29 мая 1910 года родился Александр Иванович Лактионов — советский живописец, выдающийся портретист, график, педагог, профессор. Начальное художественное образование получил в ростовской художественной школе, у А. С. Чиненова. В 1930 году со своими соучениками уехал в Москву, где начинающие художники были представлены Михаилу Васильевичу Нестерову и Игорю Эммануиловичу Грабарю. Выполнив творческое задание Нестерова, Лактионов с друзьями получили рекомендательное письмо для поступления в институт. В 1932–1938 гг. Александр Лактионов учился в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры у Исаака Бродского. В 1938 году выполнил дипломную работу «Красноармейцы выпускают стенную газету (Герой Советского Союза М. В. Юдин в гостях у комсомольцев-танкистов)», которая получила оценку «отлично». После защиты диплома Александр Лактионов продолжил учебу в аспирантуре, у И. Э. Грабаря. В годы Великой Отечественной войны, в период с 1942 по 1943 год А. И. Лактионов находился вместе с институтом в эвакуации в Самарканде, затем, в 1943–1947 годах жил с семьей в Загорске (ныне Сергиев Посад, Московская область), в одной из келий Троице-Сергиевой лавры. Именно в Загорске было создано самое известное полотно художника — «Письмо с фронта», за которое в 1948 году ему была присуждена Сталинская премия I степени.
В 1958 году художник Александр Лактионов получил звание действительного члена Академии художеств СССР, а в 1969 году — звание народного художника СССР. С 1967 по 1970 год преподавал в Московском заочном педагогическом институте.
«Многие ученики отца в своих воспоминаниях о нем и в рассказах любили подчеркнуть, что Исаак Израилевич очень ровно относился ко всем и никого не выделял особо… Мне кажется, что это было не совсем так. Он особо выделял и возлагал особые надежды на Сашу Лактионова. Это был, безусловно, его любимый ученик, которому он и уделял наибольшее внимание. Может быть, в стенах Академии, в мастерской он этого не показывал, не ставил Лактионова в положение „любимчика“, но дома мы все это очень отчетливо чувствовали. Саша часто бывал у нас дома и нередко оставался обедать или ужинать с нами. У него, между прочим, был очень хороший голос и музыкальный слух, и, когда отца не было дома, наши домашние, Татьяна Петровна или ее сестра Ольга Петровна, сразу же старались „настроить“ его на вокальный лад. Они ему аккомпанировали на рояле, и он с удовольствием пел. Особенно, я помню, у него хорошо получался романс Чайковского «Средь шумного бала». С приходом домой отца — пение прекращалось. Не потому, что отец не любил пения, а потому, что он считал, что незачем Саше отвлекаться на это дело — ему надо рисовать… Сам Лактионов относился к своему учителю с исключительной любовью и уважением. Мне кажется, что он относился к отцу так, как отец относился к своему учителю — Репину. Талант Лактионова отец ценил очень высоко и даже иногда говорил, что „Лактионов рисует уже лучше меня“. А когда в 1938 году Саша написал портрет отца, который находится в Русском музее и который вскоре стал широко известным, отец, увидев его в законченном виде, сказал: „Ну, теперь и умирать не страшно…“ Услышав такой отзыв, Лактионов страшно расстроился и заплакал. Ведь это было сказано в то время, когда отец был уже тяжело больным и если не дни, то месяцы его жизни были сочтены…».
