В прокате — фильм Брэда Фурмана «Игры возмездия» (Tin Soldier). Михаил Трофименков безуспешно пытался понять, как в эту макулатуру занесло Роберта Де Ниро и Джейми Фокса.
Режиссер Брэд Фурман, судя по фильму, страдает острой формой гидрофобии (или аквафобии) — патологического страха перед водой. Ух, как он ее ненавидит.
Сначала Эвали (Нора Арнезедер), жена главного героя Нэша (Скотт Иствуд), погибает в рухнувшем в реку автомобиле при попытке побега из тоталитарной секты. Потом Нэшу и чудным образом воскресшей Эвали предстоит тонуть вторично. А еще гуру секты по кличке Бокуши (Джейми Фокс) камлает, визжит и поет, если это можно назвать пением, перед своими адептами, стоя по щиколотку в воде. А еще он крестит Нэша в одном из раздражающих флешбэков в ледяной купели. А еще Нэш пытает утоплением в ванне двусмысленного ветерана спецслужб Эшбери (Роберт Де Ниро).
А еще, а еще, а еще… Короче говоря, к финалу все плохие люди утонули в промышленных масштабах. А хорошие, если только сценаристы не потеряли бесповоротно их хрупкие сюжетные линии, выплыли.
В общем, треть фильма составляют выяснения отношений героев и антигероев с водяной стихией. А еще треть — их не менее трепетные отношения со стихией огненной. Четырежды за неполные полтора часа времени экран надолго охватывает всепожирающее пламя. То сектанты подорвут собственное пристанище, куда вломились агенты ФБР, то само ФБР накосячит при штурме, то Нэш решит раз и навсегда покончить с бандой Бокуши. Увы, тонут герои как-то скучно и однообразно, и даже сбитые вертолеты падают как-то лениво.
Собственно говоря, Бокуши, отменно истерически сыгранного Фоксом, некогда звали, как зачем-то сообщают начальные титры, Леон К. Прюдом. Ветеран «гуманитарных интервенций» основал программу реабилитации страдающих ПТСР ветеранов локальных войн, без излишних изысков названную «Программой». Но затем почему-то свихнулся на почве ненависти к американскому правительству, заморочился созданием химического оружия и навлек на свою голову гнев не только ФБР, но и таинственного подразделения военной разведки «Дельта».
Именно это подразделение, возглавляемое Эшбери, извлекло Нэша из пропасти депрессии и алкоголизма, подарив робкую надежду на спасение Эвали. Каким же образом Эвали оказалась среди клиентов заведения, предназначенного для матерых мужиков с нешуточным боевым опытом, тайна сия велика есть. Точно так же непонятно, почему спятил харизматичный Бокуши с афропрической в духе блаженной памяти «Черных пантер»: и вообще, слово «Бокуши» — это на каком языке? И откуда в «инкубаторе» сектантской крепости оказалась целая толпа детей, отобранных Бокуши у матерей? И куда пропал Эшбери после купания в собственной ванне? Фурман просто не справляется ни с одним сценарным поворотом.
Но когда сценарный маразм достигает апогея, он становится даже по-своему симпатичен, напомнив о фильмах 1980-х в жанре «бои без правил».
Что вообще может быть пошлее в жанровом кино, чем бои без правил. И тут Фурман ни в чем себе не отказал. Какой-то подземный Колизей, где на ринг выходят Нэш и Бокуши. Какие-то ритуальные барабанщики с раскрашенными лицами, сопровождающие рукопашный бой истерической дробью. Ну и, само собой, в финале все горит и все тонет. Нет, Фурману точно надо самому пройти курсы излечения и от аквафобии, и от пирофобии — и от режиссерского бессилия.
Держите новости при себе. Присоединяйтесь к Telegram «Коммерсанта».