Пустыня Шахризар не прощала ошибок. Солнце, огромное и беспощадное, плавило воздух, превращая горизонт в колышущееся марево. Доктор Аида Кассим, археолог с кожей, закаленной годами под этим небом, прищурилась, вглядываясь в странный каменный выступ, торчащий из песка как гнилой зуб. Ее караван – три верблюда и двое помощников – остался далеко позади у пересохшего русла. Она пошла одна, поддавшись азарту открытия: спутниковые снимки показали аномалию, похожую на руины до Сабейского периода. Невероятно.
Первое предупреждение: Тишина. Не просто отсутствие звука, а гнетущая, живая тишина. Исчезли даже вездесущие пустынные скорпиончики. Воздух стал тяжелым, словно свинцовым. Аида остановилась, инстинктивно положив руку на старый, но надежный армейский нож на поясе. Ее взгляд упал на песок у камня. Он был... неровный. Как будто что-то огромное недавно вылезло из-под него, нарушив идеальную рябь ветра.
Катаклизм Первый: Рождение Бури. На западе, где небо еще секунду назад было ясно-голубым, поднялась стена. Не просто песчаная завеса, а чудовищная, километровая волна бурого хаоса. Она росла с невероятной скоростью, пожирая свет и пространство. Ветер, еще секунду назад спавший, ударил с такой силой, что Аиду едва не сбило с ног. Песок забился в уши, нос, скрипел на зубах. Хамсин. Не просто буря, а мать всех песчаных бурь.
Аида бросилась к каменному выступу – единственному укрытию в этом море песка. И тут земля взорвалась у нее под ногами.
Песок взметнулся фонтаном. Из-под него, с оглушительным шипением и скрежетом хитина о камень, вырвалось ОНО. Гигантский скорпион. Размером со внедорожник. Его панцирь, цвета засохшей крови и пепла, был покрыт глубокими шрамами и наростами, словно броня древнего танка. Клешни, каждая больше Аиды, щелкали с силой гильотин. Но самое страшное – хвост. Толстый, сегментированный, он извивался в воздухе, увенчанный жалом размером с копье. Капля яда, прозрачная и маслянистая, упала на камень рядом с ногой Аиды. Камень с шипением задымился, оставив черную язву.
Катаклизм Второй: Адский Хамсин. Стена бури накрыла их. Мир погрузился в рыжий полумрак. Ветер выл как легион потерянных душ, песок хлестал по коже, как дробь. Видимость упала до вытянутой руки. Скорпион, казалось, только ждал этого. Он не боялся бури – он был ее частью, ее порождением. Его щелевидные глаза, холодные и многочисленные, светились в полутьме тусклым фосфоресцирующим зеленым. Он чувствовал вибрацию ее шагов, запах ее пота сквозь песчаную бурю.
Аида отпрыгнула назад, едва избежав смыкающихся клешней, которые срезали кусок камня, где она стояла. Сердце колотилось, как барабан. Нож против этой бронированной туши? Самоубийство. Буря ревела, скорпион шипел, песок слепил. Она вспомнила карту. Руины! Спутник показывал структуры глубже. Под выступом!
Скорпион бросился вперед, его тяжелое тело с удивительной скоростью неслось по зыбучим дюнам. Аида, пригнувшись, метнулась не от него, а вбок, к основанию каменного выступа. Ее руки в перчатках отчаянно скребли песок, откапывая то, что она заметила раньше – полузасыпанный каменный проем, ведущий вниз. Древний вход?
Клешня просвистела над ее головой, ударив в камень. Осколки града посыпались на нее. Скорпион, разъяренный промахом, поднял хвост. Жало сверкнуло в мрачном свете бури. Аида нырнула в проем, чувствуя, как ядовитое жало вонзилось в камень у самого входа. Шипение яда было оглушительным.
Она скатилась вниз по грубому каменному спуску, в кромешную тьму. Наверху скорпион ревел, пытаясь разбить каменную преграду своими чудовищными клешнями. Каменная пыль сыпалась с потолка. Аида включила мощный фонарь. Она была в небольшой камере, явно рукотворной. На стенах – потускневшие фрески с изображениями звезд и странных существ. И посреди комнаты – странный механизм: каменная плита с бронзовыми рычагами и шарнирами, покрытыми патиной. Древний затвор? Или... ловушка?
Грохот сверху усилился. Гигантский сегмент хвоста пробил потолок! Песок хлынул вниз водопадом. Скоро скорпион проломит свод. Аида подбежала к механизму. Инстинкт, подкрепленный годами изучения древних технологий, заставил ее схватить два центральных рычага. Они поддались с трудом, со скрежетом тысячелетней ржавчины. Она потянула их на себя, прикладывая весь вес.
Победить не силой, а древним гением и стихией.
Сверху раздался нечеловеческий визг скорпиона, смешанный с оглушительным рокотом. Плита под Аидой содрогнулась. Она бросилась к стене, подальше от центра. Каменный пол в центре комнаты... разъехался. Открылась огромная яма. И в нее, пробив окончательно потолок, рухнула передняя часть скорпиона! Его клешни и голова отчаянно бились на краю пропасти, его брюхо и хвост еще были снаружи, увязнув в обрушившемся песке и камнях.
Буря завывала наверху, песок лился в провал, как в воронку. Скорпион, наполовину погребенный, ревел от бессильной ярости, его жало бешено метало яд, разъедающий камни. Аида стояла в тени, прижавшись к стене, наблюдая за агонией древнего кошмара. Она нашла не просто руины. Она нашла древнюю ловушку, возможно, созданную именно для таких тварей.
Она не стала ждать. Пока скорпион был обездвижен и ослеплен песком и яростью, она пролезла через узкую щель в стене камеры, о которой раньше не заметила. Она вела вниз, в лабиринт темных коридоров. Аида бежала, не оглядываясь, слыша за спиной рев бури и последние, затихающие конвульсии гиганта, затягиваемого песчаной могилой и ядом собственной ярости.
Эпилог: Песок и Звезды
Аида выбралась на поверхность через другой выход, далеко от места схватки, когда буря уже стихала. Небо очищалось, открывая холодное, усыпанное звездами полотно ночи. Воздух был кристально чист, морозен. Она стояла на вершине дюны, дрожа от адреналина и холода, покрытая песком и пылью веков. Ее фонарь выхватывал бескрайнее море застывших песчаных волн. Там, на западе, чернела лишь груда камней, наполовину засыпанная песком. Ни движения, ни звука. Древний Страж Шахризара был погребен.
Она нашла свой караван на рассвете. Помощники, перепуганные бурей, уже собирались искать ее. Они не поверили ее рассказу о скорпионе-исполине. "Мираж, доктор Кассим, - говорил старый проводник Махмуд, - Хамсин играет с разумом". Аида не спорила. Она лишь показала им странный, полупрозрачный осколок хитина, цвета запекшейся крови, который нашла в своем рюкзаке. И глубокий ожог на поясе куртки, куда брызнула капля яда, разъевшая ткань и кожу под ней до мяса. Боль была адской, но это был шрам Победителя.
Она вернулась к тем руинам через месяц, с командой и техникой. Они раскопали вход, нашли камеру с механизмом, древние фрески... и огромную, заваленную песком и камнями яму под развалинами. Глубоко внизу, среди обломков, металлоискатели пищали на что-то массивное, но докопаться было невозможно. Опасность обвала была слишком велика.
Аида Кассим стояла на краю раскопа, глядя в темную бездну. Боль от ожога под повязкой напоминала о цене. Она победила Песчаного Демона. Она пережила Хамсин-убийцу. Она нашла город, который искала. Но глядя на бездонную черноту под ногами, она чувствовала не триумф, а ледяное уважение. Пустыня Шахризар отдала ей тайну, но забрала свою дань. И где-то там, в вечной тьме под песком, покоился Древний Страж. Не побежденный до конца. Уснувший. Ждущий. Она знала, что вернется. С лучшим оборудованием. С большей осторожностью. Потому что теперь она знала истинное лицо пустыни. И оно было покрыто хитином цвета старой крови и имело жало, растворяющее камень. И оно могло проснуться.
На прощание она бросила в темную шахту тот осколок хитина. Дань уважения. И предупреждение. Она повернулась и пошла к лагерю, оставляя за спиной безмолвные пески, хранящие свои древние, жуткие секреты под холодным сиянием звезд.