Морзе начал свою карьеру как живописец, но в историю вошел человеком, сделавшим людей ближе. О том, как художник-Морзе научил говорить мир на одном языке, в тексте Алексея Беломойкина.
Люди давно искали методы, при помощи которых они могли бы общаться друг с другом на больших расстояниях: к началу 19 века уже работал оптический телеграф Шаппа, было открыто электричество, и множество изобретателей билось над тем, как его использовать на практике.
Первой задокументированной попыткой создания электрического телеграфа является изобретение Жоржа-Луи Лессажа 1774 года: информация передавалась между двумя комнатами, а каждой из 26 букв алфавита соответствовал отдельный провод. Уже в 1830-х годах в Англии широко использовался пятистрелочный шестипроводной телеграф Кука и Уитстона, но большинство сейчас помнит телеграф Морзе и его сигнальный код — азбуку Морзе.
Сэмюэл Финли Бриз Морзе родился в Бостоне 27 апреля 1791 года. В 1807 году он поступил в Йельский университет, а после, в 1811 году, отправился в Англию изучать живопись. Вернувшись в 1815 году в Америку, Морзе начал зарабатывать написанием портретов. Через 14 лет он вновь отправился в Европу учиться.
Поездка стала для Морзе судьбоносной. В 1832 году он возвращается в Америку. Морзе взошел на борт корабля «Sully» художником, а сошел на берег изобретателем. Во время плавания зашел разговор о европейских опытах по электромагнетизму. Морзе тут же высказал предположение, что сочетание разрядов может быть использовано как код для передачи сообщений по проводам.
Эта идея захватила его несмотря на то, что ему были почти неизвестны основные правила передачи электричества. Двадцать лет он потратил на изучение живописи; Морзе и в голову не приходило, что карьера изобретателя тоже требует подготовки. За время плавания он набросал несколько предварительных чертежей.
Следующие три года он потратил на попытки построить по ним аппарат. Морзе был малограмотен в вопросах электричества, к тому же, у него не было ни времени, ни покоя: скончалась жена, на его руках осталось трое маленьких детей. Морзе был назначен на пост профессора живописи в недавно открытом Нью-Йоркском университете. Жалованье было небольшим, но на него можно было прожить.
Он вернулся к работе над электромагнитным телеграфом. Но его телеграф не работал. Тогда он обратился за помощью к коллеге – Леонарду Гейлу. Тот подсказал Морзе, как производить намотку провода на сердечник и какую батарею использовать. В сентябре 1837 года Морзе продемонстрировал свое изобретение в Нью-Йоркском университете: сигнал был послан по проволоке длиной 1700 футов.
Среди приглашенных в зале присутствовал Альфред Вейл – сын промышленника Стивена Вейла, который согласился пожертвовать 2 тысячи долларов и предоставить помещение для опытов при условии, что Морзе возьмет в компаньоны его сына. Морзе согласился, и это был самый удачный шаг в его жизни. Альфред Вейл обладал не только изобретательностью, но и острым практическим чутьем. В течение последующих лет Вейл оказывал большую помощь в улучшении конструкции и работы телеграфа.
В декабре 1837 года Морзе обратился за помощью к Конгрессу. На председателя сенатского Комитета по делам коммерции Фрэнсиса Смита демонстрация телеграфа произвела такое впечатление, что он стал партнером Морзе. Но финансовый кризис 1837 года и последовавшая рецессия заставили правительство отказаться от всяких субсидий. Смит отправил Морзе в Европу, чтобы получить там патенты на изобретение. Но в Англии и Франции уже были запатентованы и использовались свои электрические телеграфы.
В это время он сошелся в Париже с Дагером, и два первых изобретателя того времени познакомили друг друга со своими открытиями. По возвращении в Нью-Йорк Морзе некоторое время занимался дагеротипом и стал делать первые снимки в Америке.
«Если из моего телеграфа ничего не выйдет, то я буду зарабатывать себе хлеб дагеротипом, потому что портретная живопись при нем сделается уж совсем неблагодарным ремеслом».
Морзе вернулся в Америку с тяжелым сердцем. Ни одна из иностранных систем телеграфа не была такой простой и удачной как аппарат Морзе. Поэтому изобретатель не оставлял надежды, хотя его положение никогда не было столь отчаянным. В эти годы Морзе буквально нищенствовал. Его ученик – генерал Строзер – так вспоминал это время:
«Я поступил учеником живописи к Морзе и уплатил ему гонорар за первую четверть, но, когда подошел срок второго платежа, у меня вышла задержка с деньгами. Как-то Морзе пришел ко мне и вежливо спросил:
– Что, мой мальчик, как мы насчет денег?
– Извините, профессор, я жду денег только на будущей неделе.
– На следующей неделе? – переспросил он с грустью. – К тому времени я умру.
– Умрете, сэр?
– Да, с голоду.
– У меня только десять долларов, могут ли я вам служить этим? – спросил я.
– Десять долларов по крайней мере спасут мне жизнь.
Я передал ему деньги, и мы пообедали вместе. Обед был скромный, но сытный. Когда мы поели, он сказал:
– Это моя первая еда за последние сутки. Ни за что не становитесь художником: это означает нищенство. Домашняя собака и то живет лучше. Та чувствительность, что побуждает художника работать, делает его чувствительным к страданиям».
Впервые Морзе обратился за субсидией к правительству еще в 1837 году, но только в 1843 его просьбу удовлетворили. Большинство членов комитета Конгресса, в котором разбиралось предложение Морзе, смотрели на него как на одного из тех полусумасшедших изобретателей, которые надоедают своими ходатайствами в разных департаментах и министерствах.
Наконец, в последний вечер сессии, билль Морзе был представлен на рассмотрение сената. В галерее для публики сидел одинокий пятидесятидвухлетний человек в ожидании решения, от которого зависела вся его судьба. Друзья-сенаторы советовали ему не рассчитывать на положительный исход дела.
«В таком состоянии ума я удалился в свою комнату и сделал все приготовления к отъезду из Вашингтона на следующий день. Как ни была мучительна эта перспектива нового разочарования, … я вскоре избавился от своих забот и заснул спокойно, как ребенок. Утром, когда я вошел в комнату для завтрака, слуга позвал меня, объявив, что в гостиной находится молодая леди, желающая поговорить со мной. Меня тут же встретило улыбающееся лицо моей молодой подруги [Энни – А.Б.], дочери моего старого друга и одноклассника, Х. Л. Эллсворта, комиссара по патентам. На мое удивление по поводу столь раннего визита она сказала: “Я пришла вас поздравить “».
Билль Морзе был проведен незадолго до конца сессии и президент США Тайлер подписал его в полночь. Морзе был счастлив. Он обещал девушке, что передаст первую в мире телеграмму в ее честь, и предложил ей самой придумать содержание. Девушка выбрала слова из Библии: «Вот что творит Бог!» (Числа, 23:23 – А.Б.).
Правительственную субсидию в 30 тысяч долларов Морзе мог получить при условии, что будет создана первая пробная линия протяженностью в 40 миль. Смит вознаградил себя тем, что взял контракт на постройку. Морзе и Вейл решили сделать подземную линию, поместив кабель в свинцовую трубу.
Инженер Эзра Корнелл сконструировал специальный плуг, который одновременно рыл траншею, укладывал кабель и закапывал траншею. В процессе укладки выяснилось, что линия неработоспособна из-за множества коротких замыканий. Оказалось, что в процессе вставки провода в свинцовые трубки (в момент формирования трубки из свинца при плавлении) изоляционное покрытие проводов обуглилось в различных местах. Тогда Корнелл предложил подвешивать оголенные провода на столбах и таким образом обеспечить быструю и дешевую телеграфную связь с Балтимором и избежать скандала. Прокладка была завершена, когда в Балтиморе собралась конвенция партии вигов для выдвижения кандидата в президенты.
Вейл отправился в Балтимор. Ему было поручено сразу же сообщить Морзе в Вашингтон обо всех событиях, происходящих на съезде. Через несколько недель в Балтиморе собрался съезд демократической партии, и Морзе посылал свои телеграфные корреспонденции в газеты.
Но после этого интерес к его изобретению несколько остыл. Правительство ассигновало 8 тысяч долларов на поддержание построенной телеграфной линии, но отказалось приобретать права на телеграф в государственную собственность. Но Морзе не хотел отдавать телеграф в руки частных владельцев. Он боялся, что они в своих интересах будут произвольно искажать и даже скрывать важные известия.
Будучи единственным хозяином телеграфа, Морзе со своими партнерами создал акционерное общество «Magnetic Telegraph Company».
Вейл оставил телеграфный бизнес в 1848 году, полагая, что менеджеры Морзе не оценивают его труд надлежащим образом. Находясь на должности суперинтенданта «Washington and New Orleans Telegraph Company» с зарплатой 900 долларов в год, Вейл написал Морзе: «Я решил оставить телеграф, чтобы позаботиться о себе, так как он не может заботиться обо мне. В ближайшие месяцы я…оставлю телеграф ради более прибыльного бизнеса».
Первые линии постоянно выходили из строя в плохую погоду. Монтерам, следившим за ними, было трудно. Им приходилось сражаться с непогодой и разгневанными фермерами, норовившими оборвать линию из-за раздражающего гула в проводах. Но лучше всех, как рассказывают, выражала свое недовольство телеграфом одна бедная ирландка, проживавшая в лачуге у телеграфного столба.
– Теперь, – говорила она, – и не думай сечь ребят, а то их рев разнесется по всему свету.
Но стали возникать новые линии, Морзе каждый раз платили за использование патента. Прошли дни лишений. Он провел старость в богатстве и славе. Морзе неоднократно судился с конкурентами и выигрывал дела, хотя однажды ради этого ему пришлось отрицать даже то, что он в свое время пользовался ценной помощью Джозефа Генри.
Когда Морзе бросил живопись и избрал карьеру изобретателя, он сразу превратился в «человека своей эпохи» …
Скончался Морзе на восемьдесят втором году жизни в Нью-Йорке 22 апреля 1872 года.
Азбуку Морзе стали применять в радиосвязи, морских сообщениях, спасательных операциях, авиационной связи и т.п.
... .--. .- ... .. -... —- / —.. .- / .- —.. -... ..- -.- ..-
#АлексейБеломойкин_ЦИ
