1 часть - https://dzen.ru/a/ZImnk83DwBvMtHB6
2 часть - https://dzen.ru/a/ZIrMIaaW3kIx3M7l
3 часть - https://dzen.ru/a/ZItxeYzeGhE3i6qe
4 часть - https://dzen.ru/a/ZIt1etfj00azm6Jo
5 часть - https://dzen.ru/a/ZIt3bdcpHwHpU1ps
6 часть - https://dzen.ru/a/ZJC3Qc3DwBvM-zg3
7 часть - https://dzen.ru/a/ZJRcyef_mGkg9Op9
8 часть - https://dzen.ru/a/ZJdRsNytWAMLIdHt
9 часть - https://dzen.ru/a/ZJrqgyO1IUTlFGj4
10 часть - https://dzen.ru/a/ZJ6T0Ab-fXyjorFE
11 часть - https://dzen.ru/a/ZKXWl2KaC3MJP8m7
12 часть - https://dzen.ru/a/ZK7FmNDbczLAzEYy
13 часть - https://dzen.ru/a/ZLxG-tqNKT5_wp08
14 часть - https://dzen.ru/a/ZMThCY0FPx-xSTHT
15 часть - https://dzen.ru/a/ZM5Nx1_Zdi0Wcqf4
16 часть - https://dzen.ru/a/ZNTxl1kCCR4eVE-i
17 часть - https://dzen.ru/a/aDiNTC9JcB_OtjiT
18 часть -
Суббота. Утро и день.
Утром я проснулся поздно. Все уже разошлись. Мери, очевидно, увела Майкла и Джейн в парк - перед балом им полагалось немного погулять по дорожкам, взявшись за руки. Как очень хорошим детям. Я на такое издевательство спокойно смотреть бы не смог, и обязательно устроил бы какую-то возню. Полагаю, потому меня и не стали будить.
А может, Мери просто поняла, что не будет у меня никакого настроения на прогулку. Я ведь честно отработал эту ночь. Сходил через сны к адмиралу Буму, и раскрыл над ним свой новенький зонт. И увидел... мальчишку.
Надо сказать, я сразу узнал его. Этот мраморный мальчик сидит у пруда в нашем парке. Симпатичный такой пацан, в матросском костюмчике. А что с длинными локонами, так это сейчас уже даже модно. Особенно, если в хвост завязать.
У мраморного мальчишки из моего сна, конечно, никакого хвоста не было. Его волосы были рассыпаны по плечам, как у девочки. И сидел он на берегу моря, а вовсе не у пруда. У самой воды, на большом плоском камне. Держал перед собой ладонь, сложенную лодочкой. Словно только что зачерпнул этой ладошкой воды, ловя что-то. Или кото-то. Краба, например. Ну, или словно напиться хотел, только кто же солёную воду пьёт?..
Сейчас, в нашем парке, он сидел точно так же. Только не у самой воды, а на постаменте. И от того эта его протянутая ладошка смотрится как-то беспомощно и жалко. Так что ему вечно в руку что-то суют: красивый листик, мелкую монетку, игральный кубик, ракушку или даже книжку. В основном ребятишки, конечно, но иногда и взрослые. Я, помнится, однажды подарил пацаненку старый поломанный бинокль, так он целую неделю лежал у него на руке. Потом, правда, делся куда-то. А жаль, смотрелось хорошо.
Сейчас же мне показалось, что мальчик-статуя напряжённо смотрит куда-то в море. Я и сам машинально глянул в туже сторону. И вздрогнул. Потому что по совершенно пустому морю плыла девочка. Она была такой маленькой, что я испугался: как её родители отпустили одну, да ещё так далеко от берега? Но никаких взрослых вокруг не было, а девочка уже благополучно доплыла до мелководья, я и поволноваться не успел. А потом понял, что и не стоило: у малышки не было ног. Вместо них через зеленоватую воду виднелся огромный рыбий хвост. Русалочка! Вот так дела.
Она на руках втянула себя на тот самый камень, где сидел мраморный мальчишка. Потом деловито порылась под каменной плитой, и достала из незаметной ниши небольшой кораблик. Модельку размером чуть больше воробья. Поставила пацаненку на ладонь. И парусник встал так прочно и естественно, что сразу стало ясно: именно для этой каменной ладошки его и делали.
Так вот что он должен был держать! Я, было, мысленно пообещал себе сделать для нашей статуи такой же кораблик, как понял, что поторопился... Такой же - явно был не нужен. Нужен был лишь этот вот самый. Потому что крошечный парусник, похоже, был волшебным. И держащие его тонкие пальцы перестали быть мраморными. Они стали живыми. Настоящими. По статуе словно пробежал невидимый огонь, возвращая краски коже, одежде, волосам... зажигая румянец на полукружьях мальчишечьих щёк.
Оживший мальчишка радостно рассмеялся, и поставил кораблик на камень. Затем он потянулся и встряхнулся, как после долгого сна. Хитро глянул на маленькую русалку, и, не боясь замочить подвёрнутые выше колен брючки, спрыгнул в море. Шутя брызнул в девочку водой. Она ответила тем же...
Может, они о чем-то и говорили, я не знаю. Для меня этот сон оставался почему-то беззвучным. Хотя губы у обоих детей и шевелились, обрисовывая какие-то слова.
Пока они возились и играли, на берегу появился ещё один мальчик. Постарше. А вернее - уже подросток. Брызгающиеся дети не заинтересовали его. А вот кораблик...
Нет, вы не подумайте, что я осуждаю адмирала Бума, а это ведь несомненно был он. Напротив! Я очень хорошо понимал его. Я и сам бы в детстве душу отдал за такой кораблик. Настоящий парусник, только размером с мелкую птаху. О таком можно только мечтать...
Ну, или украсть его. Потихоньку стянуть у двух играющих малышей. Забрать с камня и... дёру! Именно так будущий адмирал и поступил. А ребята все смеялись и играли, даже не заметив этого. Вернее, все они, конечно, заметили. Только потом. Когда было уже поздно. И долго искали кораблик и в море, и среди камней.
Мальчишка поник, словно тонкая былинка в жару. Он как-то сразу поверил, что парусника больше нет. Его маленькая подружка ещё на что-то надеялась, бестолково плавая и ныряя вокруг мелководья. Но солнце клонилось к горизонту, и ей, очевидно, было пора. Ребята вскинули тонкие руки, прощаясь. И мальчик сел на тот самый камень, у берега. Где я и увидел его в первый раз. Протянул перед собой пустую ладонь. Какой-то щемяще жалобный вышел жест. И... стал статуей.
Я как-то сразу понял, что девочка-русалка ещё долго будет приплывать к берегу, и тихонько сидеть рядом со своим другом. Только ни разу больше он не станет человеком. Видимо, Сказка, что подружила их, жила именно в кораблике. И вместе с ним попала на нашу Вишневую улицу, когда здесь поселился адмирал Бум, все ещё хранящий свой маленький детский трофей. Проросла здесь. Притянула сюда и мальчишку-статую, и меня, и Варфаломея. И Мери Поппинс. Закружила нас всех, словно ветер лепестки цветущей вишни. Перемешала.
Только... у любой сказки должен быть хороший конец. И потому всю ночь старый адмирал ворочался в своей постели, сбивая простыни. Теперь, в безжалостном сне, он узнавал, что именно натворил, украв модель корабля у двух малышей. И их горе становилось его горем, а их боль - его болью. А очень рано утром к адмиралу ещё и я пришёл. Не во сне, а так... наяву. Со словами из плохого детектива: «Я все про вас знаю... Верните кораблик!». Ну, просто ничего более умного не придумалось. Мы поругались с адмиралом Бумом, но он все же согласился пойти в парк, и оставить своё сокровище на мальчишечьей мраморной ладошке. Я был уверен, что дальше сказка сама справится. Ей надо было лишь немного помочь...
А уж потом я просто спал, безо всяких снов. Зато - до полудня. Заслужил, я считаю. Верно же?
- Мистер Эй! - Майкл налетел на меня, словно маленький вихрь. Не похоже, что бы прогулка по дорожкам сада внушила ему должное настроение перед балом. Да и Джейн была как-то странно взволнована. Одна Мери Поппинс хранила полнейшее спокойствие. Вот уж кто всегда невозмутима.
- Сон! У нас тут такое... Мы такое видели!
Детишки мои запрыгали рядом, как воробушки, и начали рассказывать, перебивая друг друга. Я только и успевал вертеть головой, чтобы обеспечить должное внимание каждому и них. И вскоре узнал, что они давно уже дали имя мраморному мальчику: Нелей. Нелей, по их мнению, был сыном морского царя. А в статую его обратила злая ведьма. Ну, конечно, а кто ж ещё? Но сегодня, подумать только, он расколдовался! Они пришли в парк, а скамеечка около Нелея была занята: на ней как раз расположился мистер Уилкинс, он читал очередную главу своего любимого детектива, который печатают в таком толстом журнале... (ни Майкл, ни тем более Джейн, конечно, не запомнили название... вот ещё, обращать внимание на всякие пустяки!). Но, увидев Мери, старый джентльмен сразу собрался уходить, он ведь знал, что она тоже любит эту скамеечку. Тут-то оно и случилось!
- Извините...
Этот мальчишеский голос был тихим и робким, но доносился он сверху, так что у мистера Уилкинса не было выбора: он посмотрел на статую, сидящую над скамейкой. И встретился глазами с совершенно живым мальчишкой. Тот прижимал к себе крошечную, с птаху, модель корабля.
- Извините... мне хотелось бы узнать, что было дальше с проницательным Биллом? Я не успел прочесть до конца!
Мистер Уилкинс смутился. Он всегда читал до одиннадцати часов дня. И ни минутой больше. Сегодня он и так задержался, ведь в парке было так хорошо... Но остаться тут ещё? Это означало нарушить строгий распорядок дня. А к распорядку мистер Уилсон относился о-о-очень серьёзно.
- Простите, никак не могу. Я должен быть дома через четверть часа, это очень важно.
И тут он ещё раз посмотрел вверх, и понял, что собирается объяснять важность распорядка дня не просто мальчишке (что само по себе бессмысленно), но ожившей статуе!
- Вот так-так... - пробормотал мистер Уилкинс себе в усы.
- И тем не менее, это так, - этом отозвалась Мери Поппинс.
- Что вы говорите? - растерялся мистер Уилкинс.
- Я говорю, что вы могли бы пригласить юного джентльмена к себе домой, разве нет? Он один, и почти раздет. А на улице холодно...
- Да, конечно... Но...
- Никаких «но»! А вечером приведёте его на детский бал к миссис Ларкс. Я вас приглашаю. Там мы все и решим, хорошо?
Не известно, почему пожилой джентльмен не стал спорить с Мери. Впрочем, с ней вообще мало кто спорил. Видимо, это тоже было какое-то колдовство. В общем, парк они покинули вдвоём. Мальчишка кутался в куртку мистера Уилкинса, как в плащ, и, запрокинув к тому лицо, что-то быстро говорил. А старик заинтересованно кивал, и иногда сам вставлял несколько слов. Однако, нечасто это у него получалось. Нелей, намолчавшись за много лет, сейчас был способен заболтать кого угодно.
И я охотно в это поверил. Что ж... Бал приближался, а нам все ещё не хватало минимум одного чуда. Или двух? Если я правильно посчитал, то каким-то образом на Вишневую должны были прибыть ещё две девочки. Что бы стать партнёрами в танцах для Майкла и Нелея. Но я пока понятия не имел, как это произойдёт.
Впрочем, я совершенно не собирался сидеть и ждать чудес весь день, до самого вечера. У меня было очень важное дело. Очень-очень важное: песня. Да, я решил написать песню для Мери Поппинс, и спеть её на сегодняшнем балу. Потому что большие мальчики признаются в любви именно так. Ну, во всяком случае, я собирался поступить так. И мне казалось, что это правильно. Ладно, пусть она улетит, если в этой сказке иначе нельзя. Я взрослый, я все понимаю...
Только... Пусть она обязательно вернётся, а? Ведь если ветер переменится один раз, он же поменяется и снова? Ветер перемен...
Слова и мелодия песни буквально зудели у меня в кончиках пальцев. Их надо было срочно записать. Тут уж не до чудес. Не проворонить бы вдохновение, вместе с песней. А то ведь потом и двух слов не удастся сложить. Я это точно знаю, по опыту!
Впрочем, ещё одно чудо я успел увидеть раньше, чем скрылся в доме. И этим чудом стала не кто иная, как любимая Майклова старушка. Как там её? Мадам Корри, вроде. Ну, та самая, учительница танцев. Та, что лучше любого мальчишки. Она как раз невозмутимо сидела на очень старинного вида кресле. Кресло стояло в открытом кузове грузовика, рядом с пианино, пузатым старым шкафом, и ещё кучей разнообразной старинной мебели. Грузовик как раз въезжал в ворота дома напротив нас. А из его кабины с криком:
- Бабушка! Мне тут нравится! А ребята тут есть?.. - выскочила девчонка не старше замершего в восторге Майкла. Но какая! Если мадам Кори была вся в рюшах и кружевах, словно сошедшая со старинного портрета, и только глаза у неё блестели, как у весёлого мальчишки, то её внучка выглядела совершенно иначе. Эта костлявая мелочь с двумя косичками щеголяла в кожаной косухе, в чёрной футболке с черепом и высоких берцах со всякими там крючками, прилагающимися к шнуровке. А ещё она была вся увешана какими-то цепями, как новогодняя ёлка гирляндами. Пышная чёрная юбочка и чёрные колготки с таким нарядом как-то не вязались, но все вместе вполне удачно складывалось в образ этакой современной маленькой разбойницы. Оглядевшись, она решительно сдула с лица упавшую на глаза прядь. И увидела Майкла:
- О! Мальчик! Эй, мальчик! Да, ты. Иди скорей сюда, знакомиться будем. Ты мне все тут покажешь, ведь да?
Ну, что сказать? Майкл пропал. И я его, конечно, понимаю.
Суббота. Вечер и бал.
Хотите узнать, как познакомилась с адмиралом Бумом маленькая русалочка? Вот и я тоже хочу. Но - не знаю. Честное слово, не знаю. Могу лишь предположить, что, остыв от ночного сна и нашего спора, он всё же пожалел, что уступил мне и вернул кораблик. И пошёл в парк, чтобы его забрать. Но, как вы помните, ни кораблика, ни Нелея, там уже не было. Зато, видимо, у пруда обнаружилась малышка с широко распахнутыми зелёными глазами и длинными кудрявыми волосами. Во всяком случае, адмирал пришёл на бал именно с ней. И знаете что? У неё не было никакого хвоста!
Вместо него были две ножки в хорошеньких башмачках. Правда, казалось, что каждый шаг приносит девочке нешуточную боль. Так что она почти не стояла сама - адмирал принёс её на руках. Конечно, танцевать бывшая русалочка не могла. Но разве это важно? Нелей сразу бросился к ней, и они весь бал просидели рядом, о чем-то перешёптываясь. Вот уж кому точно не было скучно...
...Впрочем, скучно не было никому. Бал начался в сумерках. В саду миссис Ларкс горели разноцветные фонарики, звучала лёгкая музыка. То там, то тут стояли столы со всякими вкусными вещами. Между деревьев волшебно светились воздушные шарики. Девочки и мальчики, серьёзные и немного испуганные, встали в пары, чтобы станцевать первый, самый важный на балу танец. Их было немного, этих пар. Точнее, четыре, то есть - восемь ребятишек всего и набралось на Вишнёвой. Ну, пусть десять, если считать Нелея и Русалочку. Впрочем, отчего бы и не посчитать? Куда они теперь с нашей Вишнёвой денутся? Шестерых из этого десятка я уже знал. С остальными тоже рассчитывал познакомится в самом ближайшем будущем. Олле-Лукойе я или где?
Как вы думаете, кто открывал бал? Миссис Ларкс? Или наша леди Совершенство? А вот и не угадали! Там, где речь о танцах, все карты в руки, естественно, мадам Корри. Лёгкой, как пёрышко, старушке с глазами ехидного мальчишки.
- Цыплятки мои! Как я рада всем вам... - разнёсся её голос по саду, а дальше я как-то отключился от происходящего. Вернее, от произносимого. В отличии от Майкла, я в мадам Корри не видел ничего хорошего. Я вообще не очень люблю таких вот кружевных и сюсюкающих старушек. Так что, найдя глазами и Джейн, и Майкла, я убедился, что с ними всё хорошо, и я им уж точно в ближайшие полчаса не нужен - ибо они так заняты своими партнёрами, что никого больше вокруг не видят. И тихонько слинял. Шагнул в сторону, на боковую дорожку, и ушёл искать Мери.
Что она тут, в саду, я чувствовал всем сердцем. Да что там... в меня словно компас встроили, чья стрелка всегда смотрела одним концом туда, где была наша мисс Совершенство. Так что нашёл я её без труда. Она стояла на берегу небольшого декоративного пруда - гордости миссис Ларкс. По его воде тоже плыли разноцветные светящиеся воздушные шарики, и это было очень красиво. А ещё - я даже не поверил своим глазам - на берегу пруда была карусель! Маленькая, но совершенно настоящая. Пёстро раскрашенные лошадки, слоны и верблюды ждали своих седоков.
- Вы приготовили прекрасный подарок детям, - шепнул я. Словно мы и не перешли с ней на «ты» этой ночью. Но Мери моего официального тона словно и не заметила. Лишь мотнула отрицательно головой:
- Это не детям, Роб. Это - взрослым. Мамам и папам иногда очень полезно вернуться в детство... хотя бы ненадолго. Может быть даже всего на один круг на старенькой карусели. А билетами станут воздушные шарики. Ведь на некоторых из них написаны имена. И - да, это будет мой подарок всем, кто сегодня собрался здесь.
- Значит, и моё имя тоже где-то есть? - я заозирался в попытках найти свой шарик.
Мери рассмеялась. Тихо и не обидно:
- А ты, Сон, и так ещё не до конца простился с детством. Тебе пока рано с ним встречаться.
- Но я тоже хочу подарок! - я хотел возмутиться в шутку, но вышло как-то очень уж жалобно. Я и сам ощутил это, и смущено умолк.
- Будет, Сон. Будет тебе подарок, и даже прямо сейчас.
И тут Мери переплела свои пальцы с моими, и время куда-то пропало. Было, тикало в такт ударам сердца, и вдруг - исчезло. Совсем. И со всеми. А я так растерялся с этой неожиданной пустоте, что взял, да и коснулся губами щеки Мери. И она, представьте, совсем не была против... Впрочем, остальное вам не интересно. Знайте только, что оно исполнилось. Ну, то желание, что я загадал ночью, выпустив звезду.
А когда время появилось вновь, и мои стрелки часов принялись, как и прежде, неумолимо отсчитывать минуты, вдруг оказалось, что я снова стою один. А голос Мери звенит, словно колокольчик, где-то там, впереди. Где как раз закончился самый первый серьёзный танец Джейн и Майкла. А я, оказывается, всё пропустил...
- Я благодарна всем, кто пришёл сюда, потому что именно сегодня мой Рождения. Вы все, сами не зная того, сделали мне прекрасный подарок - этот чудесный вечер, этот бал. И я не хочу быть неблагодарной! Пусть у каждого исполнится хотя бы одно, но самое важное желание. Все дети сейчас получат чудесные пряники. На каждом - настоящая золотая звезда. Нужно только выпустить ее в небо и загадать желание. А взрослых ждёт карусель. Точно такая, как те, на которых вы катались в детстве. Для того, чтобы попасть на неё, надо найти шарик со своим именем. Он и станет вашим билетом. А потом... впрочем, не буду рассказывать. Вы все увидите сами.
Мери говорила, а я смотрел на лица присутствующих. Переводил взгляд с одного на другое. И в каждых глазах видел дрожащий, как огонёк свечи, отблеск Сказки. Все эти люди за прошедшую неделю как-то успели познакомиться с агентом Коброй. И не просто познакомиться, но очароваться ей. Полюбить её. И сейчас все они, без исключения, верили ей. И ей, и тому странному настроению, что коснулось всех, от мала до велика: ожиданию Чуда. Ожиданию сказки.
И тут я щекой ощутил порыв ветра. Того самого ветра, что сулил нам расставание с Мери. И, спеша успеть, шагнул вперёд. Гитара моя стояла у одного из столов, ожидая этого момента. Я коснулся струн, заставил их тихонько зазвенеть. Рассыпал по саду грустные, плачущие переборы. Дождался, когда все посмотрят уже на меня. И запел:
- Кружит Земля, как в детстве карусель,
А над Землёй кружат ветра потерь.
Ветра потерь, разлук, обид и зла,
Им нет числа...
Им нет числа, сквозят из всех щелей,
Сердца людей, срывая дверь с петель,
Круша надежды и внушая страх,
Кружат ветра, кружат ветра...
Мери благодарно улыбнулась мне, и бесшумно раскрыла свой звёздный зонт. Никто не видел, как она сделал шаг назад, и ветер подхватил тонкий силуэт в свои объятия.
Я пел, и знал: моя жизнь уже никогда не будет прежней. И, хотя сейчас ветер уносил от меня Мери, державшую над головой зонт, я верил:
Но есть на свете ветер перемен
Он прилетит, прогнав ветра измен
Развеет он, когда придёт пора
Ветра разлук, обид ветра.
Сотни лет и день, и ночь вращается
Карусель-Земля
Сотни лет все в жизни возвращается
На круги своя....