— Юль, ты не поверишь, какой участок я сегодня видел! — Артём влетел в квартиру, даже не разувшись. Его глаза светились, а руки будто танцевали в воздухе, рисуя невидимую схему. — Два этажа, участок пятнадцать соток, речка рядом, сосны кругом! Прямо как на открытке!
Юля оторвалась от ноутбука — она проверяла отчёт перед утренней планёркой. Уставший взгляд скользнул по лицу мужа:
— Ты опять шастаешь по сайтам с недвижимостью? Мы же договаривались: никаких покупок как минимум три года. Только недавно закончили ремонт, не забыл?
Артём отмахнулся, наконец сбросил кроссовки и направился в гостиную, излучая энтузиазм и азарт.
— Это не для нас, — он плюхнулся в кресло, раскинув руки. — Это для мамы! У неё юбилей скоро, шестьдесят. Я хочу сделать ей настоящий подарок. Представляешь, как она обрадуется?
Юля захлопнула крышку ноутбука и внимательно посмотрела на него. За шесть лет вместе она выучила каждую черту его характера, и сейчас чётко знала — эта затея будет стоить ей нервов, а их семейному бюджету — стабильности.
— Артём, дача — это не духи и не платье. Сколько стоит?
Он замешкался, потом неуверенно выдал:
— Четыре с половиной миллиона. Но ты бы видела! Дом как из глянца. Это же мечта! Мама ведь всегда хотела свой уголок у воды. Сама знаешь, как она вкалывала, поднимала меня одна. Она заслужила тишину, природу, покой.
Юля покачала головой:
— И откуда, по-твоему, мы должны взять такие деньги?
— Ну... — Артём резко подался вперёд, голос снизился до полушёпота. — Я всё просчитал. Продадим твою квартиру. Она стоит шесть с лишним, хватит с лихвой. Купим дачу, а на остаток — доделаем ванну и балкон. Ты же сама жаловалась на плитку.
Юля замерла. Потом усмехнулась — коротко, нервно.
— Подожди. Ты сейчас всерьёз предлагаешь продать мою квартиру? Та, что досталась мне от дедушки?
— А что? — искренне удивился Артём. — У нас же три квартиры. Моя сдается и приносит хороший доход. А твоя простаивает.
— Во-первых, она не простаивает — я её сдаю, — голос Юли стал жёстче. — А во-вторых — это МОЯ квартира.
— Ну вот, началось, — фыркнул Артём. — Моё, твоё. Мы же семья, нет?
— Семья не значит «отдай всё, что у тебя есть, ради моей мамы».
— Не драматизируй. Это ведь ради мамы. Ей это реально нужно. Зачем нам мёртвый актив?
— А зачем тогда тебе твоя квартира? Продай её.
— Моя — это стабильный доход! Это вложение в наше будущее.
— Так и моя — вложение. И это тоже доход. И это, повторюсь, МОЁ имущество.
— Ты зациклена на этой квартире. Прямо до абсурда! — начал повышать голос Артём. — У людей дома по полжизни пустуют, а ты вцепилась в этот старый хрущ.
— Это не «старый хрущ». Это память. Это ресурс. И это моё. Точка.
— Просто скажи прямо — ты не хочешь помочь моей маме. Не любишь её.
— Ты сейчас это серьёзно? — Юля подалась вперёд. — А санаторий на 120 тысяч? А золотые серьги с изумрудами? А путёвка в Карелию?
— Да всё это по мелочи. А тут — серьёзный жест.
— Серьёзный жест, оплаченный за мой счёт?
Артём встал:
— Я надеюсь, ты передумаешь.
— Я уже всё решила.
Он молча вышел в коридор. Юля слышала, как он сел на диван, включая телевизор — значит, будет игнорировать. Опять.
Утром за завтраком разговор продолжился:
— Я созванивался с агентом. Этот вариант уйдёт через неделю. Два человека уже внесли задаток.
— И? — Юля еле сдержала раздражение. — Квартиру я не продаю. И дачу не покупаю.
— Это из-за принципа, да? Типа «назло»?
— Это из-за здравого смысла.
— Значит, ты мне не доверяешь? — глаза Артёма сузились. — Думаешь, я всё тебе раздам и исчезну?
— Я думаю, ты не умеешь считаться с чужими границами.
— Отлично. Тогда ты просто жадная. И это всё объясняет.
Юля посмотрела на него с невесёлой улыбкой:
— А ты, выходит, просто манипулятор.
Тишина. Тяжёлая, удушающая. Артём встал, не доев, и ушёл на работу, громко хлопнув дверью. Юля осталась на кухне. Рядом остывало кофе, но она даже не притронулась — будто это уже не имело смысла.
Вечером того же дня, когда Артем вернулся с работы, он снова завел разговор, когда жена закатила скандал:
— Опять эта мелодрама, — закатил глаза Артём. — Это просто недвижимость, Юля. Пару стен и потолок. А мама — человек. Живой, нуждающийся в заботе.
— Моя бабушка тоже была живым человеком, — тихо ответила Юля. — И она хотела, чтобы эта квартира осталась мне. Это не просто место. Это часть моей жизни.
— Ну конечно, память… — передразнил он. — А жить настоящим не пробовала? Мама стареет. Это может быть её последний шанс почувствовать себя счастливой.
— А ты подумал о нашем браке? — Юля сжала кулаки. — О том, что у нас должна быть честность, доверие. А ты за моей спиной творишь такие вещи…
— Ой, хватит. Ты меня уже достала. Я просто пытаюсь всё уладить. Если бы ты не упрямилась, мне не пришлось бы крутиться.
— То есть я виновата в том, что ты заложил мою квартиру, не спросив меня? Серьёзно?
— Я делаю это для семьи! — уже на грани срыва крикнул Артём. — Мама — это тоже семья!
— А я кто тебе? — голос Юли стал холодным. — Или я просто инструмент для исполнения твоих идей?
Тишину разорвал звук открывающейся двери:
— Юля, я маму привёл, — с порога сообщил Артём. — Нам всем нужно поговорить.
Юля сжалась. Значит, теперь их будет двое. Против неё одной.
— Здравствуй, Юлечка, — Лариса Васильевна вошла, держа коробку с тортом, как щит. — Думала, чайку попьём, по душам поговорим.
Юля с каменным лицом пошла на кухню ставить чайник. Она чувствовала, как в ней всё сжимается от напряжения. Давление поднялось.
Они сели за стол. Пауза была короткой.
— Юля, я знаю, вы с Артёмом повздорили. Он рассказал мне о ситуации с дачей, — начала свекровь.
— Всё рассказал? — подняла бровь Юля. — И про то, как он дал задаток без моего согласия? И заложил мою квартиру, как будто это вещь из его гардероба?
— Он хотел как лучше, — покачала головой Лариса Васильевна. — Артём у нас с детства горячий, импульсивный...
— Это не импульсивность. Это обман, — Юля посмотрела прямо на неё. — И вы сейчас пришли сюда, чтобы меня убедить?
— Я хотел, чтобы у всех всё было хорошо, — вмешался Артём. — У мамы будет дача, а у нас — стабильность. И твою квартиру бы продали достойно.
— Может ты мог бы продать свою квартиру, — отрезала Юля. — Или взять кредит, если уж так хочешь сделать подарок.
— Ты не понимаешь, — покачал головой Артём. — Моя квартира приносит доход. Это наш актив.
— А моя — это воспоминание. Это связь с прошлым. Это единственное, что мне осталось. А ты хочешь продать её, как будто она ничего не значит.
— Не будь такой эгоисткой, Юля, — вмешалась Лариса Васильевна. — Я ведь не вечно буду жить. Сколько мне осталось? Мне хочется пожить по-человечески.
— А мне хочется, чтобы мои границы уважали, — спокойно ответила Юля. — И чтобы с моим имуществом не обращались, как с разменной монетой.
— Это всего лишь квартира, — пожала плечами свекровь. — Деньги — дело наживное. Ты ещё заработаешь.
— А если бы у вас была одна ценность в жизни — вы бы так же легко с ней расставались? — Юля взглянула на неё с сожалением. — Или вы просто привыкли брать то, что плохо лежит?
— Это уже оскорбление! — воскликнула Лариса Васильевна. — Ты неблагодарная. Мы тебя приняли как родную.
— Нет, — холодно произнесла Юля. — Вы приняли меня как ресурс. Для своего комфорта, для своих целей. И, к сожалению, Артём оказался точно таким же.
— Юля, хватит драматизировать, — раздражённо отрезал Артём. — Ты перегибаешь. Это не конец света.
— Для меня — конец. Конец терпению. Конец попыткам сохранить этот брак, где я всегда «должна».
— Что ты хочешь этим сказать? — его голос дрогнул.
— Я подаю на развод, Артём, — сказала Юля чётко. — Ты нарушил главное — доверие.
— Юля, ты серьёзно? — он встал, как будто надеялся, что она передумает.
— Серьёзнее некуда. Уходите оба. Сегодня. Ты заберёшь вещи завтра — когда меня не будет.
— Ты... ты пожалеешь! — заговорила Лариса Васильевна, вскакивая. — Таких мужчин, как Артём, днём с огнём не найдёшь!
— Я найду себя. И этого будет достаточно, — Юля встала и показала на дверь. — Всего доброго.
Когда за ними захлопнулась дверь, тишина в квартире будто стала живой. Юля опустилась на пол, уткнулась лицом в колени. Её трясло от слёз и боли — но не от страха. А от осознания. Осознания, что теперь всё будет по-другому.
Свобода стоила дорого. Но она стоила того.