Глава 20
Эта девушка, такая неприметная, оказалась невероятно мудрой, как будто прожила долгую жизнь и успела многое пройти и познать. Что, если прислушаться к её советам и взглянуть на Монстра с другой стороны. На самом деле он не такой уродливый, как показался ей в тот день, когда она увидела его впервые. Она вспомнила его глаза, умные, проницательные и такие глубокие, что, глядя в них, кажется, ты окунаешься в ледяное озеро, оно затягивает, закручивает тебя в стремительном водовороте, и ты уже не можешь выбраться из него, не можешь спастись, понимаешь, что входишь не в ту воду, но всё равно входишь. Потому что не можешь не войти. Она притягивает, зовёт, манить, зачаровывает.
Иногда в глубине его глаз застывает холод, он сковывает по рукам и ногам, и тогда ты тонешь, не в силах бороться, опускаешься на дно. А там лёд он замораживает, превращает тебя в льдинку, безумная застывшая изморозь заползает под кожу, пугает и разрисовывает сердце ледяной стужей. А иногда наоборот, тепло и бархат струятся из слегка прищуренных глаз и тогда кажется, что это солнце спустилось с небес, чтобы обогреть, приласкать и подарить лучик надежды на счастье.
Часто в его глазах вспыхивали эмоции и тебе хочется разгадать их, понять о чём он думает, прочесть его мысли, а уж если в его прищуре появляется чувственная нега, то можно не отрываясь часами, смотреть и представлять себя окутанной его нежностью, спрятанной в глубине, и только изредка выплёскивающейся наружу.
Ева подошла к зеркалу, внимательно осмотрела себя. Несмотря на сидение целыми днями на балконе и в помещении, лицо немного загорело. Может, и не было сейчас в её взгляде уверенности в себе, только растерянность, спрятанная за густыми ресницами, но именно она придавала облику романтичность и утончённость.
Она не знала, что ей разрешено, а что запрещено в этом доме. Кто она здесь, гостья, пленница или может, ещё кто-то? Надо было спросить у Ихаб, но арабка уже ушла, и Ева решила самостоятельно исследовать территорию, чтобы определить границы дозволенного.
Она переоделась. Захотела выглядеть элегантной, чтобы затмить румынку, чтобы, сравнивая их, он мог видеть, какая между ними огромная разница.
Перебрав несколько нарядов, надела сарафан на тонких бретелях, жёлтый в крупный чёрный горох, длиной чуть ниже колен. Выполненный в стиле солнце клёш, он невероятно шёл ей. К сарафану добавила шляпу такого же цвета с широкими полями и босоножки на низком каблуке. Взглянув на себя в зеркало, осталась довольно. Этот наряд подчёркивал точёную фигуру, делал её элегантной и очень сексуальной. Именно такой, какой хотелось, чтобы Монстр увидел её.
Она почти час гуляла по территории, но ни хозяина дома, ни его друга не встретила. Не было и Станки. Ева вышла на побережье. Её никто не остановил с этой стороны выход к заливу ничем не ограждался. Нужно было пройти небольшое расстояние по территории чтобы подняться по ступенькам, пройти немного по прямой и опять уже по другим ступенькам спуститься вниз и по вымощенной дорожке пройти к небольшому оазису на берегу Залива. Здесь над настилом, выполненным из мраморной плитки, были предусмотрены навесы от жары из искусственных пальмовых листьев, чтобы защитить от ультрафиолета, шума и ветра. Ева была поражена тем, что увидела. Позже она узнала, что Пальмовые навесы оснащены соплами, которые распыляют в воздухе мельчайшие капельки воды для создания прохлады, а на крышах установлены солнечные батареи для сбора солнечной энергии. Выступы и «ветви» конструкции помогали защититься от ветра и шума волн. К модульной системе можно было подключить любые сервисы, предназначенные для использования на открытом воздухе.
Здесь стоял большой плоский телевизор, так что, воспользовавшись пультом, можно смотреть любые передачи. В противоположной стороне два шкафа один с полотенцами, чтобы вытираться, другой с такими же полотенцами только большего размера, чтобы постелить на шезлонг. Холодильник с напитками и кофемашина. И даже небольшое закрытое помещение, в котором она обнаружила душ, комод с зеркалом и фен. Ничего себе вот это сервис.
Повертев головой по сторонам и не заметив вокруг мужчин, Ева сняла босоножки, потом шляпу и сарафан, осталась в открытом купальнике. Если бы на побережье были мужчины она бы не решилась раздеться. Вдалеке, метрах в ста плескались женщины, тоже в купальниках, как и она и с ними ребёнок, больше никого.
Она провела в этом чудном месте много времени, пока не появилась Ихаб.
– Госпожа, пора возвращаться. Через десять минут обед.
– Ты уверена, что меня пригласят к столу?
– Уверена, господин спрашивал о вас. Боюсь, что вы уже не успеете переодеться.
– Ты считаешь мне нужно переодеться?
– Нет, вы в этом наряде выглядите великолепно. Волосы только немного поправьте и всё отлично. Хозяину понравится.
Она улыбнулась, а Ева вздохнула.
Она опять сидела напротив него. Как и утром, он встал, едва она вошла в столовую, так же прошёл к столу и отодвинул для неё стул напротив себя.
Они вернулись с яхтенной прогулки полчаса назад.
Сразу после завтрака Станка стала уговаривать прокатиться на яхте. Он не хотел, но потом неожиданно согласился. Ева, похоже, опять собиралась весь день сидеть в своей комнате, изображать из себя страдалицу. Всем видом старалась показать, что чувствует себя пленницей в чужой стране и особенно в его хоромах. Он вспомнил, как она шептала – «Артур, любимый.» Он не мог выбросить из головы слова, предназначенные другому мужчине. Хотелось уничтожить его, порвать на части, если бы он только знал, где найти его.
Мурад поднял глаза и долго смотрел, не в силах оторваться от нежного, прекрасного личика. Она смущённо прикусила губку и вскинув глаза невероятно красивого серого цвета ответила на его горящий взгляд. Ему стало трудно дышать, глаза стали тёмными, как ночь, блестящими, как море в солнечную погоду и слишком откровенными. Его мысли отразились на обожжённом лице, смущая её и делая беззащитной. Она опустила голову и застыла, боясь дыханием нарушить незримую нить, сотканную и протянутую между ними его взглядом. А когда снова подняла её, почувствовала, как кровь прилила к щекам, как будто опрокинула в себя бокал красного или белого терпкого вина.
Она сидела всего лишь в двух метрах, и ему сносило крышу от её дурманящего запаха. Незаметно, чтобы никто не видел, втягивал в себя воздух, который она выдыхала, и от этого кружилась голова, а грудная клетка, расширяясь при каждом вдохе, едва не разрывала кожу пополам. Вдобавок, сердце долбило, как отбойный молоток в шахте.