На улочке под названием Лесная было немного домов. Раньше на этой окраине провинциального городка был дачный кооператив, постепенно превратившийся в жилую полноценную улицу.
Среди долгожителей этой улицы был и Иван Петрович, семидесяти пятилетний пенсионер, недавно овдовевший. Соседка его Вера Сергеевна стала замечать, что Иван Петрович то ли с горя, то ли от депрессии, начал выпивать.
Раньше позволял он себе это по праздникам или по случаю, а теперь чуть ли не каждый день не выходит из дома, прячется от осуждающего взгляда соседки, бывшей подруги его покойной жены.
- Эй, Петрович, покажись! – требовала Вера Сергеевна, колотя ладонью в кухонное окошко утром.
- Да что тебе? – нехотя подходил к окну и открывал форточку Иван Петрович, - моя меня раньше всё контролировала, пасла, а теперь это твоя святая обязанность? И что вам, бабам, надо?
- Что надо? – вскипала Вера, - да твоя Лиза, умирая, просила меня за тобой приглядеть, чтобы не помер ты в сарае или по пьянке в погребе не заснул, не замёрз. Вот что. И слово я ей дала, хоть мне с тобой возиться охоты вовсе нету!
- Ну, живой я, живой… - смягчался Иван Петрович, - посмотрела? И что дальше?
- Не язви, выходи в сад, подыши свежим воздухом и не дыми доме, на то двор имеется, - отвечала Вера, и уходила к себе в огород полоть гряды.
Петрович некоторое время ворчал себе под нос, но после выходил и работал в огороде, сокрушаясь, зачем теперь ему одному столько картошки…
Хоть Вера и надоедала ему своим участием, однако он чувствовал, что кому-то нужен на этом свете. А то настроение у него совсем было пасмурным последний месяц. Сын с семьёй уехал после поминок и звонил раз в неделю, приезжать часто было не с руки – жил он в соседней области.
Дома у Петровича было тихо. Он сидел вечерами у телевизора по привычке, а не из интереса, и ложился спать, когда уже слипались глаза.
Из живности была у него одна только старая кошка, и та после похорон хозяйки исчезла куда-то, видимо, напугавшись приезда родственников. Люди хоть и не шумели, но гремели посудой, говорили, и Муська отсиживалась во дворе Веры Сергеевны, а потом и вовсе стала заходить к ней в дом, где добрая женщина наливала ей молока от своей козы Фроси.
- Все меня бросили, - ворчал Петрович, - даже кошка ушла.
Но Муська и раньше недолюбливала хозяина, потому что, когда попадалась она ему под ноги, он шикал на неё, и пару раз едва не наступил ей на хвост.
Лето заканчивалось, урожай был собран, а тоска Петровича так и не уходила. Не мог он себе представить, как будет один в доме зимовать, ведь дел ни в саду, ни в огороде уже нет.
С такими невесёлыми думами, он как-то вышел на крыльцо покурить, и остановился в удивлении: перед ним у крылечка сидел большой серый кот с медовыми глазами.
- Ба, да ты кто такой? Откуда взялся? – спросил кота Петрович. А кот внимательно и выжидающе смотрел на него, словно хотел послушать что ещё скажет человек.
Петрович видя такой к нему интерес, заговорил. Он вдруг стал рассказывать коту о наболевшем: о потере жены, о плохом самочувствии, о тоске, и даже о скорой поздней осени, которую он так не любит.
Кот слушал, не сходя с места, но как только Петрович замолчал, повернулся и спокойно ушел со двора, прошмыгнув под ворота.
- Вот и поговорили… - улыбнулся Иван Петрович.
Удивительно, но стало на душе легче. Он прошёлся по двору, заглядывая в каждый сарай, искал Муську, но её не было.
- Вераа! – крикнул он соседке, и когда та откликнулась через забор, спросил:
- Кошка моя у тебя, что ли?
- Бывает, иной раз и посидит, а где сейчас – не знаю, а что, мыши одолели?
Он услышал её смех, и приглашение за молоком.
Взяв из дома банку, Петрович зашёл к Вере, и она похвалила его:
- Ты сегодня, видать, в добром здравии, и настроении. Так держать. Молодцом.
Осень ежедневно поливала и без того мокрый сад и размачивала глинистую дорогу. Стало тихо в саду, на улице, Иван Петрович редко выходил из дома, стараясь закупиться продуктами сразу на неделю, так как до ближайшего магазина было не так близко.
А кот стал приходить к крылечку по утрам, и слушать своего нового приятеля Ивана Петровича. Пенсионер уже угощал его молоком, выделив для этого специальное блюдце.
Кот слушал, смотрел, не мигая своими жёлтыми глазами, а потом получал угощение.
Так прошёл почти месяц. Возвратилась домой и Муська, но ночевала она по привычке на скотном дворе, в сене.
Октябрь был в этом году особенно прохладным, и Иван Петрович начал топить в доме печь по вечерам, чтобы спать было теплее. Приятно было посидеть у огонька, глядя телевизор, и пить горячий чай с вареньем, которое ещё варила Лиза…
- Что-то кота давно не было, - вспомнил Иван, - закрывая вьюшку. Он потрогал нагретый бок печи и лёг спать. Было уже поздно.
Заснул Иван довольно быстро, но снилось ему что-то тревожное. И среди ночи он явно услышал голос того самого серого кота.
- Мяуу! – прозвучало на всю комнату. И Петрович проснулся. Голова гудела, тошнило, всё кружилось вокруг, словно он летел на карусели.
- Ба, да что же это, - прошептал Иван Петрович, и увидел перед собой бегущего к двери кота.
На ватных ногах, не одеваясь, он еле дошёл, держась за стены, до двери, толкнул её. Свежий воздух сеней хлынул в лицо, и хозяин как мог быстрее спустился по трём ступенькам во двор.
Лишь там он понял, что произошло. Видимо, он рано закрыл печь, остались в углях головешки, и он угорел.
Во дворе было темно и тихо. Иван сидел на крыльце и стонал от головной боли и тошноты.
Проснулась от этих звуков собака Веры Тяпка. Она заскулила, а потом и жалобно залаяла. Вера через пять минут показалась у себя во дворе, включив свет на крыльце.
- Что ты, дурочка, народ будишь? – сказала она собаке и стала осматриваться. Петрович застонал изо всех сил:
- Вера… Вера… Помираю…
Она тут же прибежала к нему, и поначалу подумала, что Петрович напился, но с его еле разборчивых слов поняла, что рано печь закрыл…
Тут же Вера разбудила и вторую соседку. Была вызвана Скорая, и Ивана увезли в больницу. Дом Вера тщательно проветрила, и на утро пошла в больницу, где Ивану Петровичу уже была оказана помощь.
- Если бы не кот, - шептал он Вере, - то был бы я уже на том свете… Вот только где он?
- Бредишь ты, что ли… спи, отдыхай, Ваня, после поговорим… - прошептала Вера Сергеевна, и оставив Ивану воды и яблок, ушла домой.
Через пару дней вернулся домой Иван Петрович, и сразу к соседке.
- Спасибо тебе, Верочка. Спасла ты меня. Но и кот тоже спас.
- Я думала, что ты в бреду, а ты снова мне про кота, - улыбнулась соседка, - садись, я тебя обедом накормлю. А то ты бледный совсем.
Тогда и рассказал Иван по визиты кота, и про то, как разбудил его среди ночи тот кот своим мяуканьем.
- Так он что, в доме у тебя был или тебе привиделось? – не поняла Вера.
- Я и сам уже не знаю, но то, что он меня разбудил, это точно, а значит, спас…
Теперь Иван Петрович дал себе зарок бросить пить и даже курить.
Он всё выходил привычно на крылечко, но вместо сигареты брал в рот тонкую веточку от вишни, и стоял, ожидая кота, но серого не было.
- А был ли твой кот-то? – загадочно спрашивала Вера, - или он тебе привиделся?
- Был, конечно, но может он, забежав в дом той ночью, и не вынес угара, и помер… - отвечал с грустью Иван.
Но в скором времени кот снова появился. Однажды вышел Иван во двор, а кот сидит, как и прежде, но уже не на земле, а на первой ступеньке крылечка.
- А, вот и ты, Серый! А то я уж подумал, что и ты отравился… - обрадовался Иван, - что, лапам холодно? Забрался на ступеньку? Да ты у меня теперь самый желанный гость. Заходи… Не стесняйся, я у тебя весь век в долгу…
Кот смотрел на Ивана Петровича внимательно и прищуривал от ветра глаза.
- А я сейчас тебе угощения принесу, - заторопился Иван Петрович в кухню.
Там он зачерпнул из кастрюли тёплой каши с мясом и положил на блюдце. Вынес еду и поставил перед котом.
- Ешь, серый. Как бы мне тебя назвать? А будешь ты Дымком. Раз от дыма меня спас… - Иван сел на верхнюю ступеньку и смотрел как Дымок уплетает с аппетитом гречку с мясом.
- Ну, вот, теперь я не курю, не пью, и с печкой осторожнее буду. А тебе спасибо… И откуда ты взялся? Вот неразгаданный вопрос… Хотя какая разница. Живи. Будет хоть с кем поговорить. Верно?
Ноябрь привёл за собой зиму. Снег выпал сразу пушистым ковром и остался лежать, повинуясь морозцам. Вера Сергеевна уже не волновалась за Ивана.
- Кризис миновал, - рассказывала она соседям, - Ваня взял себя в руки, трезвый, не курит, и всё работает по дому, ремонт затеял, сына летом в гости ждёт. Вот и отделывает его комнату.
Соседи хвалили Петровича, благодарили и Веру за содействие в его судьбе, а история про серого кота, который стал Дымком, ходила по городу, и некоторые любопытные приходили смотреть на кота, который теперь чаще сидел на уличной лавочке возле дома, поглядывая на прохожих, словно показывая себя: ну, вот я каков. Был ничейный, а стал жить при доме и при хозяине. Вот так-то!
Спасибо за ЛАЙК, ОТКЛИКИ и ПОДПИСКУ! Это помогает развитию канала.
Поделитесь, пожалуйста, ссылкой на рассказ!