Вечером поезд уверенно мчался вглубь России, когда пассажиры плацкарта устроились на своих местах.
Каждый старался создать уют в маленьком пространстве: кто-то наливал чай, кто-то разворачивал бутерброды. Но не все заботились о комфорте соседей — особенно одна женщина, решившая устроить званый ужин на всё купе.
Женщина, лет сорока пяти, достала огромный свёрток. Шуршание пакета сразу привлекло внимание окружающих. Соседи обернулись — и тут же в воздухе повис запах солёной рыбы.
— Господи, да что же это! — шептала Светлана Николаевна, прижимая к носу рукав.
— Рыбу решила поесть! — возмущённо сказал мужчина с верхней полки. — Ну хоть бы подождала до станции.
Женщина же, не обращая внимания на замечания, гордо разложила рыбу прямо на столике. Её руки ловко разделывали рыбу, а запах становился всё сильнее.
— Вы бы хотя бы форточку открыли, — заметила пожилая женщина в платке.
— Да ну вас! — фыркнула рыбная соседка. — Еда — святое дело.
Вагон наполнился недовольными шёпотами. Девушка в наушниках сняла их, морщась.
— Неужели нельзя было что-то менее пахучее? — сказала она.
— Я ем, что хочу, — отрезала женщина с рыбой. — Никто не запретит.
Проводница, проходя мимо, остановилась.
— Простите, — сказала она устало, — рыбу лучше есть на станции. Здесь тесно, люди жалуются.
— Пусть жалуются! — парировала женщина. — Я не нарушаю правил. Это моё право.
Соседи начали возмущённо переглядываться. Мужчина с верхней полки спустился вниз.
— Послушайте, — сказал он твёрдо, — вы серьёзно? Запах стоит такой, что в глазах режет.
— Мне всё равно, — женщина продолжала спокойно есть, смачно причмокивая. — Это моя еда.
Светлана Николаевна тяжело вздохнула.
— Вы не одна едете, — сказала она мягко, но сдержанно. — Уважайте других.
— Уважение у каждого своё! — рявкнула женщина. — Мне вкусно — вот и всё.
Девушка в наушниках встала, собирая вещи.
— Я в коридоре посижу, а то здесь невозможно дышать.
Проводница развела руками.
— Я попробую поговорить с начальником поезда. Это ненормально.
Вагон наполнился напряжением. Каждый пытался найти спасение от запаха: кто-то надел маску, кто-то открыл окно, а кто-то просто отвернулся, пытаясь не дышать. Но женщина ела свою рыбу, словно ничего не слышала.
Наконец, после получаса возмущений, к ней подошёл мужчина лет сорока в строгом костюме.
— Извините, — сказал он спокойно, но решительно, — вы нарушаете спокойствие всего вагона. Пожалуйста, уберите еду.
Женщина подняла бровь.
— А вы кто? Я заплатила за билет. Ем, что хочу.
Мужчина кивнул.
— Да, вы заплатили. Но и все мы заплатили — за поездку без запаха рыбы. Уберите или я позову начальника.
Женщина хмыкнула.
— Пусть зовёт. Я никуда не уйду.
Проводница вздохнула и удалилась. Мужчина пошёл за ней. Вскоре вернулся с начальником поезда. Начальник, высокий мужчина с сединой в висках, посмотрел строго.
— Уважаемая, уберите рыбу. Это мешает всем.
Женщина сжала губы, но не ответила. Медленно собрала рыбу и убрала её в пакет. Запах всё ещё витал, но уже не так остро.
Пассажиры облегчённо выдохнули. Девушка вернулась на место. Светлана Николаевна снова достала книгу. Мужчина в костюме сел и кивнул соседям.
— Спасибо, что не молчали, — сказал он. — Только вместе можно защитить право на нормальный воздух.
Поезд шёл дальше, а в вагоне снова воцарился мир. Люди переглядывались, молча радуясь, что даже в тесноте можно отстоять свои границы.