Я не верю. Мама так не могла поступить со мной. Сейчас, когда прошло уже много лет, я вспоминаю это спокойно, а тогда это было больно, словно живьем выдирали кусок сердца. Я не поступила в институт. Провалила экзамены, все до единого. Возвращалась домой, словно на казнь, в животе ледяной узел страха скручивался все сильнее с каждым метром.
Открыла дверь ключом. Тишина. Отец, как обычно, на работе, а мать… Она сидела за кухонным столом, взгляд пустой, словно выгоревший. Я попыталась что-то сказать, но она меня опередила.
"Ты уже взрослая, - слова ее резали холоднее бритвы, - иди и живи сама. Мы с отцом тебе больше ничего не должны".
Тогда мир перевернулся. Помню, как села напротив, пытаясь уловить хоть искру сожаления в ее глазах. Ничего. Только холодная решимость. Собрала вещи в тот же вечер. Не плакала. Словно окаменела. Сняла комнату в коммуналке, устроилась на работу на фабрику, красила губы ярко-красной помадой, чтобы скрыть бледность.
Годы летели, а та ночь так и стояла перед глазами. Я добилась успеха, стала руководителем отдела, купила квартиру. Родители так и остались жить в той же старой двушке. Отец иногда звонил, извинялся за мать. А она… Она никогда не звонила. Никогда не спрашивала, как я.
И вот, прошло десять лет. Отец умер год назад. Я приехала на похороны. Мать постарела, съежилась, взгляд потухший. После поминок она подозвала меня к себе.
мне тяжело одной и теперь мне нужна твоя помощь я хочу жить с тобой
Я смотрела на нее, и во мне боролись два чувства: жалость и обида. Жалость к этой старой, сломленной женщине, которая когда-то была моей матерью. И обида – за ту боль, за то одиночество, за все те годы, когда она не проявила ни капли интереса к моей жизни. Морщины, глубоко врезавшиеся в ее лицо, казались картой прожитой ею тяжелой жизни, жизни, в которой для меня не нашлось места.
"Мама, я не знаю, что тебе ответить", - наконец сказала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. "Я должна подумать. Это сложное решение". Она опустила голову, и я увидела, как по ее щеке скатилась слеза. Впервые за много лет я увидела ее плачущей. И это зрелище почему-то не тронуло меня. Слишком долго я мечтала об этом моменте, о ее раскаянии, о ее слезах. Но теперь, когда это произошло, я чувствовала лишь пустоту.
Вернувшись в свою квартиру, я долго не могла уснуть. Перед глазами стояло ее лицо, полное мольбы и отчаяния. Я вспоминала все, что произошло между нами, и пыталась понять, что чувствую. Могу ли я простить ее? Должна ли я помочь ей? Или я имею право на то, чтобы оградить себя от ее прошлого? Она просила меня приютить ее, позволить ей пожить у меня. После всего, что было, это казалось абсурдом.
В конце концов, я приняла решение. Я решила дать ей шанс. Не ради нее, а ради себя. Чтобы попытаться избавиться от той тяжести, которую я носила в себе все эти годы. Я позвонила ей утром и сказала, что согласна. Она молчала несколько секунд, а потом тихо заплакала в трубку. Я почувствовала, как в глубине души что-то дрогнуло. Может быть, это и есть прощение.
Сначала все было неплохо. Мама бесшумно передвигалась, стараясь мне не мешать, даже готовила. Она словно боялась нарушить хрупкое перемирие, которое мы заключили. Я старалась не замечать ее присутствия, жила своей жизнью, работала, встречалась с друзьями. Но прошла неделя, и все стало возвращаться на свои места.
"Ты что-то совсем не убираешься, пыль везде! Да и что это за обстановка? Безвкусица полная!" - прозвучал ее недовольный голос, когда я вернулась с работы. Я замерла в дверях, словно меня окатили ледяной водой.
"Мама, это моя квартира, и я живу здесь так, как мне нравится", - ответила я, стараясь сохранить спокойствие.
"Твоя квартира? Я тебя вырастила, кормила, одевала! Ты должна быть благодарна мне!" - ее голос становился все громче и злее.
Я почувствовала, как поднимается волна гнева. Все те годы обиды, боли и одиночества вырвались наружу.
"Благодарна? За что? За то, что ты никогда не была рядом? За то, что ты всегда ставила свои интересы выше моих? За то, что ты бросила меня, когда я больше всего в тебе нуждалась?" - я кричала, не в силах сдержать эмоции.
Она молчала, глядя на меня с ненавистью. В ее глазах не было ни капли раскаяния, лишь злоба и обида.
"Ты неблагодарная дочь! Я все для тебя делала!" - прошипела она.
Я отвернулась, не желая больше видеть ее лицо. Я поняла, что совершила ошибку, пустив ее в свою жизнь. Прощение оказалось
Прощение оказалось невозможным. Рана была слишком глубока, и она не собиралась ее лечить. Она лишь хотела снова контролировать меня, как делала это в детстве.
"Уходи", - тихо сказала я, стараясь не сорваться на крик.
"Что?" - она удивленно вскинула брови.
"Уходи. Я не могу больше этого выносить. Я ошиблась, думая, что мы можем наладить отношения. Ты не изменилась. Ты все та же эгоистичная и жестокая женщина, какой была всегда".
Она молчала, переваривая мои слова. В ее глазах мелькнула тень страха, но она быстро взяла себя в руки.
"Ты пожалеешь об этом", - прошипела она, собирая свои вещи. "Ты еще вспомнишь меня, когда останешься одна".
Я молча наблюдала, как она уходит. Когда дверь за ней закрылась, я почувствовала не облегчение, а лишь усталость и разочарование. Я снова осталась одна, но на этот раз я знала, что это к лучшему. Я не могла изменить прошлое, но я могла контролировать свое будущее. И в этом будущем не было места для нее.
Я села на диван и закрыла глаза. В голове царил хаос. Я пыталась понять, что чувствую. Обиду? Злость? Разочарование? Наверное, все вместе. Но под всем этим я чувствовала и что-то еще – облегчение. Я освободилась от груза, который носила в себе все эти годы. Я больше не должна была пытаться заслужить ее любовь, ее одобрение. Я могла жить своей жизнью, так, как я хочу.
Я встала и подошла к окну. На улице светило солнце. Я глубоко вдохнула свежий воздух и улыбнулась. Впереди меня ждала новая жизнь. Жизнь без обид, без сожалений, без нее. Я была свободна. И это было самое главное.
Несколько дней спустя я получила от нее сообщение. Простое и короткое: "Я заболела. Мне нужна помощь". Я прочитала его и удалила. Я знала, что это манипуляция. Она всегда так делала. И на этот раз это не сработает. Я больше не поведусь на ее уловки.
Я продолжала жить своей жизнью. Работала, встречалась с друзьями, путешествовала. Я была счастлива. И иногда, когда я вспоминала о ней, я чувствовала не обиду, а лишь легкую грусть. Грусть о том, что у нас так и не получилось стать семьей. Но я знала, что это не моя вина. Я сделала все, что могла. А она... она выбрала свой путь. И я больше не собиралась идти по нему вместе с ней.