[ Смотреть видео на сайте НТВ ]
Впервые с момента возвращения в Россию сотрудники Службы внешней разведки Российской Федерации Артём Дульцев и Анна Дульцева рассказали корреспондентам программы «Новые русские сенсации», как они жили в Аргентине и что произошло в Словении. О чем думали супруги, сидя в одиночных камерах? С кем были их дети и кто помог семье вновь соединиться?
Разведчики-нелегалы всегда уделяли особое внимание безопасности, но все же и они попали под колпак иностранных спецслужб. Утром 5 декабря 2022 года за Людвигом Гишем и Марией Розой Майер-Муньос пришли.
Артём Дульцев: «В этот день как раз мы увезли детей в школу раньше, чем обычно и, наверное, заставили понервничать тех, кто за нами смотрел. Арест произошел около 9 часов утра, после того как дети уже были в школе».
Анна Дульцева: «Это был силовой захват. Мне бы не хотелось рассказывать, потому что, на самом деле, было очень страшно».
Наших разведчиком хотели взять с поличным во время сеанса связи, чтобы предъявить конкретные обвинения. Но у них ничего не вышло. Это был обыск в режиме онлайн. Исполнители из спецслужбы Словении выполняли приказы из Лэнгли. Им будто кто-то надиктовывал, что и где искать. Однако они ничего не нашли.
В реальности спецслужба Словении в тот день сама была на грани провала. И она затеяла банальную игру в доброго и злого полицейского. Анне разрешили съездить в школу попрощаться с детьми. Для матери это была психологическая пытка. Первая, но не последняя.
Анна Дульцева: «Я приехала в школу, на меня все смотрели с испугом, потому что школа уже все знала. Там сидели две женщины, которые сказали, что я должна подписать документы по детям, что дети сейчас переходят, как бы я их отдаю им. И подписала документы и сказала детям, что какое-то время мы не увидимся».
Этот ход должен был сломить волю задержанных, после чего спецслужбы продолжили допрос. Они искали слабое место в характере Дульцевых, но так и не нашли. Ночь супруги провели в одиночках СИЗО, а наутро был новый обыск — в офисе Артёма. После чего спецслужбы Словении сделали нашим разведчикам предложение о сотрудничестве. Те ответили отказом, и их увезли в тюрьмы: мужскую, расположенную в самой Любляне, и женскую за ее пределами. Раскиданные по разным тюрьмам, Артем и Анна молчали. Держаться помогала вера, что наши своих не бросят.
Анна Дульцева: «Огромная благодарность Сергею Евгеньевичу Нарышкину. Он нас признал. После нашего ареста, когда мы не согласились на сотрудничество, ему обо всем доложили».
Сергей Нарышкин, директор Службы внешней разведки России: «Безусловно, мы волновались, переживали все это долгое время — год и семь месяцев, — пока мои коллеги, офицеры Дульцевы, находились в Словении, будучи арестованными, задержанными».
Анна Дульцева: «Он написал официальный документ, что мы сотрудники Службы внешней разведки, и что София и Даниил — наши дети.
Центр немедленно установил контакт с попавшими в беду Артёмом и Анной Дульцевыми».
Сергей Нарышкин, директор Службы внешней разведки России: «Это действительно так. Контакт опосредованный. С нашими коллегами мы поддерживали через официально представителя СВР России в Словении. В свою очередь, он установил контакт с местной спецслужбой, с представителями других ветвей власти».
Анна Дульцева: «Это очень важный момент, это когда ты понимаешь, что служба стоит за тобой. Ты не один. Мы всегда это чувствовали».
Сергей Нарышкин: «Через какое-то время мы подобрали надежных адвокатов, которые постоянно работали, которые постоянно виделись и с Анной, и с Артёмом».
Артём Дульцев: «Конечно же, у нас была уверенность изначально, что служба делает все возможное для разрешения нашей ситуации, и эту уверенность помогал поддерживать представитель службы, не просто передавая информацию, заверяя нас своим личным отношением. Мы регулярно встречались, и наши встречи были чем-то таким особенным, глотком свежего воздуха».
Супруги видели друг друга только в суде. Теперь явкой для встреч двух разведчиков стала иностранная скамья подсудимых. Судебная машина Словении по понятным причинам работала в закрытом режиме.
Артём Дульцев: «Нам инкриминировали две статьи за шпионаж и за подделку документов общим сроком максимум восемь лет».
Восемь лет за решеткой было не самое страшное. Узнаваемый почерк джентльменов из ЦРУ проявился, когда против Дульцевых решили использовать запрещенный прием — шантаж детьми.
Сергей Нарышкин: «Конечно, родителям очень сильно досталось. Ведь в первый месяц представитель словенской власти, как предполагаю, по заданию ЦРУ в буквальном смысле шантажировал детьми и Анну, и Артёма. Я могу представить, какие это были переживания для родителей, но они при этом держались твердо, выдержали».
Сразу после ареста родителей 9-летнюю Софию и 7-летнего Даню забрали в детский приемник-распределитель, где нет педагогов, только присматривающий персонал, обеспечивающий хоть какой-то режим. Но три месяца в детском изоляторе временного содержания покажутся раем по сравнению со специнтернатом для трудных подростков, куда потом отправят детей русских разведчиков.
Анна Дульцева: «Я точно знаю, что им обоим снились кошмары».
Казалось, специнтернат — самое страшное испытание, которое их ждет впереди, но это только казалось. А потом пришла некая женщина и сказала, что для детей есть только один вариант — отдать их в приемную семью и навсегда отказаться от родительских прав. Анна оказалась перед страшным выбором: дети или верность присяге. Чтобы спасти детей и выйти из тюрьмы под домашний арест, надо было всего ничего — заключить сделку с совестью и иностранной спецслужбой. А в случае отказа им угрожали, что отнимут детей навсегда.
Анна Дульцева: «Мы выбрали эту профессию, в общем-то, тоже и из-за наших детей, потому что мы хотим, чтобы у детей было светлее будущее в России, чтобы Россия существовала. Мы хотим, чтобы наша страна была могучей страной, великой страной, суверенной страной».
С момента задержания разведчиков-нелегалов Директор службы Сергей Нарышкин взял ситуацию под личный контроль.
Сергей Нарышкин: «Заявлялось о том, что якобы по местным законам они могут быть лишены родительских прав и больше никогда в жизни своих детей не увидят».
Потом детей по решению суда перевели в детский дом: 90 дней в детском приемнике-распределителе, а потом 14 месяцев в детдоме для трудных подростков.
О том страшном времени 9-летний Даниил вспоминает неохотно. По-мужски скупо он рассказывает, как приходилось защищать себя и старшую сестру Соню. Но вскоре СВР добилась смягчения условий содержания маленьких заложников.
Сергей Нарышкин: «Через какое-то время было дано разрешение периодически проводить встречи с детьми. И кроме того, мы договорились о том, чтобы опять-таки, периодически, редко, но была возможность конференцсвязи с детьми. Редкие звонки по телефону придавали сил Артёму Дульцеву в камере-одиночке».
Соня Дульцева: «Общаться с родителями можно было только по ночам. Иногда с папой не получилось. Потому что только до четырех, до пяти можно было. И мы не всегда были на связи».
11-летняя Соня никогда не плакала по телефону и только просила маму, чтобы кто-нибудь из родственников их поскорее забрал.
Анна Дульцева: «Она спрашивала по телефону, а правда у нас нет бабушки, нет никого, кто нас может забрать из детского дома? И я отвечала, что никого».
Все выпуски программы «Новые русские сенсации».