17 мая 2025 года мы с мужем в «Ночь музеев» посетили «Домик М. Ю. Лермонтова» в Тамани.
Я обещала своим подписчикам написать про этот музей, а еще про один талант поэта, о котором нам не рассказывали на уроках литературы, когда мы учились в школах. Получилось, что обещанного три года ждут. Со мной такое иногда бывает. Но всё равно я довожу начатое дело до конца.
Дом-музей М. Ю. Лермонтова находится на крутом берегу Таманского залива в сквере, носящем имя поэта.
В этом же сквере, рядом с музеем, 15 октября 1984 года во время празднования 170-летней годовщины со дня рождения поэта ему был открыт памятник.
Авторы памятника: архитектор В. А. Гаврилов и мастер каменного дела И. Д. Бродский.
М. Ю. Лермонтов опирается на небольшую скалу на обрывистом берегу, устремив свой взгляд в сторону моря.
Музей в Тамани открыли благодаря жалобам возмущенного путешественника
«Домик М. Ю. Лермонтова» был открыт 24 октября 1976 года. О том, как на Кубани появился этот музей поэта, я узнала из монографии Валентины Малаховой «Городишко. Комментарий к повести М. Ю. Лермонтова «Тамань». История открытия музея необычная.
В советском путеводителе по Крыму 1959-го года его авторы с полной уверенностью рекомендовали туристам, посещающим Керчь, «совершить поездку на Таманский полуостров (пароходом из Керчи или железнодорожным паромом) и осмотреть домик, где жил М. Ю. Лермонтов во время посещения Тамани…»
Но авторы путеводителя вводили в заблуждение туристов, пытающихся найти в Тамани дом на обрыве, где останавливался поэт. Не было в станице ни литературного музея, ни мемориальной таблички. Местные жители посмеивались над просьбой показать историческое место.
Оказывается, историческую хату с подворьем осенью 1855 года разрушили англо-французские интервенты.
Утром 24 сентября 1855 года войска под командованием майора Хантера высадились на берег на участке между Таманью и крепостью Фанагорией. Хорошо, что жители покинули станицу заранее.
За короткое время крепость Фанагория и город Тамань были полностью разрушены, а материалы, из которых построены дома, изъяты в интересах армии.
Пострадало и подворье Федора Мысника. Лишь в 1858 году старший сын Мысника Семён отстроил дом заново, но изменил планировку. Именно эту хату, крытую камышом, в «7 шагов ширины и 16 длины», кубанский краевед Е. Д. Фелицын сфотографировал в 1879 году и передал снимок первому биографу поэта Павлу Висковатому, который его опубликовал.
В 1911 году летописец Кубанского казачьего войска Пётр Орлов прибыл в Тамань на открытие памятника запорожцам, которое состоялось 5 октября.
На лицевой стороне памятника высечена надпись: «Первым запорожцам, высадившимся у Тамани 25 августа 1792 года под командой полковника Саввы Белого».
А с обратной стороны памятника написаны слова песни А. Головатого «Ой, годи нам журиться».
Вокруг памятника, воздвигнутого в центре станицы Тамань решено было разбить сквер имени Антона Головатого.
Антон Головатый — судья Черноморского казачьего войска, человек незаурядных способностей. Именно он в 1792 году вел переговоры с императрицей о передаче Таманского полуострова черноморским казакам и, во многом благодаря его образованности, Екатерина II подписала указ о передаче «...острова Фанагория со всею землею, лежащей на правой стороне реки Кубань».
Вернемся к Пётру Орлову, который вознамерился найти историческую хату, где останавливался поэт, но местные жители путались в показаниях. Тогда он решил, следуя авторскому тексту повести «Тамань», отправиться в сторону Лысой горы, чтобы осмотреть выдававшийся в море мыс. Орлов ошибочно предположил, что домик над обрывом мог находиться «за околицей».
Я стоял и смотрел на серо-желтые камни скалы, на серо-желтую дорогу, идущую вдоль берега моря и прорезывающую скалу для того, чтобы скрыться за ней, я смотрел на хату, что одиноко стояла над скалой на площадке, я смотрел и старался ответить себе на вопрос: здесь или не здесь был Лермонтов? Ветер яростно трепал полы моего пальто, длинный волос моей папахи, а я все стоял, смотрел и думал: прошло сравнительно немного, а неумолимое время изгладить успело следы о великом поэте, и только одно по-прежнему бурливое море лижет, как и тогда, подножия обрывистого берега и немолчным грозным рокотом своих волн рассказывает таинственную сагу о промелькнувших перед ним временах и лицах. Мучимый сомнениями, я повернулся и, слегка нагнувшись вперёд, быстро зашагал против ветра обратно в Тамань».
В 1919 году другой кубанский краевед Василий Соколов также попытался отыскать хату, где останавливался поэт. И ему это удалось, однако статья с итогами изысканий Соколова появилась в «Известиях Таврического общества истории, археологии и этнографии» лишь в 1928 году, спустя девять лет после его смерти. Он писал:
Молва называет «домиком Лермонтова» – дом наследников Савельевых, стоящий в настоящее время ( имеется в виду 1919 год) на самом обрыве. Действительно, описание Лермонтовым очень близко подходит к месту, занимаемому ныне дворами Левицкого и наследников Савельевых, но дома, имеющиеся в этих дворах, построены много позже 1837 года; на границе же этих дворов был фундамент старого разрушенного дома, и такой же фундамент был на обрыве двора наследников Савельевых, уже давно свалившийся в море с обрывами кручи.
В связи с приближавшимися в 1939 и 1941 годах юбилейными датами – 125-летием со дня рождения и 100-летием со дня смерти Лермонтова – решили открыть на установленном Василием Соколовым месте мемориальную доску, но этому помешала Великая Отечественная война.
Лишь с 1964 года жители станицы стали направлять туристов в небольшой скверик над морем, в котором наконец появился обелиск с бронзовым барельефом и надписью, гласившей, что в 1837 году Лермонтов жил в Тамани. Серые мраморные плиты, которыми когда-то был облицован памятник Екатерине II в Екатеринодаре, послужили основой для памятного знака поэту в Тамани. У поклонников творчества Лермонтова появилось место для возложения цветов.
В середине 1970-х годов одному путешественнику, спросившему в очередной раз про «домик Лермонтова», местный житель то ли в шутку, то ли всерьёз признался: «Та была тут хата старая, да директор совхоза приказал сгорнуть её под кручу бульдозером!»
Этот товарищ возмутился такому самоуправству и начал писать жалобы в различные инстанции вплоть до Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Из ЦК КПСС бумагу с резолюцией «разобраться» спустили в район. Директора таманского совхоза «Южный» Владимира Кириченко вызвали в райком партии, устроили ему нагоняй и приказали срочно восстановить историческое место.
Кириченко обратился за помощью в Темрюкский краеведческий музей. А работники этого музея запросили информацию в Краснодарском историко-краеведческом музее имени Е. Д. Фелицына, а те, в свою очередь, решили связаться с только что созданным краевым отделением Всесоюзного общества книголюбов. Получилась парадоксальная ситуация: музеем начали заниматься книголюбы, а не музейные работники!
Писатель Николай Веленгурин, возглавлявший тогда Общество и имевший авторитет среди партийного руководства края, активно принялся за дело. Вместе с архитектором Алексеем Петровичем Аболониным они разработали план реконструкции подворья черноморского казака Федора Мысника. За основу взяли два изображения: первое – сепию Фелицына 1879 года, а второе – карандашный рисунок Лермонтова «Тамань. Домик над обрывом». Не мудрствуя лукаво авторы проекта решили «вписать» домики с обоих рисунков в подходящую, по их мнению, местность – неподалёку от воздвигнутого в 1964 году обелиска поэту. Книголюбам было не до архивных изысканий.
Лермонтовед Владимир Захаров вспоминал:
Уже потом удалось выяснить, что на самом-то деле подворье выглядело совершенно иначе. И место выбрали не то, и хаты поставили не так.
В 1975 году строители взялись за геометрически точную разбивку стен будущих хаток. Когда директор совхоза В. Кириченко заехал посмотреть на строительство и увидел, как одну из стен возводят по натянутому шнуру, то воскликнул: «В XIX веке казаки так точно не строили!» Он приказал все разобрать и начать строить на глаз.
Валентина Малахова сообщает, что камышовую крышу пригласили делать престарелого мастера из станицы Старотитаровской (в Тамани таких умельцев уже не было), а сам камыш по старинке собрали в плавнях под Темрюком: там он достигает нужной высоты в шесть-восемь метров. Ветхий вид домикам придал художник Михаил Павлович Усаев, по эскизам которого они и мастерились. Надворный курятник строители сложили из саманного кирпича, замешанного на глиняном растворе, что придало конструкции устойчивость и обеспечило её долговечность. Летнюю печь – кабыцу поставили прямо во дворе, поскольку её наличие было характерной чертой казачьего быта.
Вырытый неподалёку колодец (на полуострове постоянно наблюдались проблемы с пресной водой) по советам старожилов красиво обложили неотёсанным камнем. Из этого же камня, опираясь на описания Лермонтова, сделали ограду подворья.
Рыбколхоз подарил музею лодку, которую поставили во дворе, хотя истинное ей место – на берегу моря.
24 октября 1976 года Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Тамани распахнул двери для первых посетителей…
Музей М. Ю. Лермонтова в Тамани
Если вы любите «Героя нашего времени», любите поэзию Лермонтова, то вам стоит посетить этот музей. Здесь потрясающая атмосфера.
На всякий случай посмотрите режим работы музея и цены:
Музей Лермонтова в Тамани посвящён периоду пребывания поэта в станице по пути на Кавказ, куда он был сослан за стихотворение «На смерть поэта».
Артефакты музея воссоздают дух времени Лермонтова. Экспонатов немного, но они с любовью воссоздают быт той эпохи.
Вашему вниманию предлагаю еще несколько фотографий, сделанных 17 мая 2025 года.
В музее есть автографы Лермонтова, его вещи, книги, приблизительно той эпохи.
Более широкая экспозиция развернута в современном здании, там же проводятся и временные выставки. Атмосфера внутри него сразу захватила и унесла в те далекие времена, когда Лермонтов жил и писал. Писал не только стихи, но и картины, что стало для меня открытием. А вы знали, что М. Лермонтов был талантливым художником?
Я не знала, нам в школе не рассказывали об этом. В следующей статье я расскажу о М. Ю. Лермонтове-художнике.
С уважением, ваша Надежда.