Кузьминские отдыхают
Дорогие читатели! Я очень рад приветствовать вас в новом сезоне и хочу представить вам статью, ставшую началом очередного цикла моих произведений под общим названием «Петергоф 2001» или «Кузьминские отдыхают».
День первый - вечер 27 июня
За несколько часов до долгожданной встречи в центре зала метро «Кузьминки» я не мог усидеть на одном месте. Ожидание поездки было для меня настолько волнующим и утомительным, что я «затерроризировал» всю свою семью. Наконец‑то, истекают последние минуты, и я уже среди своих любимых шахматистов, радостных и весёлых.
Смущённо глядим мы друг на друга, пытаясь завести разговор. Вскоре подошли запоздавшие. Оглядевшись вокруг, Тамара Николаевна подала знак к отправлению. Прощальный поцелуй и взмахи руками родителям и нас уже отделяют от них стёкла вагона метро.
Думаю, не помешает немного отвлечься и познакомиться с шахматистами, отправившимися в нелёгкий путь. На этот раз у нас собралась «Большая весёлая семья».
Много ребят были с мамами. Среди них: Игорь и Юля Пучкины, Данила Потапов, Олег Митичкин (он также поехал с братом Лёшей), Арсен Гевондян, Дима Збиняков, Максим Тарасов, Юля Большакова и Ксения Мянник. Андрей Заяц отправился в дорогу со своей бабушкой Ниной Григорьевной, а Аня и Паша Семенюк с дедушкой Вячеславом Ивановичем.
На попечении Тамары Николаевны находилось 18 человек, а именно: два брата Тимур и Гоша Горбуновы, Иван и Лена Коноваловы, Серёжа Акиньшин, Света Радикова, Дима Цветнов, Максим Певницкий, Игнат Шумкин, Женя Бреев, Серёжа Чесноков, Олег Тимофеев, Илья Лаут, Павел Николаев, Алексей Романча, Юлия Сиротченко, Лёша Бондаренко и ваш покорный слуга. Незаменимую обязанность помощника взял на себя Александр Афиатулов (дядя Саша).
Но были и такие, кто ехал не с нами. К таким относятся семья Дербышевых (мама, папа, Ратибор и Арсений), Чупринин Егор с дедушкой и Лукьяненковы (мама, Сергей и Максим). Ну, вроде бы никого не забыл. Теперь вернёмся к основному сюжету статьи.
Тем временем шахматисты вышли из метро и расположились на Ленинградском вокзале у памятника Владимиру Ильичу. Побродив по вокзалу, мы закупили съестного для ужина и завтрака в поезде, и продолжали гулять возле многочисленных киосков.
Ну, вот и поезд прибыл. На этот раз он отправлялся не в 1 час 52 мин как в прошлые годы, а в 20 час 22 мин. Огромные тюки, сумки, рюкзаки и пакеты замелькали по платформе. Мы зашли в поезд и расположились по плацкартам и купе.
Эх, газировочка!
Да, именно с этим напитком шахматистам нужно было распрощаться на ближайшие полторы недели для сохранения здорового образа жизни. И поэтому все стремились в последний раз выпить один, два стаканчика газировки. И не мудрено, что без неё не обходились курьёзные ситуации.
Ещё перед посадкой в поезд кто‑то уронил полную бутылку «Pepsi» на асфальт. Бутылка покатилась по платформе, на секунду замерла на её краю и полетела под поезд. Там она с шумом лопнула, и всё содержимое благополучно вылилась наружу, охладив накалённые рельсы.
А вот ещё один сюжет. Мы уже в едущем поезде разложили вещи и решили перекусить. Паша Николаев стал открывать также бутылку с газированной водой. Не сделав вовремя паузу, он не успел закрыть бутылку обратно, и пена полилась потоком из горла.
Паша, конечно, отстранил от себя «бушующий гейзер», дабы не облиться. А поскольку народу в купе было не мало, то он попал точно на штаны Лёши Романчи. В последующей толкучке пострадал рукав кофты Лёши Бондаренко. Так маленькая бутылочка принесла достаточно хлопот.
Но шахматисты не те люди, которых можно огорчить из‑за мокрой одежды и пролитой воды. Весёлые ребята вмиг забыли о случившихся неприятностях и продолжали задорно хохотать и рассказывать друг другу анекдоты. Таким образом, мы прожили до позднего вечера.
Доев печенье и булки, шахматисты готовились ко сну. Хотя к десяти часам вечера многие уже лежали в постели, но каждый из нас ещё долго не мог заснуть.
Я присоединяюсь к тишине, воцарившейся в поезде, и прощаюсь на несколько часов, то есть до будущего дня.
День второй — 28 июня
Раннее утро, скорее ночь. Я неожиданно просыпаюсь в районе половины второго, долго протирая глаза, убеждаюсь, что в поезде.
Постепенно в моей памяти начинают всплывать вчерашние приключения. К моему удивлению, не только я бодрствовал в это время. Лёша Бондаренко тоже уже не спал, но меня он сначала не видел, так как лежал на боку и пристально глядел в подушку.
Под его койкой, степенно дыша, дремал Паша Николаев, сложив руки на груди, точно Ленин в Мавзолее.
Параллельно мне на верхней полке спал Олег Тимофеев, тихонько похрапывая. Одну ногу он задрал, чуть ли не до третьего стеллажа с постельным бельём, а другую свесил вниз. Рука Олега также была навесу и тянулась ко мне, словно за милостыней.
Я обратил взор на нижние койки и встретил взгляд Лёши Романчи, уставившегося в потолок. Вдруг меня схватила чья‑то рука снизу, что сигнализировало, что, и дядя Саша проснулся.
Так, временами переглядываясь, мы лежали некоторое время. Кому‑то удалось заснуть к четырём часам, а кто‑то так и не сомкнул глаз.
Ну, вот и подъём. Непроспавшиемся, недовольные лица, сонные глаза и волосы дыбом — всё это характеризовало шахматистов и отличало от остальных в поезде. Одевшись и застелив постель, мы расположились на сиденьях, и завели разговор.
Однако нас прервал гудок поезда: пришла пора готовиться к выходу. Прошло ещё немного времени, а мы уже идём по платформе Московского вокзала в Петербурге.
Покинув метро, мы отправились к электричке. Ждать тоже пришлось, но не так долго. Места в электропоезде были почти все заняты, однако я, дядя Саша и Паша Николаев, всё же протиснулись к окошку.
Усталые шахматисты приободряли друг друга разговорами о предстоящем веселье и радостях, и невольно торопили свой поезд. Нам были предписаны утомительные ожидания автобуса на остановке. Здесь мы образовали небольшие групки и болтали о чём‑то своём.
Мы разделились на две группы и отправили на приехавшем автобусе детей с родителями. Этот транспорт не отличался вместительностью, но по прочности был не плох.
Молодые шахматисты при входе в автобус хватались за двери, и те, казалось, держались лишь на добром слове, но всё же выстояли. Затем и остальные ребята, и я в их числе, сели в очередной автобус.
Вот уже и «станция фонтанов» — Петергоф показался вдали. Чем ближе мы подвигались к месту назначения, тем чаще и громче билось моё сердце. Оказалось, я прибыл в родной край, где давно не бывал и очень соскучился.
Было ещё довольно рано, и шахматисты решили прождать время до открытия базы отдыха, расположившись на травке возле гостиницы.
Усталость почувствовалась лишь тогда, когда я развалился на лужайке. Но вдруг Паша Николаев достаёт из сумки до боли знакомый предмет. Нет, это не тетрис и даже не шахматы, а простой футбольный мяч. Казалось, именно его и не хватало нам всё это время.
Забыв про всё, шахматисты набросились на надутую сферу. Всем было всё равно, где ворота, кто с кем играет: главное пнуть подальше мяч, почувствовать себя в игре.
С таким развлечением нам и вовсе часы показались мгновением. Когда гостиница распахнула перед нами двери, мы прекратили игру, и быстро образовали кружок вокруг Тамары Николаевны, объявлявшей номера, и кто где будет жить эти почти две недели.
Пока ребята устраиваются в своих номерах, перечислю основные гостиничные «квартирки». С вашего позволения, назову лишь 18 человек, свободных от опеки родственников. Просто они чаще всего будут попадать в мои будущие статьи и их уже названные номера могут быть мне полезны.
Итак, Лена Коновалова, Света Радикова и Юля Сиротченко поселились вместе с Тамарой Николаевной на первом этаже в комнате № 3. Братьев Горбуновых разместили вместе с Ильёй Лаутом на попечении Лёши Бондаренко в номере 68 третьего этажа.
На том же этаже с другой стороны расселились Олег Тимофеев, Паша Николаев и Лёша Романча в номере 59, дядя Саша с Серёжей Чесноковым, Женей Бреевым и Ваней Коноваловым в 59‑м номере. По соседству, в 61‑м номере разместились Игнат Шумкин, Дима Цветнов и некто известный вам, как А. Д***.
Максим Певницкий устроился в 57‑м номере с семьёй Сычёвых, а Серёжа Акиньшин под покровительством мамы Арсена Гевондяна в 55‑м номере.
Осмотрев свои номера и разложив вещи, шахматисты спустились в третий номер для решения вопроса, касающегося еды. После непродолжительных споров было решено пообедать в кафе «Каскад». Поскольку конкретные блюда заказали заранее, то за столиками кафе ждать почти не пришлось.
Спокойная, приемлемая музочка, подходящее освещение и, конечно, сама еда нас, безусловно, порадовали. Наполнив желудки, направились к гостинице через небольшой петергофский рынок. Здесь купили все необходимые товары, в основном, продукты для завтрака и ужина.
Будучи в гостиничном номере, я старался немного вздремнуть, но меня прервали ребята из 68‑го и 59‑го номеров. Они предложили поиграть в футбол, отчего, разумеется, я не отказался.
Во дворе я приметил почти всех ребят нашей уютной компании. Теперь‑то мы чётко установили, где ворота и кто с кем играет. Однако нужно было быть очень наивным, надеясь на результативную хорошую игру. Мячик упорно застревал между большим скоплением людей, долетая до неприятельских ворот лишь после длинных передач.
Молодые шахматисты, в силу своей неопытности, не всегда попадали по мячу, но очень старались, а значит, страдали наши ноги. После игры я и Лёша Бондаренко, прихрамывая, пошли к Красному пруду. Славно поныряв, я смыл с себя всю отрицательную энергию и вернулся в номер.
К восьми часам все собрались на втором этаже в ожидании собрания. На нём Тамара Николаевна сообщила некоторые тонкости проживания в гостинице, распорядок дня, а также просила чётко соблюдать режим, следить за своим здоровьем и серьёзно отнестись к предстоящим играм.
Послушав наставления тренера, ребята разбежались по номерам, и вскоре наступило безмолвие.
Ну, вот и всё на сегодня. Встретимся 29 июня.
Засекреченный специальный шахматный корреспондент А. Д***.