С самого начала, когда Трамп объявил, что прекратит конфликт на Украине, стало понятно, что, по меньшей мере, это будет крайне непростой задачей для него. Почти mission impossible. Нет, речь не о сроке в 24 часа или даже 100 дней. Речь о прекращении конфликта в обозримом будущем при его... не то чтобы посредничестве... скажем так, благодаря его усилиям, при его участии.
Принципиальных проблем две. Они были 20 января 2025 года. Они остаются и сейчас.
Во-первых, эта война слишком важна для глобальной либеральной элиты, для Евроатлантики. Сохраняя этот горячий конфликт в Европе, накачивая Киев оружием и удерживая "российскую угрозу" в фокусе внимания, эта элита блокирует любые попытки Трампа и той части американской элиты, которая стоит за ним, вывести США из евроатлантики, таким образом переходя к региональному мироустройству и, как следствие, реиндустриализации США. Поэтому либеральная элита, всё ещё очень влиятельная и могущественная, будет использовать любые методы, включая коррупцию и запугивание, чтобы США остались стороной конфликта на Украине.
Во-вторых, чтобы радикально сменить политическую парадигму США (внутри- и внешнеполитическую одновременно), необходима настоящая революция. На самом деле, "революция" — это всегда или эвфемизм, или одна из ярких точек гражданской войны. Когда Гарри Трумэн осуществлял свой поворот к либерал-глобализму (к тому, что сейчас), он вместе с подельниками сначала осуществил тихий дворцовый переворот на съезде Демпартии в 1944 году, а затем начал настоящие репрессии. Маккартизм — детский сад по сравнению с тем, что сделал Трумэн под эгидой своего указа 9835 от 21 марта 1947 г. о проверке всех госслужащих на предмет лояльности. Не обошлось и без "перегибов на местах", но в основная задача была решена на федеральном уровне исполнительной властью жёстко и эффективно. Линкольну в 1861 году повезло меньше, ему пришлось развязывать полноценную горячую гражданскую войну.
Таким образом, Трампу, чтобы осуществить сои планы (по сравнению с которыми присоединение Гренландии и аннексия Канады — плёвое дело), необходимо победить во внутриполитической войне внутри США. Тогда, опираясь на консенсус победивших "изоляционистов", можно было бы решать и задачи и на внешнем контуре.
Для этого надо, как минимум, назвать своих врагов, изобличить их в "антиамериканской деятельности" и поставить вне закона любые проявления и высказывания в пользу глобализма и поддержки Европы. И Украины, разумеется, тоже — как прямое следствие ухода из глобального миропорядка.
Именно этого Трамп и не делает. Он по нескольким причинам — среди которых есть и глубоко личные — выбрал путь политического маневрирования. Постепенно, ввиду непреклонности позиции его врагов, пространство этого маневрирования сократилось настолько, что это уже не политическое, а только лишь медийное, пиар-действие, пиар-маневрирование.
Почуяв кровь, глобальная элита начала наступление. В том числе, через подкуп и лоббирование (что иной раз неотличимо). Теперь уже и "верные сторонники Трампа" в республиканской партии, например, сенатор Чак Грассли, требуют от Трампа "решительных действий против Путина" и "в защиту Украины". В августе-сентябре враги Трампа и примкнувшие к ним "защитники Украины" наберут достаточно голосов в обеих палатах Конгресса, чтобы забрать у Трампа ключевые полномочия в сфере внешней политики и даже торговли.
Трамп проигрывает не потому, что слаб или неопытен. Он, судя по всему, просто не хочет воевать. Чем больше проходит времени с даты инаугурации, тем отчётливее становится видно его нежелание.
Макрон, Стармер, Мерц, Карни, все коррумпированные конгрессмены обеих партий, все эти в общем-то ничтожные (даже по сравнению с Трампом) люди постепенно загоняют Трампа в угол.
Трампа можно по-человечески понять. Он пережил два покушения, два импичмента и шесть уголовных дел. Ему хочется триумфа. Для революционера и просто борца это недопустимая роскошь, соблазн, который губит всё. Трамп как никогда к этому близок.