История «Афганской Моны Лизы» между славой и забвением
Детство, сожжённое войной
Шарбат Гула родилась около 1972 года в пуштунской семье в провинции Нангархар (восточный Афганистан). Её детство оборвалось в начале 1980-х, когда советские боевые вертолёты атаковали деревню. При бомбёжке погибла её мать, а семья — шестилетняя Шарбат, братья и сёстры — с бабушкой две недели шли через заснеженные горные перевалы в Пакистан. Они осели в лагере беженцев Насир-Баг у Пешавара, где девочка попала в импровизированную школу под полотняным шатром.
Кадр, изменивший историю фотографии
В декабре 1984 года фотограф Стив Маккарри, работавший для National Geographic, зашёл в шатёр-школу. Его внимание привлекли глаза 12-летней девочки:
«Я сразу понял: её портрет — единственный снимок, который я по-настоящему хочу сделать».
Детали съёмки:
- Маккарри использовал плёночный фотоаппарат Nikon FM2 с объективом 105 мм.
- Съёмка длилась 3 минуты; имя девочки фотограф не записал.
- Редакторы журнала сначала отказались от «тяжёлого» кадра, но позже поместили его на обложку июня 1985 года с подписью «Афганская девочка».
Фотография стала сенсацией. Её назвали «Афганской Моной Лизой» за гипнотическую глубину взгляда, где западный мир увидел символ страданий Афганистана. Эксперты отмечали сходство с шедевром Леонардо да Винчи: «Что чувствует эта девочка? Страх? Гнев? Её взгляд несёт неоднозначность, которая заставляет возвращаться к снимку снова и снова».
17 лет неизвестности: поиски лица войны
До 2002 года личность «афганской девочки» оставалась загадкой. Сам Маккарри предпринял несколько неудачных попыток найти её в 1990-х. Успех пришёл в январе 2002-го, когда команда National Geographic прибыла в Насир-Баг перед его закрытием. Один из жителей лагеря указал на женщину в афганской деревне у гор Тора-Бора:
- Подтверждение личности: Биометрия радужной оболочки глаз показала 100% совпадение с фото 1984 года.
- Жизнь в забвении: Шарбат не знала о своей славе. За 17 лет её фотографировали лишь дважды.
Реальность за легендой: семья, бедность, изгнание
Встреча с 30-летней Шарбат разрушила романтизированный образ:
- Ранний брак: В 13–16 лет её выдали за пекаря Рахмата Гула. Семья вернулась в Афганистан в 1992 году, но жила в нищете.
- Потери: Из четырёх дочерей одна умерла в младенчестве. Муж скончался от гепатита С в 2012 год.
- Изгнание: В 2016 году Пакистан депортировал её за поддельные документы. Шарбат арестовали, 15 дней держали в тюрьме, затем выслали в Кабул.
На вопрос о чувствах при съёмке в 1984 году она ответила: «Злость». Как позже поясняли исследователи, её гнев вызвал сам Маккарри — незнакомый мужчина, нарушивший культурный запрет на общение с чужими мужчинами и съёмку женщин.
Последнее бегство: убежище в Италии
После прихода талибов к власти в 2021 году Шарбат оказалась под угрозой:
- Талибы запретили изображения женщин в публичном пространстве.
- В ноябре 2021 года правительство Италии эвакуировало её в Рим в рамках программы помощи беженцам. «Её история — символ жертв, которые продолжают страдать», — заявили в итальянском Совмине.
Наследие взгляда: между искусством и эксплуатацией
- Культурный символ: Фото трижды попадало на обложку National Geographic. В 2012 году оригинальный отпечаток продали на Christie’s за $178 900.
- Благотворительность: При поисках Шарбат журнал создал «Фонд афганских детей», финансирующий образование девочек.
- Этическая полемика: Фотография стала примером «колониального взгляда» — Запад проецировал на образ свои нарративы, не зная реальной истории героини. Сама Шарбат получила дивиденды от славы лишь в 2017 году, когда афганские власти подарили ей квартиру в Кабуле.
Заключение: Икона без иллюзий
Шарбат Гула — женщина, чьё лицо узнал мир, но чей голос остался неуслышанным. Её история отражает двойственность фотожурналистики: один кадр может стать символом эпохи, но не спасти героя от реальности. «Я никогда не чувствовала себя в безопасности», — призналась она в 2002 году.
Её эвакуация в Италию в 2021-м замкнула круг длиной в 40 лет: от беженки-девочки до беженки-бабушки. Как заметил Маккарри: «Она напоминает нам, что войны заканчиваются, но страдания людей — нет». Сегодня Шарбат около 53 лет. Её глаза всё так же полны тайны, но теперь в них — ещё и горечь прожитых лет.
«Фотография не лжёт. Лгут те, кто её толкует» — эти слова фотографа Эдварда Стейхена могли бы стать эпиграфом к жизни «Афганской Моны Лизы».
P.S. Дочитал статью до конца🤗 Подпишись👆 Напиши комментарий, помнишь ли ты эту знаменитую фотографию👌 Поставь лайк 🫶 Буду благодарна донату, потому что сейчас без работы🫴