— Андрюша, ты только не волнуйся, — Ксения сжала его руку так крепко, что костяшки пальцев побелели. Машина медленно катилась по тихой вечерней улице, освещенной старыми фонарями.
— Папа у меня... ну, немного строгий. Но добрейшей души человек, правда! Мама просто ангел.
— "Немного строгий" – это как? — Андрей попытался улыбнуться, но ощущал, как под ложечкой неприятно сосет.
— Он генерал в отставке или что-то в этом роде?
— Ну... почти. Полковник, — она смущенно потупилась.
— Но он очень любит, когда все по правилам. И порядок. И... перспективы.
— Перспективы? — Андрей почувствовал, как напряжение нарастает. Он, старший инженер в перспективном, но пока не гигантском стартапе, снимал комнату в трешке с двумя такими же ребятами и водил подержанную японскую малолитражку. Его "перспективы" были скорее туманными, чем четко очерченными на пять лет вперед.
— Ну, насчет будущего. Карьеры. Семьи, — Ксения выдохнула, глядя в окно на знакомые фасады.
— Они просто очень хотят, чтобы у меня все было... как у них. Стабильно.
Дверь открыла сама "ангел" – Галина Петровна, мама Ксении. Улыбка была теплой, объятия – искренними.
— Андрей, наконец-то! Ксюша столько о тебе рассказывала! Проходи, проходи, раздевайся! Ой, какие цветы! Спасибо, милый!
Квартира встретила его стерильным порядком и ощущением музейной тишины. Все блестело, ни пылинки. На стенах – строгие пейзажи и пара портретов мужчины в военной форме. Сам мужчина, Владимир Семенович, поднялся с кресла у телевизора. Высокий, подтянутый, с пронзительным взглядом. Рукопожатие было крепким, оценивающим.
— Андрей. Здравствуйте, Владимир Семенович.
— Здравствуйте. Проходите. Ксения, проводи гостя к столу.
Ужин начался с легкого светского трепа. Галина Петровна расспрашивала о родителях Андрея (скромные пенсионеры из небольшого городка), о его учебе (хороший технический вуз). Владимир Семенович кивал, изредка вставляя лаконичные реплики.
— Инженер... — произнес он, когда разговор коснулся работы Андрея.
— Сфера? Компания?
— IT-инфраструктура, Владимир Семененыч. Компания "ТехноСтарт", мы занимаемся облачными решениями для среднего бизнеса.
— Стартап? — в голосе отца послышалась легкая тень.
— Да, но мы уже вышли на окупаемость, растем, — поспешил добавить Андрей, чувствуя, как потеют ладони.
— Коллектив молодой, перспективный.
— Перспектива – понятие растяжимое, — заметил Владимир Семенович, аккуратно кладя на тарелку кусочек запеченной рыбы. Фарфоровый сервиз выглядел дорого и хрупко.
— У вас там, полагаю, опционы? Акции? Или голый оклад?
— Пап, они только третий год как на рынке, — вступилась Ксения.
— Но проекты уже серьезные! Андрей как раз вел интеграцию для...
— Я не о проектах, дочка, — мягко, но твердо перебил отец.
— Я о фундаменте. О стабильности. Человек должен четко понимать, где он будет через пять лет. Иметь план. Квартира, машина, семья. Это не роскошь, это база.
Андрей почувствовал, как его собственные представления о "базе" (уютная съемная квартирка с Ксюшей, путешествия по мере возможностей, работа, которая нравится) столкнулись с монолитом родительских ожиданий. Галина Петровна поспешила налить всем компота.
— Володя, ну что ты... Андрей же молодой, все у него впереди! — сказала она, но в ее глазах читалось молчаливое согласие с мужем.
— Главное, чтобы человек был хороший, трудолюбивый. А остальное приложится. Правда, Андрюша?
— Конечно, Галина Петровна, — кивнул Андрей, запивая компотом.
Разговор плавно перетек на соседей, новости, но напряжение не исчезало. Владимир Семенович ловко возвращал беседу к "главным темам".
— Ксения у нас девушка хозяйственная, — заметила Галина Петровна, убирая тарелки.
— И готовит хорошо, и порядок любит. Как я в ее годы.
— Это важно, — поддержал муж.
— Дом – крепость. И фундамент этой крепости закладывает мужчина. Финансово. — Он посмотрел прямо на Андрея.
— У вас, я так понимаю, жилищный вопрос пока открыт? Аренда?
— Да, Владимир Семеныч, — честно ответил Андрей.
— Но мы с Ксюшей уже присматриваемся, копим на первый взнос. Рынок сейчас...
— Рынок рынком, — перебил полковник.
— А время идет. Ксюше уже двадцать шесть. Не вечно же ждать. Мы вот поженились, когда Галке было двадцать два. И сразу свою комнату в общежитии получили. Потом квартира. Все по плану.
Андрей поймал взгляд Ксении. В ее глазах читалось и извинение, и тревога, и какое-то глухое раздражение. Она встала.
— Мам, пап, я Андрею нашу библиотеку покажу! Там папины награды, интересно же!
— Награды – это хорошо, — кивнул Владимир Семенович, не выпуская Андрея из поля зрения.
— Но важнее награды в жизни – это уверенность в завтрашнем дне. Для себя и своей семьи. Подумайте об этом, Андрей.
В маленькой, заставленной книжными шкафами комнате Ксения схватила Андрея за руку.
— Прости, я не знала, что он так... прямо! — прошептала она.
— Он просто волнуется за меня. Они оба. Им кажется, что если нет сразу квартиры и иномарки...
— То я ненадежный? — закончил за нее Андрей, присматриваясь к фотографиям молодого Владимира Семеновича на фоне военной техники.
— Ксюш, я же не просил твоей руки пока! Мы просто встречаемся! Знакомлюсь с твоими родителями!
— Я знаю! — в ее голосе прозвучали слезы.
— Но для них "встречаться" в двадцать шесть – это уже путь к семье. Им важно понять, что ты... что ты подходишь. По их стандартам.
— А по каким еще? — спросил Андрей с горечью.
— По твоим? Ты-то довольна нашими отношениями? Нашим "фундаментом"?
Она прижалась к нему, спрятав лицо в его плечо.
— Я счастлива с тобой. Мне не нужен дворец. Мне нужен ты. Но они... они мои родители. И их мнение для меня важно. Я не хочу выбирать, понимаешь?
Он понимал. И это было самое тяжелое. Любить Ксению – значило принимать и этот груз родительских ожиданий, этот негласный экзамен на профпригодность в зятья. Они вернулись в гостиную, где Галина Петровна уже ставила на стол чайный сервиз и разрезала торт.
— Вот, Андрюша, попробуй мой фирменный "Прагу"! — старалась она создать уют.
— Ксюша говорит, ты сладкое любишь.
— Спасибо, Галина Петровна, очень аппетитно выглядит.
Чай пили под разговоры о здоровье, о погоде. Владимир Семенович, казалось, немного смягчился.
— Так вы, Андрей, из-под Твери? — спросил он неожиданно.
— Красивые там места. Рыбалка хорошая на Волге.
— Да, Владимир Семеныч. Отец мой заядлый рыбак.
— Вот видишь, общее есть, — кивнул полковник, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.
— Мужчина должен уметь отдыхать с пользой. А не по клубам шляться. Ксюша у нас девушка домашняя. Не любит эту светскую суету.
— Пап, ну что ты... — начала Ксения, но отец поднял руку.
— Факты, дочь. Ты предпочитаешь книгу хорошую и ужин в кругу семьи. Это правильно. — Он снова посмотрел на Андрея.
— Семья – это ответственность. Прежде чем заводить семью, мужчина должен быть уверен, что обеспечит ее. Не только деньгами, но и стабильностью. Чувства – это прекрасно, но на одном хлебе с чувствами не проживешь.
Андрей чувствовал, как стены этой безупречно чистой, дышащей порядком и определенностью квартиры начинают его слегка душить. Его мир стартапов, гибких графиков, расчетов на перспективный рост, казался здесь чем-то эфемерным, ненадежным, детским. Его любовь к Ксении – искренняя, глубокая – сталкивалась с железобетонными представлениями о "правильной" жизни. Он видел, как Ксения сжимает пальцы под столом, как старается улыбаться маме, как избегает прямого взгляда отца. Она разрывалась.
— Мы, конечно, не торопим, — вступила Галина Петровна, словно улавливая накалившуюся атмосферу.
— Главное, чтобы вы друг друга любили, уважали. А все остальное... приложится. Правда, Володя?
— Любовь без ответственности – ветер, — парировал Владимир Семенович.
— Она развеется при первом же шторме. Шторм в жизни бывает всегда. Надо быть готовым. — Он отпил чаю и поставил чашку с тихим, но отчетливым лязком фарфора о блюдце.
— Вы, молодые, часто живете одним днем. А семья – это навсегда. Или должна быть навсегда. Это решение, которое требует основательной подготовки. Как военная операция. — Он даже усмехнулся своей аналогии.
В этот момент Андрей почувствовал неожиданный прилив... не злости, а скорее решимости. Огромное желание не оправдать их ожидания, а доказать что-то себе и Ксении. Доказать, что их любовь, их выбор друг друга – это и есть самый прочный фундамент, а не ипотека или служебное положение. Он посмотрел на Ксению. Она смотрела на него, и в ее глазах он прочел ту же смесь усталости от давления и безусловной веры в них.
— Владимир Семеныч, Галина Петровна, — начал он, и его голос звучал чуть громче, чем он планировал.
— Я прекрасно понимаю вашу заботу о Ксении. И я ее разделяю. Я хочу, чтобы у нее было все самое лучшее. И я работаю над этим каждый день. Но... — он сделал паузу, собираясь с мыслями.
— Наша жизнь, жизнь моего поколения, она... другая. Мы не всегда можем спланировать все на пять лет вперед так, как это было возможно раньше. Мир меняется быстро. Но это не значит, что мы безответственные. Это значит, что мы учимся быть гибкими, находить возможности там, где их раньше не видели. Моя работа – это не просто зарплата. Это то, что я люблю делать, то, где я вижу потенциал. И я верю, что вместе с Ксюшей мы построим нашу жизнь. Ту жизнь, которая будет счастливой и стабильной для нас обоих. Не обязательно такую же, как у вас. Но – нашу.
Наступила тишина. Галина Петровна смотрела на него с неожиданным интересом. Владимир Семенович – оценивающе, но без прежней жесткости. Ксения положила свою руку поверх его под столом и крепко сжала.
— Гибкость – это хорошо, — наконец произнес полковник.
— Но дисциплина и четкие цели – лучше. Думайте о будущем, Андрей. Серьезно думайте.
Уезжали поздно. Прощались уже на пороге, под прохладным вечерним небом. Галина Петровна обняла Андрея.
— Приезжайте еще, Андрюша! Было очень приятно!
Владимир Семенович пожал руку.
— Спокойной ночи. И... подумайте над сказанным.
Когда машина тронулась, Ксения вздохнула с облегчением, смешанным с усталостью.
— Ну? — спросила она тихо.
— Как тебе моя родня?
Андрей смотрел на дорогу, освещенную фарами. В голове звучали слова отца: "Думайте о будущем. Серьезно думайте". И он думал. Думал о Ксении рядом. О ее руке в его руке. О ее вере. О ее словах: "Мне нужен ты". И о том, что никакие родительские стандарты жизни, никакие ожидания не могут изменить простую истину: он хочет провести с ней всю жизнь. Внезапная ясность нахлынула на него, как глоток свежего воздуха после душной комнаты.
— Твоя родня... они тебя очень любят, — сказал он наконец.
— И хотят для тебя всего самого лучшего. По их разумению. — Он повернулся к ней на секунду.
— Но я тоже хочу для тебя всего самого лучшего. По-моему. И знаешь что?
— Что? — в ее глазах мелькнуло ожидание.
— Я серьезно подумал. О будущем. Наше будущее. — Он улыбнулся, и это была уже не нервная улыбка, а спокойная, уверенная.
— И я понял, что хочу начать строить его прямо сейчас. Не по их сценарию. По нашему.
Он не сказал главного слова. Не сделал предложения здесь и сейчас. Но в его голосе, в его взгляде было столько решимости и любви, что Ксения поняла без слов. Вечер знакомства с родней стал не концом, а началом. Началом их собственной, взрослой жизни, где им предстояло вместе отстаивать свое право на счастье – перед миром и даже перед самыми любящими родителями. Дорога домой казалась уже не такой пугающей. Впереди были их общие планы, их общие трудности и их общая победа – друг над другом и над чужими ожиданиями.
Большое спасибо за лайки 👍 и комментарии. Не забудьте ПОДПИСАТЬСЯ.
📖 Также читайте:
1. Открытка с прошлым перевернула жизнь