Чайники, видимо, ждали, что мы будем что-то обсуждать, и почти все задрали брови, потому что Арр поманил к себе Зосима и Светлану.
– Времени мало! Ребята, вы математики и знаете статистику. Надо сделать кластерный анализ. Знакомы с таким?
– Моя дипломная работа. Не волнуйся, осилим! – кивнул Зосим. – Говори, какие связи ты хочешь сделать главными?
– Расположи всех Жёлтых и Зелёных по времени и положению на территории, – Арр выложил перед ними то, что написали Жёлтые и Зелёные. – Я это перенесу на схему лагеря, а вы ищите группы, где они кучковались.
Пока они что-то делали на компах, я пристала к Гоге:
– Зачем они использовали каменные ножи?
Остальные мгновенно сгрудились вокруг.
– Это не позволит нам найти убийцу, – заметила Гога. – В шахты всем выдали ножи, отличающиеся по стали, мне об этом сообщил майор.
– Разная сталь… – Манька насупился. – Как в детективе. Кто-то сразу искал способ всех промаркировать? Да-а! Кстати, безуспешная попытка! Я узнал, что только Зелёные, бравшие с собой ножи, не вернули их.
– Ну и что? Мы тоже брали! – удивилась я. – Но так их там изувечили, что просто жутко! Особенно, когда лезли наверх.
Михаил пояснил:
– Мы не пользовались ножами для этих целей. Андрей считал, что их надо использовать только для защиты от зверей. Многие говорили, что там, в шахтах, видели зверей. Где-то читали в Сети. Нож – это хорошее оружие в умелых руках.
– Не свисти! Неужели можно отбиться ножом от медведя? Это же не медвежонок! – я топнула ногой от негодования. – Ваш Андрей, да и ты тоже, не понимаете, что говорите. Какие ножи?! Помните, что мы там налетели на кого-то типа медведя? Ты хотя бы знаешь, сколько весит в среднем медведь?! Так вот, почти триста, иногда четыреста килограмм. Он одним ударом переломит любому здесь кости.
– Не любому, – возразил Котя.
Леший вытаращил глаза и спросил, проведя пальцами по спине Кости, который буквально мгновение назад содрал с себя форменную куртку и, стоя полуголым, намеривался натянуть футболку.
– Это что? Эти шрамы на спине от медвежьей лапы? От его когтей?! Жесть!
Мы в ужасе посмотрели на Котю. Как же я тупая! Как не поняла, что шрамы, которые целовала, были от лапы страшного зверя?!
– Ну да… – Котя дёрнул плечом. – Ощущение было колдовским… Мне не повезло, тот медведь не любил людей, так как однажды попал в капкан. Однако, мне удалось решить проблему. Я удрал. Заживало долго.
– Однако! – Зосим присвистнул.
– Только не надо ничего придумывать про меня. Я просто хотел кое-что проверить! – пробормотал Котя.
– И как?! – прозвучал хоровой вопль.
Я съёжилась, понимая, что он проверял, действует ли его обаяние на зверей, видимо, не очень, судя по шрамам.
– Жив, – Котя раздражённо фыркнул. – Давайте вернёмся к ножам!
– И что про них говорить? Ведь это вы, а не мы налетели на местную чупакабру, – у Михаила горели глаза. – Рассказывай, на что она похожа? Ты ведь единственная её видела! Непонятно, как?
Потянувшись, как кот, Котя усмехнулся:
– Так же, как она увидела части тел на деревьях склона.
Все уставились на меня, а Лёшка рассердился:
– Так она, поэтому залезла на вышку?! Постой-постой! Стёпка! Да, как же ты смогла увидеть, была же дымка?! Сама сказала! Мне рассказали, что эту дымку называют здесь «Утренняя слеза». В это время здесь дажде вертолеты не летают. Уж не знаю, как в таком переливающемся киселе можно было что-то разглядеть? Это даже не туман, а фиг знает что!
Я расстроилась, потому что не могла ответить на это, а Котя ухмыльнулся.
– У неё то, что в древности называли истинным зрением.
– Это благодаря этому зрения ты нас увидела? Ох! – Юлька вздохнула. – Нет-нет, я верю! Мы ведь рядом с вами теперь чувствуем себя, как на курорте. Друзья, природа, интересная задача… Ой! Не в смысле, что убийство интересно, а вообще поиск. Более того, теперь имела я в виду ту стажировку в Америке! Стёпка, ты прелесть!
– Не выдумывай, я обыкновенная! – отмахнулась я и поцеловала её в щеку. – Вас разглядели Котя и Маня, а мы просто поддержали их.
Юлька улыбнулась и тоже поцеловала меня в щеку.
– Надо же, ты даже не сказала «помогли». Как хорошо мне с вами! Непонятно, как мы связались с Зелёными? Нам, как глаза затмило.
Наши Чайника разволновались, и мы почувствовали, если сейчас позволим им разбираться в своих ошибках, то это ни к чему хорошему не приведёт – это они должны сделать одни, без нас, чтобы сильнее доверять себе.
Котя, как всегда, нашёл выход, он тронул Гогу, и показал на взволнованные лица Чайников. Гога мгновенно всё поняла, она потрогала свои кудряшки, достала платочек из одного нагрудного кармашка форменной куртки и переложила его в другой. Чайники мгновенно заулыбались, потому что это было проделано с уморительной серьёзностью. Гога чуть нахмурилась, покашляла и строго произнесла:
– Конечно это всё важно, но сейчас нужно кое-что уточнить другое! Котя, ты же антрополог. Вот и скажи, для чего вообще чаще всего использую такие ножи сейчас? Только про операции на сосудах не говори, это не подходит.
– Начнём с того, что их легко провести в багаже, у них может быть форма треугольников и из них можно сделать, например, ожерелье. Теперь об использовании. Раньше, даже в начале железного века их использовали для жертвоприношения, – Котя пожал плечами, – да и обрезание в наше время иногда проводят каменными ножами, например, у некоторых племён в Центральной Африке.
– А жертвоприношение у ацтеков? Ты не забыл про них? Они же сердца вырезали, – Манька пододвинулся ближе, подложил кулачок по щёку и замер.
– Ты сказку собрался слушать? – восхитился Лёшка и сел точно также.
– Ну, что за детский сад?! – но я села также и уставилась на нашего антрополога. – Давай, рассказывай! Про жертвоприношения.
Котя помолчал, рассматривая нас, потом откинулся на спинку стула.
– Все культуры на определенной стадии развития переживают жертвоприношения. Все! Однако человеческие жертвоприношения – это что-то тупиковое, и почти все культуры, которые зациклились на них рано или поздно исчезали. Сейчас подобное проделывают разве изуверы какие-то.
– Вот что, надо составить списки сект на территории России, которые использовали жертвоприношения, – немедленно предложил Манька, – и это скорее всего дело не полиции, а ФСБ. Однако можно сделать им запрос, объяснив необходимость этой информации.
Гога ухмыльнулась.
– А мы, по-твоему, под чьим неусыпный оком находимся?
Манька округлил глаза, но промолчал.
– Секты… – Котя скривился. – Нет! Здесь это проделали не члены секты, ну или не совсем обычной секты, судя по тому, как было проведено жертвоприношение. В общем, я в сомнении.
Я заметила, что он даже не среагировал на ФСБ, либо он знал, либо ему было наплевать. Взглянула на Лёшку, тот кивнул мне и пробормотал:
– В отличие от тебя, я это давно понял, когда ещё сдавали экзамен в магистратуру. Слишком уж всё быстро делалось.
– Стёпка, а ты не знала? – Котя выгнул бровь.
– Мне было наплевать на это, – призналась я. – Меня совершенно не удивляла ни быстрота, ни транспорт, на котором мы ехали сюда.
Куратор, который уже вернулся и сидел на диване, усмехнулся.
– У Фермера на этот счёт есть теория. Сразу скажу, я не собираюсь о ней рассказывать, но ведь и тебе, Константин, тоже было наплевать, как и каким способом ты добирался сюда. Ты сюда стремился, как выпущенная стрела! Я помню, как ты был разочарован в первый день приезда.
– Видимо, я уже ждал Стёпу, – прошептал Котя.
У меня от его слов закружилась голова. Конечно, вот почему, я с таким равнодушием отнеслась к невероятным способам нашего с Лёшкой путешествия сюда. Я ехала к нему, к моему Коту. Эх, как классно, что всё так удачно сложилось! Мы одновременно с ним улыбнулись друг другу.
Куратор строго погрозил пальцем.
– Константин, почему не секта? Например, сатанисты какие-нибудь.
Котя угрюмо покачал годовой.
– Нет, это не сатанисты! Куратор, почти обо всех сектах в нашей стране я знаю, пришлось изучить для одного дела, меня как-то попросили… Короче, я уверен, что это – не сатанисты. Теперь поговорим о жертвоприношении! То, что устроили в бане, не подходит ни к одному из известных мне.
Тут у меня голове опять щёлкнуло, и я вспомнила.
– Лёша, а можно узнать, их убили быстро, или они страдали?
Дора подошла к нам и села рядом.
– Тел нет, поэтому трудно, что-то сказать определённо. Логичнее было сделать всё быстро. Хотя и это может быть связано с жертвоприношением. Одно другому не мешает.
– Если это – жертвоприношение, то оно совершено дилетантом и непонятно кому. Просто даже представить не могу кому! – Котя покачал головой. – Нет! Это не истинное жертвоприношение, а подражание или фильму, или какой-то компьютерной игрушке.
Эдя оживилась.
– Почему игрушке? Я геймер, но не знаю таких игрушек.
– И в какие игры ты играешь? – уставился на неё Манька.
– Да во многие! Кстати, в одной онлайн-игре я даже стала королем Трэйгом-победителем Морении! – Эдя хихикнула. – Местным тираном.
– Что?! – завизжал Манька. – Ах ты! Я леди Мария, старшая русалка Морении. Ну, всё! Теперь я тебя заставлю ночью всё проделать, что ты, Трэйг, заставила делать меня в своём мерзком сухом каменном замке. Мерзавка! На глазах у всех!
Чайники хохотали, а Эдя закрыла лицо руками и спряталась за Лёшу. Арр оторвался от компа и провещал:
– Рекомендую сегодня ночью не спать! Трэйг, чтобы доказать права на королевство, должен был полюбить леди Марию тридцатью тремя способами.
– И как, удалось? – хором поинтересовались девчонки.
– А почему так мало способов? – удивился Котя. – Эдя, я считал, что у медиков больше фантазии.
– Отвянь! – взвизгнула Эдя.
Дверь раскрылась, и к нам заглянул знакомый нам лейтенант, он расширил глаза, заметив плачущую от смеха компанию, но Куратор отмахнулся:
– Всё нормально. Рабочий момент.
Лейтенант исчез, а Леший, вытирая слёзы, покивал:
– А что, правильно?! Рабочий момент. Приборы работают, ребята анализируют, а мы обсуждаем ритуалы. Сравниваем их.
– Вот именно! – Котя резко встал. – Как же я не сравнил?! Ведь здесь, в бане, был перепутан обряд сатанистов и поклонение Кали. Ах, я разиня!
– Как это забыл? Ты же разобрался! Ты это, не замыкайся, а рассказывай, – успокоил его Манька. – Костян! Не молчи!
– Я не про это забыл! Я же такое читал тогда в монастыре и удивлялся предсказанию. Тогда монахи меня уверяли, что я пойму только, когда столкнусь с этим. Ишак, ишак! – Котя стукнул себя кулаком по лбу.
Я встала и, обнимая его, закаменевшего от ярости, зашептала в его ухо:
– Это просто дымка. Давай разгоним дымку вместе. Я же рядом! Вся семья рядом!
Мой ли шепот, волнение ли ребят, но он очнулся и прохрипел:
– Дело в то, что я был в Индии в одном монастыре. На обучении. Там один монах сказал мне: «Сними с себя венец мученика!». Неужели всё предопределено? Нет! Нет!! Не верю! Не хочу так! Хочу быть свободным и сам выбирать! Сам, а не судьба! – он, как ночью, схватил меня за косу и запрокинул лицо, вглядываясь в мои глаза. Не было даже слышно дыхания ребят, а он прохрипел. – Это – проклятье! Леля! Я понимаю, за что меня наказывают, но за что тебе это?!
Он открылся… И я увидела его… Запылённого и уставшего, с тоской во взоре, стоявшим перед монахом в какой-то оранжевой мятой одежде, сзади которого виделась стенка, сложенная из природного камня.
– Как же долго ты шёл в поисках пути! – прошептала я ему.
– Пути?! – он не сказал, а выдохнул это.
– Да! Пути! Моя Бабушка говорила, что многие ищут свою истинную дорогу жизни, но путь к ней у каждого свой. Тебе, рыцарь, достался путь первооткрывателя.
Глаза моего воина стали ясными, а дыхание спокойным. Он ойкнул и отпустил мою косу. Юлька рухнула на стул рядом с Мишей, тот шепнул ей, но я услышала:
– Не мешай!
Куратор громко прокашлялся.
– Константин, теперь можно сначала и в подробностях?!
Котя, обеспокоенно взглянул мне в глаза, видимо, прочёл мою уверенность в нём и мою любовь, поцеловал в щёку и утянул за собой на диван. Я поудобнее устроилась рядом с ним. Все молчали, а Манька мечтательно закатил глаза и сел напротив нас верхом на стул, облокотившись на спинку локтями.
– Давай, Костян! Самое интересное началось!
– Точно! Не тяни, а то мы треснем от любопытства, – Гога оглянулась на Куратора. – Чего он интригует? Скажите ему!
– Константин, даже если ты и сомневаешься, то сообща мы распутаем этот клубок. – Куратор покачал головой. – Кончай своё самоедство!
И опять на нас смотрел спокойный и загадочный Котя.
– Помните, те палочки, которые лежали слева от мозгов? – мы кивнули, он тоже кивнул. – Меня поразило, что их концы расщепили. Такое мог сделать только тот, кто знает, зачем это делается. Эти палочки – аналог ароматических палочек. Там в предбаннике висели веники из дуба и пихты. У этих деревьев есть свой аромат, так что это были специфические, но ароматические палочки.
– Зачем нужны эти палочки? – Лёшка, пересел так же, как Манька, и глаза у него горели от восторга.
Ах, мальчишки, как им нравится играть в тайны! Как хочется, заглянуть за горизонт! Котя угрюмо вздохнул и сообщил:
– Это обязательный элемент ритуала при жертвоприношении. Я имею ввиду выкладывание таких палочек.
– Жертвоприношения. Ритуалы, – мечтательно прошептал Манька. – Обалдеть! Костян, рассказывай дальше, а то я точно тресну.
Теперь всё это было похоже на детский сад – все расселись кружком вокруг него, как дети, и, разинув рот, смотрели на него, как на сказочника. Стеснительные Чайники, переглядываясь, молчали, а Куратор пробасил:
– Не тяни!
Голос Коти зарокотал, погружая нас в неведомый мир его странствий.
– В западной Бенгалии, я провёл три года в монастыре Сангачолинг[1]. Там мне показали Чёрные свитки из Дакшинешвара, которые хранились в храме Кали[2]. Только некоторые из них можно было скопировать и показать ищущим.
Надо было видеть лица парней, у них от зависти и восторга только слюни не текли. Ещё бы, Котя со многими из них был ровесником, а он побывал там, куда они и не мечтали попасть.
Манька, шмыгнув носом, разрушил ауру сказочности.
– Мы знаем, кто такая Кали.
– Не все и ни всё! – хлопнула его по затылку Эдя.
Я задумалась, Манька – лингвист, но при всей его трепливости ведь ничего о себе не рассказал. Кали – Индийское Божество, откуда же он знает? Вот я и решила кое-что узнать о нём.
– Мань, а ты откуда знаешь о Кали? Ты же вроде что-то намекал, про своих предков казаков.
– В смысле? – Манька растерянно заморгал.
Теперь все смотрели на меня, а я прямо, как Котя, промурлыкала:
– А что такого я спросила, скрытный ты наш? Вроде элементарный вопрос.
Наш несостоявшийся казак засопел, завертелся на стуле, потом обнял спинку стула руками и забормотал:
– Я был в Благовещенске на конференции и там познакомился с одним священником. Вы знаете его – отец Ипатий. Он мой Ресивер. Мы долго говорили обо всём, и он объяснил, что так, как я жил до сих пор, нельзя жить. Считал, что с сильных больше спрос. Я сам знал о некоторых странностях и возможностях моего организма – ведь я к тому времени уже знал восемнадцать языков. Отец Ипатий предложил пройти конкурс для выявления экстрасенсорных возможностей, – Манька вздохнул. – Он не настаивал, а просто приводил примеры, и я поверил ему.
– Да, он такой! – прошептала Эдя, у которой Отец Ипатий тоже был Ресивером.
– Отец Ипатий посоветовал мне для начала поучиться в Амурском госуниверситете на факультете Религиоведения, и понять, что такое вера. Я его быстро окончил, а Отец Ипатий сказал, что этого мало, и направил в Центр… – Манька закашлялся, – по выживанию. Оттуда я поехал сюда. Про Кали нам читали лекции в университете.
Нельзя было заострять внимание на Мане, что-то он сильно разволновался! Котя тоже почувствовал это, и, как будто не было рассказа Мани, продолжил, загадочно мерцая глазами:
– Кали… Кали – это одна из инкарнаций Дэви, жены Шивы. Это очень сложное божество! Кали символизирует время, без жалости уничтожающее всё сущее. Она прекраснейшая из женщин! От взгляда на Дэви мутился разум.
– Ты что?! Уж не знаю, как от Дэви народ волновался, но Кали страшная, – Манька подскочил. – Она жуткая! Я видел её изображения. Почти всегда она голая, чёрная и носит передник из человеческих рук, а бусы у неё из человеческих черепов. У неё рук, как у осьминога, а в них и оружие, и отрубленная голова человека, и что-то ещё. Бе!
– Вообще-то её изображают не только так. Что касается классического изображения, то там всё объяснимо. Её обнажённость – это символ того, что она свободна от невежества, скрывающего нашу духовность! Кали не черна, она темна, потому что тьма – часть пустоты, поглощающей пространство и время.
Манька опять подпрыгнул на стуле, он не собирался сдаваться.
– Да ты вспомни! У неё все волосы дыбом, как у рок-певцов, и она на всех изображениях показывает язык. Жуть!
– Ты, видимо, спал на этих лекциях, и всё пропустил! Встрёпанные волосы говорят об её свободе от условностей. Кстати, она не совсем голая, ты же сам говорил про передник на ней. Вся её одежда – это закодированные символы. Руки нужны, чтобы проявить внутренний потенциал каждого, а пятьдесят черепов на шее – это пятьдесят букв алфавита или слово, из которого возникло всё материальное.
– Мне она не понравилась, и я сбежал с этой лекции. Ты вспомни, она пляшет на почти затоптанном ею Шиве! – не унимался Манька.
– Да, но эта пляска происходила после битвы. Она же воевала и уничтожила всех демонов. Представь, сколько адреналина! После этого Кали стала танцевать, празднуя победу так, что мир стал содрогаться. Шива сам бросился ей под ноги, поглощая разрушительные действия её танца, чтобы спасти мир от разрушения. Прекрасная Кали внушает трепет, но и освобождает от страха. Ей поклоняются многие и по-разному.
– Ей делают жертвоприношения? – Леший посмотрел на Котю и Маньку. – Ну, что вы замолчали?
Котя вздохнул.
– Делают. В основном Кали жертвуют цветы и фрукты, но у тхагов… – мой рыцарь потемнел лицом и скривился, – тхаги поклоняются только тёмной стороне Кали. Тхаги – бандиты и душат свои жертвы, но, чтобы ни капли крови не упало на Землю, чтобы не оскорбить её. Есть такие, кто не понимает, как приносить жертвы, и они становятся преступниками. Я помогал разобраться с мерзавцами в 2009 году в Красноярской области, которые приносили в жертву сначала животных, а потом и людей. Там один адвокат всё пытался доказать, что они спятили. Мне пришлось очень трудно, но мы доказали, что они были расчётливыми подонками и мечтали о демонической силе.
– Так что там в свитках? – Куратор упорно не замечал, как неприятно было говорить об этом нашему антропологу.
Котя молчал и играл желваками, я попросила:
– И не надо. Не говори ничего!
– Я всё говорить и не имею права, – он осмотрел наши встревоженные рожицы, на Маньку, который поскуливал от желания всё узнать, и покачал головой, – Ох, Маня! У тебя такое лицо! Ладно уж! Кое-что можно рассказать.
– О! Я так и знал! Так и знал, – восторженно прошептал Манька и устроился поудобнее. – Костян, не тяни резину! Рассказывай!
Продолжение следует…
Предыдущая часть:
Подборка всех глав:
[1] Монастырь Санга чолинг – «место тайных заклинаний», один из старейших монастырей в Сиккиме (Западная Бенгалия), знаменитый своей красочной настенной живописью. Монастырь был построен в 1697 году.
[2] Храм Кали в Дакшинешваре – индуистский храмовый комплекс в г. Дакшинешвар. Расположен на восточном берегу реки Хугли неподалёку от Калькутты