такого развития событий, уже три дня он страдал от боли в правом боку, но терпел. Он ответил молодому человеку, что ему необходимо подготовиться.
Через несколько минут боксер снова ударил Гудини в живот, но теперь отскочил от него с разбитым кулаком, живот иллюзиониста оказался крепче стали.
Однако те три удара, нанесенные поклонником, сделали свое черное дело. У Гудини лопнул аппендикс. Если бы он сразу обратился к врачам, может все и обошлось бы. Но фокусник продолжал выступать, и попал к медикам уже поздно, у него начался перитонит. Гениальный иллюзионист умер 31 октября 1926 года он гангренозного аппендицита. Это случилось в Детройте. После смерти тело Гудини доставили в Нью-Йорк, похоронили в бронзовом коробе, в котором он выполнял многие свои трюки. Печально то, что студент не понес никакого наказания за те роковые удары. Комментарии излишни...
В 1976 году все американские СМИ застыли в ожидании сенсации: через 50 лет вскрыли плотный конверт, хранящийся в одном из банков. Надежда узнать секреты мастера рассыпалась в прах – все листки в так называемом завещании Гарри Гудини были чистыми… В городе Эплтон открыт музей Гудини, который не только знакомит всех желающих с историей жизни знаменитого иллюзиониста, но и раскрывает тайны некоторых его трюков. Популярность его была столь велика, что в память о нем в английском языке осталось слово «гудинайз», означающее «умение выпутываться из любой ситуации и проходить через все преграды».
P.S.
Дэвид Копперфильд в 1991 году приобрёл Малолландскую библиотеку колдовства и сопутствующих ему искусств, принадлежавшую в своё время Гарри Гудини, за 2 миллиона долларов.
Копперфильд никогда не скрывал преемственности и для своего знаменитого шоу усовершенствовал многие номера Гудини.