Папа.
Папино детство прошло как и у большинства послевоенных детей, с той разницей, что в пять лет он вместе с отчимом и мамой навсегда уехал из Германии в Советский Союз. Моя бабушка расписалась с дедушкой (папиным отчимом) в Берлине, в 1947 году.
Папа помнит поезд, и как из окна вагона бросал шоколад детям, бежавшим за поездом по перрону. Помнит Беларусь, где они жили на съёмной квартире и хозяйку, которая учила его русскому языку. До этого он говорил только на немецком. Представьте, 1947 год, голодная, сожжённая, вся в руинах Беларусь, где погибло столько людей, что страшно до сих пор и маленький мальчик, говорящий на ненавистном языке.. Хозяйка присматривала за папой пока родители были на работе и, когда папа просил есть, она деревянной ложкой стукала его по лбу и говорила как правильно нужно сказать. Папа говорит, что было не больно, и хозяйку он любил, а русский язык в итоге выучил очень быстро. А мальчишки, с которыми он гулял на улице, поначалу вообще считали что он плохо говорит потому что контуженный. До этого папины воспоминания были какими-то мутными. Он помнил няню фрау З..рих и мальчика, своего ровесника, который жил вместе с ними в Лейпциге. Потом, будучи взрослым он узнал, что у него был брат-близнец, который умер в раннем возрасте от отравления консервами. Вообще у папы очень много пробелов в раннем детстве, даже год рождения указанный в свидетельстве, как сказала его мама, записан с её слов, вот поэтому мы каждый год перед папиным днём рождения традиционно интересуемся, юбилей у него или нет.
Из Беларуси отчима папы перевели сначала в Краснодар, а потом в Грозный. Краснодар папа запомнил по жутким рассказам ребят со двора, тогда в голодные послевоенные годы ходили слухи, что студень, который продают на базаре сварен из людей. Мальчишки пугали друг друга, но зато в одиночку никуда не ходили. Страшное время.
Вот Чечню папа помнит уже хорошо. Помнит как отнёс посмотреть ребятам кобуру наградного пистолета и больше никогда её не видел, как дома его выпороли за это. Как баловался в постели с зажигалкой отчима, и одеяло загорелось, а он, с перепугу что влетит, перевернул одеяло горящей стороной к телу и терпел, пока родители не учуяли запах гари. Ожог был очень сильный, папа долго лежал в больнице и кожа на левой части груди у папы вся в страшных рубцах. Варенье из грецких орехов папа тоже полюбил в Грозном. Прожили они там недолго, и отчима перевели на Камчатку. На Камчатке папа пошёл в школу и вообще всё самое лучшее из детства случилось с ним именно на Камчатке.
Папа всегда очень много читал. Стихотворения запоминал прям с листа. А уж математика давалась ему настолько легко, что он до сих пор в уме просто "жонглирует" цифрами. Папа всегда считал быстрее всех продавцов и кассиров. Они на счётах или калькуляторе, а папа в уме. Не знаю, какие оценки у него были в аттестате, но математику письменно на экзаменах в институт он написал в течение нескольких минут, и устно тоже сдал сразу как вытянул билет. Но в институт не поступил. Отчим очень удивился, но "просить" за папу не стал, и папа пошёл служить в армию. В армии ему понравилось всё и папа так и остался служить сначала сверхсрочником, а потом прапорщиком. Почему-то считается, что прапорщики это неаккуратные, вороватые, недалёкие люди. Мой папа вот никак не укладывается в эти рамки. Всегда опрятный, в хорошо подогнанной форме, наглаженный (предпочитал гладить себе сам), гладко выбритый, пахнущий хорошим одеколоном и в до блеска начищенной обуви. Кроме того папа всегда понимал толк в моде и в гражданке выглядел ничуть не хуже, чем в форме.
Особенно мне нравился папа в полевой военной форме старого образца. В фуражке с зелёной кокардой, планшетом и в ремнях он очень был похож на белогвардейского офицера. Вот как Юрий Соломин в кинофильме "Адъютант его превосходительства" или Владимир Ивашов в том же фильме, лучшие офицеры в кино, на мой взгляд. Дядя Лёша, папин друг ещё по срочной службе, вообще называл моего папу самым интеллигентным прапорщиком дивизии. Именно от него я впервые услышала, что папа помог всем своим друзьям сослуживцам заочно поступить и закончить военное училище (всю математику и черчение взял на себя). А сам обзавёлся семьёй и посчитал ненужным получение образования. Дядя Лёша ругал из-за этого папу, но переубедить так и не смог.
Мой папа всегда умел всё. С самого раннего детства я знаю, что для него не существовало никаких проблем. Это про него "золотые руки". Кресла, стулья и стеллаж для книг в первой маленькой квартире папа сделал сам.
Перетянуть старую мебель, вырезать и поменять стекло в окне или в дверце шкафа, починить часы себе или соседям, отремонтировать приёмник, подшить валенки, заточить коньки и даже сшить пальто - это всё папа. В школе он помогал нам с сестрой строить выкройки и всегда смазывал и настраивал швейную машинку, чтобы шов не петлял.
Когда мы приезжали в отпуск к маминым родителям, то папа работал наравне со всеми деревенскими, колол дрова, ездил на покос, пахал, копал, рыбачил, охотился, помогал деду плести рыболовные сети, делать моторные лодки, топил баню и много чего ещё.
Папа отлично готовил. По воскресеньям баловал нас своими гигантскими на пол сковороды отбивными в нежнейшем кляре, "студенческим" салатом (отварной картофель, много лука, нарезанного кольцами, уксус, много чёрного перца и подсолнечное масло) или сочнейшими бифштексами. Рыбу папа не очень любит до сих пор, говорит, что это последствия экспедиций. Ещё будучи долговязым школьником не один год на летних каникулах он ходил с геологами или вулканологами в экспедиции по Камчатке и там же научился разбивать лагерь, разводить костёр и многому другому, в том числе и готовить.
Помнит как первый раз варил толстые, с палец взрослого мужика, макароны, и, естественно, не промыл. Вся эта масса застыла в котле и потом её резали ножом и всё-таки съели. Как-то раз у них вообще пропал весь провиант и они буквально сидели на одной рыбе, сами ловили, сами потрошили, а икру из только что выпотрошенной рыбы пересыпАли солью и сразу ели, наелся на всю жизнь. После этого любимая кулинарная папина присказка "лучшая рыба - колбаса".
Самое любимое папино занятие это игры с нами, во всяком случае я всегда так считала. Мы с сестрой обожали играть с папой, он никогда не злился, не повышал голос, играл с видимым интересом и мы вместе смеялись папиным шуткам-прибауткам. Играли в шахматы и в шашки (в поддавки, в уголки, в Чапая, в шашки с кубиком), в Эрудит (магнитное поле и набор букв для составления слов), в пятнашки (такие маленькие карманные коробочки с набором цифр, которые надо было на время собрать от 1 до 15), в домино. Папа всегда покупал и приносил домой какие-то новинки: бродилки с фишками и кубиком, кубик Рубика, змейку, разные головоломки. Именно папа научил нас играть в морской бой, висилицу, в города, в слова. Вместе разгадывали кроссворды не простейшие, которые печатают сейчас, а большие, с солидными заданиями. Чтобы их отгадать листали энциклопедии и всё же частенько кроссворд не "давался", ждали следующий выпуск, чтобы узнать правильный ответ.
Кроме домашних игр папа любил играть в бильярд. В ДКСА был небольшой зал, где стояли бильярдные столы и перед фильмом или концертом мужчины частенько гоняли там шары (в моём детстве ничего постыдного в этом выражении не было, просто синоним игры в бильярд, это уже позже придумали какое-то похабное значение). Я любила смотреть как папа играет. Прочитала, что бильярдные шары изготавливались из бивней слонов и была уверена, что и у нас в далёком гарнизоне именно такие и были, из слоновой кости, тяжёлые, красивого цвета, издающие приятный звук при стукании друг об друга. Сам стол вообще представлялся дальним родственником океанского корабля, виной тому бархатная поверхность стола, плетёные сетки в лунках и тяжёлое основание из красного(?) дерева. Фантазиям в детстве нет предела. А ещё кончик кия натирали мелом и он так мелодично скрипел.., в общем вы поняли, я фанат этой игры хотя сама не играю.
Ещё папа любил играть в преферанс. К нам в гости приходили такие же любители игры, и засиживались за картами глубоко за полночь. Мама с ними не играла. Она пекла печенье, булочки или пирожки, молола в кофемолке кофейные зёрна и варила вкуснейший кофе в гейзерной кофеварке по несколько раз за ночь. Вообще игра в преф это какой-то особый ритуал, гостям и папе даже позволялось курить в зале и постепенно всю квартиру заполнял запах сигарет, кофе, выпечки и дорогих духов. Вот и сейчас пишу и чувствую этот запах, "запах преферанса".
Больше всего я любила, когда в гости приходили тётя Алла и дядя Лёша, лучшие друзья нашей семьи. Но о них я пожалуй напишу отдельно.
Но самое главное увлечение папы это фотография. По окончании школы отчим подарил ему фотоаппарат и папа всерьёз занялся фотографией. Фотоаппарат всегда был с ним. Сначала он колдовал со снимками в туалете, а потом уже под лабораторию папе выделили кладовую, мы называли её "кабинет".
В кабинете мне нравилось. Во всю стену карта Мира, по ней мы с сестрой "путешествовали", особенно, когда читали книги Жюль Верна, Даниеля Дефо, Джеральда Даррелла, Редьярда Киплинга, Джека Лондона и многие другие, приключенческие. Знали столицы всех стран, горных хребтов, названия рек, морей, это очень пригодилось в учёбе. Под потолком были натянуты верёвки , на которых висели проявленные плёнки. На столе в кабинете стояли разные приборы, конечно, фотоувеличитель, прибор для сушки фотографий, резак с ровным и ажурным краями (мне очень нравилось обрезать фотографии, прибор издавал такой красивый звук, крррак и волнистый край готов и так ещё три раза, мы с сестрой всегда были готовы помочь), какие-то реактивы, ванночки для проявителя и закрепителя, куда пинцетом опускались напечатанные фотографии, фотобумага в маленьких и больших пачках, матовая и глянцевая. В кабинете был специальный красный цвет и всё при нём выглядело совершенно фантастически, я представляла, что это марсианский свет. Обычный свет включался при открывании двери в кабинет, папа так придумал и это мне тоже очень нравилось. А уж как мальчишки со двора впечатлялись..
Ещё на столе стояли тиски и даже кусок рельса, на котором папа отбивал гвозди, сами гвозди, болты, винты,гайки и другая мелочёвка лежали все в своих банках из-под консервов, молотки разных размеров, напильники, плоскогубцы, круглогубцы, рубанок, стеклорез и всякая всячина необходимая в хозяйстве.
Папа снимал, а потом печатал портреты мамины и наши. Вырезал одного размера стекло и фанеру, делал металлические скобы и подвес, вставлял портреты и они висели у нас дома на стенах.
Иногда папины фотографии брали на выставку в ДКСА . Очень интересно было смотреть, кто и чем увлечён после службы. Работ всегда было много: резьба по дереву, выжигание, чеканка, плетение из ивовых прутьев, моделирование, живопись, ткачество, вязание, талантливых людей много! Это я ещё не написала про сводный хор из жён военнослужащих, про кружки, которые работали в ДКСА для всех и бесплатно, про музыкальную школу, в которой учились дети по классу аккордеона, пианино и даже скрипки. Жизнь в городке кипела.
Я могу очень много и долго писать о папе, воспоминания всплывают одно за другим.
Только о плохом писать не хочется. Если кратко, то как всякий "интеллигент" папа выпивал, всегда. Всё это с лихвой вкусила моя мама, ей хватило сил и терпения вынести это и не развестись. Мы с сестрой очень любили папу и всегда были на его стороне, не понимая какой ценой это даётся маме.
В 2017 году папе отняли левую ногу. За год до этого ему сделали операцию по протезированию сосудов ноги, операция и восстановление прошли настолько успешно, что лечащий сосудистый хирург буквально ликовал, я присутствовала при этом, мы с мужем "катали" папу из больницы в больницу по всему Подмосковью. Единственным условием дальнейшего выздоровления доктор назвал полный отказ от курения. Он гарантировал, что при выполнении этого маленького условия папа ощутит огромную разницу в самочувствии и качестве жизни. Полгода папа почти не курил, бегал как раньше по Кашире по разным хозяйственным делам. А потом решил не отказывать себе в удовольствии.. мол, "курю с пяти лет(!), уже и так достаточно пожил и давно пережил всех своих сверстников, будь что будет" и так далее.. В итоге нога сначала покраснела, потом стала невыносимо болеть, из-за чего папа увеличил частоту курения (чтобы снять боль). Мы в очередной раз отвезли папу к сосудистому хирургу и он только развёл руками, добавив, что сделал уже всё, следующий этап только ампутация. Вот так из-за своей прихоти папа остался без ноги, инвалидность оформлять не стал, отказался и от протезирования. Мама в какой-то мере успокоилась: на коляске из дома без посторонней помощи не выйдешь, всегда на глазах. В обед и на ужин разрешила ему выпивать, в большей степени для аппетита и настроения. Папа и сейчас выпивает, когда мамы уже нет. Теперь это моя боль. Я обещала маме прям перед самым её уходом, что заберу папу к себе. Не получилось ..сначала диагноз потом операция, бесконечные обследования, химии, но больше понимание, что именно мужу достанется на плечи ещё один инвалид.. правда, иногда, муж привозит папу и он живёт с нами пару недель, но уже по истечении двух дней начинает придумывать себе домашние дела (за квартиру заплатить, счётчик прийдут проверять, брюки надо расшить, книги надо перебрать, очки забыл, соседу часы не починил и прочее). Сестра живёт в пятнадцати минутах езды от папы, но и к ним папа не хочет, не хочет быть в тягость, ему одному вроде как лучше. Вот и мотается старший племянник к деду, проведать, продукты купить, убраться, забрать стирку, подстричь, помочь помыться, вынести мусор.
Живи долго, папа. Я люблю тебя .