Дым. Густой, едкий, как воспоминания о вчерашнем виски. Он лезет в глаза, в ноздри, в самую душу, пока я стою над мангалом, сжимая шампур, словно это мой последний шанс на спасение. Шашлык — это не просто еда. Это война. Это ритуал. Это чертов апокалипсис, где я — одновременно пророк и жертва. И вот я здесь, в загородной глуши, с тремя килограммами свинины, двумя литрами пива и маниакальной верой, что смогу укротить огонь.
Все началось с идеи, как все великие катастрофы. "Соберемся, пожарим шашлык, будет весело!" — сказал кто-то, и я, как дурак, поверил. Весело? Весело, когда ты в офисе кликаешь по таблицам Excel. А шашлык — это не весело. Это испытание. Это как если бы Данте написал "Божественную комедию" про угли и маринад. Я приехал на дачу с рюкзаком, набитым мясом, специями и надеждами. Мясо было свежим, специи — агрессивными, а надежды... они сгорели первыми.
Мангал стоял во дворе, как древний алтарь, ржавый и угрожающий. Угли, которые я купил в ближайшем супермаркете, выглядели так, будто их добыли из шахты ада. "Легко разгораются!" — обещала упаковка. Ложь. Эти угли смеялись надо мной, пока я заливал их жидкостью для розжига, словно шаман, вызывающий демона. Первая спичка — пшик. Вторая — пшик. К пятой я уже орал на них, как на старого друга, который опять подвел. Наконец, огонь лизнул угли, и дым ударил в лицо, как пощечина от реальности.
Мясо. О, это мясо. Я мариновал его всю ночь, как алхимик, смешивающий зелье для воскрешения мертвых. Лук, уксус, паприка, какая-то подозрительная приправа с этикеткой "Для кавказского шашлыка" — я бросил все, что нашел в шкафу. В какой-то момент я добавил пиво. Не в маринад, а в себя, потому что без пива этот процесс был бы невыносим. Мясо выглядело многообещающе, но я знал: мангал — это не кухня. Здесь нет таймеров и рецептов. Здесь только ты, огонь и твой страх облажаться.
Я нанизывал куски на шампуры, чувствуя себя то ли палачом, то ли художником. Каждый кусок — как мазок на холсте, только вместо красок — жир и кровь. Друзья вокруг орали, пили и спорили о политике, но я был в другом измерении. Я был один на один с мангалом, и он знал, что я новичок. Угли шипели, как змеи, дым валил клубами, а я пытался понять, когда переворачивать шампуры. Через минуту? Через пять? Когда они почернеют, как моя совесть?
Первый шампур сгорел. Не просто подгорел — сгорел, как мечты о легкой жизни. Я смотрел на обугленные куски и чувствовал, как во мне просыпается первобытный гнев. "Ты не победишь меня, мангал!" — орал я, размахивая следующим шампуром. Друзья ржали, кто-то снимал это на телефон, но мне было плевать. Я был в эпицентре шашлычного безумия, и отступать было некуда.
Второй заход был лучше. Я научился держать шампуры выше, подальше от адского жара. Дым все еще резал глаза, но я начал видеть в нем знаки. Может, это был дух какого-то древнего шашлычника, подсказывающий мне, что я на верном пути. Или просто пиво начало действовать. Мясо шипело, жир капал на угли, и каждый такой "пшик" был как аплодисменты от богов огня. Я переворачивал шампуры с грацией пьяного фехтовальщика, и, черт возьми, оно начало получаться.
К третьему часу я был уже не человеком, а машиной для шашлыка. Мои руки пахли дымом, футболка пропиталась потом, а лицо покрылось сажей, как у шахтера. Но я был на пике. Мясо выходило сочным, с хрустящей корочкой, и даже друзья, эти неблагодарные свиньи, начали хвалить. "Бери еще пива, ты гений!" — кричал один. "Это лучший шашлык в моей жизни!" — вторил другой. Я не верил ни слову, но где-то в глубине души чувствовал: я победил.
Или нет? Когда последний шампур был съеден, а угли догорели до серого пепла, я сел на траву и посмотрел на мангал. Он стоял там, молчаливый и равнодушный, как будто ничего не произошло. Я прошел через ад, сражался с дымом, огнем и собственным невежеством, а он даже не моргнул. Шашлык — это не про победу. Это про борьбу. Про то, как ты стоишь с шампуром в руке, с дымом в глазах, и знаешь, что завтра сделаешь это снова.
На следующее утро я проснулся с легким похмельем и запахом дыма в волосах. Друзья разъехались, дача опустела, а мангал все еще стоял во дворе, как памятник моему безумию. Я сварил кофе, сел на крыльцо и подумал: шашлык — это не просто мясо на углях. Это метафора жизни. Ты маринуешь свои планы, разжигаешь огонь надежд, а потом стоишь в дыму, пытаясь не сжечь все к чертям. И даже если что-то сгорит, ты попробуешь снова. Потому что шашлык — это не конец. Это процесс. И я, черт возьми, готов к следующей битве.