Я долго не верила. Не в сам удар — в то, что это мог быть он. Мой. Тот, кто держал за руку в роддоме, кто читал сказки ребёнку, кто гладил по волосам, когда у меня болела голова.
Мы жили вместе девять лет. Хорошо ли? Не всегда. Но и не хуже других. Ссоры, примирения, быт. Обычная жизнь. Бывали споры — но всегда в рамках. Он мог хлопнуть дверью, я — уйти на кухню. Но чтобы ударить? Никогда.
Тот вечер не предвещал ничего особенного. Я опоздала с работы, он ждал ужин. Был голодный, злой, напряжённый.
— Сколько можно ждать? — буркнул он.
Я устала. Мне было всё равно. Просто прошла мимо, молча, поставила кастрюлю на плиту.
— Ты меня игнорируешь? — его голос стал резким.
Я обернулась:
— Я устала, Саша. Можно хотя бы раз ты приготовишь?
Он подошёл вплотную. А потом — не громко, не в порыве — спокойно и точно, будто решал простую задачу, ударил по щеке.
Я отшатнулась. Даже не от боли — от шока. Рука сразу вспыхнула жаром, в голове гул. А он просто отвернулся, пошёл в зал, сел на диван и включил телевизор. Как будто ничего не было. Как будто это — нормально.
Я стояла на кухне с рукой у лица. И понимала: вот он, момент, после которого всё меняется. Навсегда.
Он не просил прощения. Не говорил, что «не хотел». На следующий день купил цветы. Просто положил на стол. Молча. И ушёл.
А я смотрела на букет — и не чувствовала ничего. Ни страха. Ни жалости. Только холод. И ясность.
Я собрала сумку за час. Взяла документы, ребёнка — и ушла. Без истерик, без криков. Просто ушла.
Он звонил. Писал. Говорил, что сорвался, что «не в себе», что любит, что «всё было случайно».
Но это не было случайно.
Он решил ударить. Однажды. Один раз. Но этого хватило, чтобы исчезло всё: уважение, тепло, доверие. Всё, что строилось годами — разрушилось в один миг.
Сейчас я живу у подруги. Снимаю угол, работаю, как могу. Трудно. Но спокойно.
А главное — никто не поднимает на меня руку. И мне этого достаточно, чтобы не жалеть ни об одном решении.
Если вам откликаются такие истории — настоящие, без прикрас, подпишитесь. Тут говорят вслух то, что другие боятся даже подумать.