Почему в «цивилизованных» странах готовы сажать в тюрьмы 10-летних детей?
Политолог Николай Пономарев разбирается, почему в ряде иностранных государств не жалеют малолетних преступников.
Возраст уголовной ответственности в Австралии, Англии, Ирландии, Уэльсе и Швейцарии составляет лишь 10 лет. В Бельгии, Израиле, Канаде, Шотландии и Южной Корее эта планка установлена на уровне 12 лет. Во Франции и Польше подросток может стать фигурантом уголовного дела с 13 лет. В США на федеральном уровне минимальный возраст для привлечения к уголовной ответственности установлен на уровне 11 лет. В 24 штатах региональное законодательство в принципе не содержит норм, регламентирующих вопрос о возрасте привлечения детей и подростков к уголовной ответственности, а на прочих территориях эта планка меняется в пределах от 7 до 13 лет.
Возникает закономерный вопрос: почему в этих странах, которые многие обыватели часто в обиходе называют «цивилизованными» и «демократическими», возраст привлечения к уголовной ответственности ниже, чем в России? И в чем причина того, что мы не слышим ничего о протестах правозащитников против этих законодательных норм?
Ответ достаточно прост: планка привлечения к уголовной ответственности чаще всего снижается до столь низкого уровня именно после масштабных гражданских кампаний в защиту прав жертв малолетних преступников либо в результате резонанса, порожденного громкими судебными процессами.
Так, в Англии возраст привлечения к уголовной ответственности был понижен до 10 лет после убийства Джеймса Балджера. До этого законодатели королевства придерживались принципа doli incapax, в соответствии с которым дети до 14 лет неспособны отличать добро от зла. Чем обернулось следование ему на практике? В 1993 году два десятилетних мальчика похитили двухлетнего Джеймса Балджера. Первоначально они планировали «по приколу» толкнуть ребенка под колеса машины. Однако малолетние упыри быстро вошли во вкус. Двухлетнего Джеймса избивали, в него бросали кирпичи и камни, заливали лицо краской и, наконец, проломили ему череп болтом для крепления железнодорожных рельсов. Резонанс от сопутствующего расследования был настолько широким, что в 1998 году возраст для привлечения к уголовной ответственности в Англии и Уэльсе был понижен до 10 лет. Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что британская общественность во многом уже была подготовлена к этому шагу. Достаточно вспомнить хотя бы об эффекте, который произвел процесс по делу Мэри Белл, в 11 лет убившей двух малышей - 4-летнего Мартина Брауна и 3-летнего Брайана Хоу.
В США роль «спускового крючка» для изменений законодательстве сыграл суд над Крейгом Прайсом. «Потрошитель из Уорика» впервые убил человека в возрасте 13 лет, а два года спустя вырезал целую семью. Прайса судили, как несовершеннолетнего. Это означало, что убийцу в любом случае выпустят из тюрьмы по достижению 21 года. К счастью, правоохранители сумели в данном случае обойти букву закона, «накрутив» за время заключения ему дополнительные 25 лет (Прайс помог им в этом, регулярно нападая на охрану и других заключенных). Именно «дело Прайса» стало причиной принятия закона, позволяющего судить несовершеннолетних как взрослых за совершение тяжких преступлений.
Российский подход к обращению с малолетники преступниками (да простят меня правоведы за этот юридический оксюморон) во многом представляет собой отголоски гуманистической парадигмы советского законодательства в области обращения с детьми. Однако в данном случае нельзя забывать о том, что в случае необходимости защиты общества советская система либо предпринимала экстраординарные меры, либо в принципе игнорировала нормы неработающего законодательства. Маньяк Владимир Виничевский убил 8 детей, возраст его жертв колебался в пределах от 2 до 4 лет). Убийца в принципе не подлежал смертной казни (действующий УК не предусматривал возможность смертной казни для лиц младше 18 лет). Однако принятое в январе 1936 года постановлении Пленума Верховного Суда СССР позволило обойти это ограничение.
Показательным является и дело Аркадия Нейланда. 14-летний подросток убил домохозяйку Ларису Купрееву и изрубил топором ее 3-летнего сына (вся вина которого заключалась в том, что он «крутился под ногами)», после чего сделал несколько порнографических снимков тела женщины с целью последующей продажи, пожарил себе яичницу, устроил поджог и покинул квартиру. Благодаря резонансу Нейланд был достаточно быстро арестован. Однако, как и рассчитывал преступник, судить его должны были как «малолетку». Однако Никита Сергеевич Хрущев считал иначе. 17 февраля 1964 г. Президиум Верховного Совета СССР принял постановление, допускавшее применение в отношении несовершеннолетних высшей меры наказания - расстрела. В принципе закон обратной силы не имеет, но в данном случае на это решили закрыть глаза. Существует версия, что Верховный Суд послал Хрущеву ходатайство с жалобой, в ответ на что вождь просто послал Верховный Суд. В любом случае, Нейланд был расстрелян.
Очевидно одно: дети в возрасте младше 14 лет могут совершать тяжкие преступления вопреки общественным стереотипам. И речь идет не просто о единичных случаях. Так, в 2022 году председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин сообщил, что подростки совершили в течение года 9295 тяжких и особо тяжких преступлений. Но еще 3000 эпизодов не вошли в официальную статистику, так как преступившие закон лица не достигли возраста уголовной ответственности.
Понижая возраст привлечения к уголовной ответственности, общество лишь защищает себя от объективно существующей угрозы. Причем в первую очередь эта защита направлена на самих детей, которые чаще всего и становятся жертвами «отмороженных» подростков.