Глава 20
Чувствовала себя Надежда плохо. Спасала только работа. Спасибо Антону, он сам выкинул не только белье с кровати, но и саму кровать, купив на ее место роскошный диван и к нему кресло. Убрал шкаф, где хранилось белье и одежда Саши, грузчики вынесли его, и кто-то из них забрал шкаф на дачу, а на этом месте появился комод, на нём всякие дизайнерские штучки, а над ним картина осени, которую так любила Надя. Теперь эта комната мало напоминала ту, что была неделю назад.
Когда хозяйка вошла в квартиру, то невольно повернула голову к комнате, которая опустела, но увидев такую интересную переделку, не боясь, вошла туда.
– Очень красиво, спасибо тебе огромное.
– Комната готова к приему следующего квартиранта – глядя на нее, сказал Антон.
Надя резко повернулась к нему – Спасибо, мне этого было вполне достаточно, чтобы отрезветь и не делать больше ошибок.
– Умница, именно это я и хотел от тебя услышать.
Он бы остался у Надежды, но отец просил приехать и звонил уже дважды. Закрыв двери за Антоном, она прошлась по квартире и поймала себя на том, что ей не было страшно, наверное, благодаря тому что она не видела Сашу мёртвой и обстановка в её комнате полностью обновилась. Когда в доме все уже спали и в окнах напротив почти ни у кого не горел свет, она села за стол на кухне, и память ее вновь вернула к Саше.
Она помнила, как девушка тихонько открывала свою комнату и как мышка, чтобы ее не слышала Надя, держа в руках туфли, выскальзывала наружу. Её ждал Эдик. Это после того, как Надя запретила водить этого урода в квартиру. Ему, конечно, это не нравилось, и он высказывал Сашке свое недовольство
– Чего копаешься, я тебя уже минут сорок жду.
– Извини – съежившись, говорила девушка.
Этот подлец , как всегда, смог убедить ее, что в этой ситуации виновата только она, и та с ним соглашалась. Сколько раз в деревне Надя слышала это от пьяных мужиков, гонявших своих жен по деревне.
– Сама виновата, не надо злить пьяного – приговаривали они.
– Не злись – успокаивала его Сашка, — Я ждала, пока она ляжет
– Тебе что пять лет? Ты платишь за жилье, и эта стерва не имеет права тебе указывать
– Ну это ее дом, она может меня выселить – объясняла Саша.
– Пошли ее подальше – советовал он, сажая девушку в машину. Он злился, но Сашка боялась, что Надя ее выгонит с квартиры, поэтому Эдик искал где-то место у друзей и если не находил, то этим местом становилась машина. Когда она возвращалась утром, Надя уже не слышала.
Но часто злить Эдика она боялась, поэтому думала, как провести его в квартиру. Отъезд Нади в деревню стал прекрасным поводом для этого. Сашка любила его какой-то странной любовью и считала его замечательным человеком и любовником, просто Надежда Григорьевна его не поняла, Саша надеялась, что со временем хозяйка успокоится и простит ему мелкие шалости, потому что сама Саша не могла на него долго обижаться, он мог убедить ее в том, что было выгодно ему.
На самом деле – это был наглый, навязчивый, противный тип, как те воспоминания, от которых хотелось избавиться навсегда. Этой девочке даже рассказать о своих страхах было некому, поэтому Надежда была ее первым слушателем и как могла, убеждала в том, что Эдик подлец и негодяй. Но по-видимому, она имела на девочку не такое влияние.
Это всё, Надежда успела вспомнить, сидя за огромным столом на кухне, с приглушенным светом маленького бра. Чай остыл, но она все равно его допила, она любила заваривать смородиновый лист, он сразу напоминал ей о доме и маме. Только они пили такой чай. Посмотрев на время, Надежда пошла спать. Теперь она жила опять одна, но была спокойна, не нужны ей больше чужие люди в этой квартире.
Через месяц она себя чувствовал намного лучше и уже заходила в квартиру без боязни. Антон сделал ей официальное предложение, и она ответила ему «Да». Предстояло знакомство с родителями.
– Пап, я женюсь – сказал спокойно Антон – хочу познакомить вас с будущей женой.
– Это с той певуньей?
– Да, папа, с той певуньей
– Это необязательно – встряла мама – Мы уже знакомы, к чему эти церемонии.
– На свадьбу придете?
– Если пригласишь, придем ненадолго.
– Мама, мне кажется, у вас, кроме меня, по крайней мере, еще трое детей, и я из них самый нелюбимый – это так?
– Нет, сын, просто эта женщина тебе ну никак не подходит
– Чем же, позвольте узнать? Университет мы заканчивали один и тот же, она красавица и умница, об этом говорю не только я, а все, кто ее знает, она хоть сейчас может заменить Светлану на ее должности руководителя отдела. Что вас не устраивает? Что она не Соня?
– Да, именно это нас не устраивает. От неё несет деревней за версту, ей нужны только твои деньги.
– Я не буду вас переубеждать и знакомить ее с вами, тоже не буду. Свадьбу мы с ней отпразднуем вдвоем, мне и не нужна эта свадьба, я ее просто люблю, и всё.
– Мы тебе квартиру подарили с учетом того, что ты там будешь жить с Соней.
– Нет, папа, я там жить с Соней не буду, вот ключи от квартиры, меня там вообще больше не будет. Хотя нет, вещи заберу и отдам вам ключи, можете подарить ее Соне. Всё, пока! – и он вышел из квартиры.
– Что-то мы с тобой делаем неправильно – сказал Сергей Викторович – Единственный сын, далеко не дурак, и мы его ломаем в угоду чужому человеку, лишь бы партнер по бизнесу не обиделся. Он ведь, действительно, может справиться и без нас, а мы останемся без сына.
- Никуда он не денется, неужели поведет жену в съемную квартиру?
– Надо узнат подробнее, что она из себя представляет, где живет и как. Завтра же дам задание своим ребятам из службы безопасности.
А Антон поехал к себе на квартиру, собрал все свои вещи, получилось достаточно много, взял картины, которые покупал на выставках, любимые безделушки, напоминающие о поездках по всему свету и, окинув, последний раз квартиру, где так недавно был счастлив с Надеждой, ушел, больше он сюда не вернется.
Около десяти вечера он позвонил в квартиру Надежды
– Не выгонишь? Пустишь в квартиру навсегда?
– Конечно, с радостью.
Все вещи разместились в гардеробной, обувь встала на полочках, а два чемодана и три огромные сумки опустели.
– Уместился – вздохнгул Антон. – Я в душ.
После легкого ужина они прошли вместе в спальню, и то, что случилось потом, показалось обоим совершенно естественно. Они и не заметили, как одежда исчезла будто сама собой, а они сплелись в объятиях. Обоим казалось, что они вместе уже целую жизнь, а впереди еще добрая сотня лет союза. Прижимаясь к друг другу, они понимали, что давно этого хотели оба. Потом Надежда уснула, а ему не верилось, что она, наконец-то, его.
Он любил свою Надежду за ее душу... красоту, за вредный характер, из-за которого ходил за ней пять лет, за то, что она была настоящей. Все её недостатки он любил так же, как и достоинства. Это была женщина контрастов: она могла быть чувственной и соблазнительной и в то же время краснеть как маленький ребенок. Красивая, очень она никогда не делала из этого культа, что нельзя было сказать о Соне. Всего добилась сама, своим упорством и умом. Никому ничего не доказывая, она была собой. Вот эту верную, такую трепетную и нежную он любил безмерно. Она не была идеальной, она была собой, У него было время размышлять над этим. Мужчина выбрал ее и не прогадал. Притянув почти уже жену к себе, поцеловал в висок и закрыв глаза, уснул рядом с любимой женщиной.
Утром он положил ключи от квартиры на стол отцу с маленькой записочкой: Можете ее продавать, дарить – я туда больше не вернусь НИКОГДА! Последнее словао было написано заглавными буквами, что говорили о твёрдо принятом решении, которое не подлежало пересмотру.