Наши заметки о ПОВСЕДНЕВНОСТИ мы начнем с живописи. Ведь именно в ней та ДАВНО УШЕДШАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ наиболее полно и зрительно ощутимо раскрывается перед нами!
Любая картина – даже самая простая и незамысловатая – это замочная скважина, только на полотне находящаяся. Она дает нам возможность заглянуть в прошлое, увидеть жизнь изображенных на ней людей и, что особенно интересно, посмотреть на того, кто ее написал (картины пишут, а не рисуют). Ведь мы смотрим на изображенное глазами художника, и видим не только то, что он написал, но и его душу - чувства, эмоции, а при небольшом особом усилии можем прочитать и мысли, и даже увидеть его жизнь…
А порой, стоит нам лишь немного дополнить картину информацией о самом художнике, эпохе и о той конкретной ситуации, в которой он писал - и перед нами открывается огромное окно в ту далекую ПОВСЕДНЕВНОСТЬ.
Итак, Алексей Степанович Степанов (24 апреля 1858, Симферополь – 5 октября 1923, Москва) «СТАДО У ВОЛГИ».
У вас есть ваша любимая картина? У нас есть. Мы нашли ее в культурной столице России, в Санкт-Петербурге… Обычные, казалось бы коровки, пасущиеся на берегу реки. И небо над ними… но какое небо! Работа была грязная, и мы аккуратно протерли ее льняным маслом (не пищевым, художественным). И она заиграла. И как заиграла! Поставили на мольберт, и вот уже больше года не можем оторвать от нее взгляда. Она, эти коровки под пронзительным небом – теперь это и есть часть нашей повседневности!
Ну а подпись… тогда она нам немного говорила. Об Алексее Степанове мы знали мало, только то, чем с нами скупо делилась Википедия. Но коровки были столь жизнеутверждающими, что мы начали интересоваться их создателем. И вот тут нас ждал настоящий сюрприз.
У каждого человека есть своя эпоха, которую он лучше всего чувствует и понимает. У нас это последняя четверть 19 в. Так вот коровки пасутся именно там. Оказывается, что они – это ответ жизнелюба А. Степанова на известную, но печальную картину его ближайшего друга Исаака Левитана «Над вечным покоем». Помните эту одну из самых больших и самых известных работ 1894 г. И.И. Левитана, в настоящее время висящую в Третьяковской галерее? Вид как бы с небес на землю: уступ на реке, на уступе погост с часовней над ним… Сумерки, облака. Действительно, над вечным покоем: небо смотрит на землю, где покой – это погост!
Работа написана уже больным тогда Левитаном на основе этюдов, сделанных в его любимом Плесе, на Волге, и в Удомле, на берегу озера в Тверской губернии. Она была представлена на 22 Выставке Товарищества передвижных художественных выставок в СПБ в 1894 году, но приобретена П. Третьяковым для своей коллекции еще до выставки.
Что происходило дальше, мы можем только догадываться. Но навык историка никуда не денешь... И наше историческое заглядывание в замочную скважину поможет нам пролить свет на историю происхождения наших коровок.
Левитан был достаточно меланхоличен по своему характеру… В работах у него много щемящей тоски и философски созерцательных настроений, у Степанова же все наоборот – переливающаяся через край радость повседневной жизни. Вот и сошлись два совершенно разных человека...Но дружба их от этой разницы не страдала.
Степанов действительно был жизнелюбивым человеком. По воспоминаниям его современника, Михаила Васильевича Нестерова, «Алексея Степановича [...] любили так, как он любил нас, как любил он своих мишек, лошадок, лосей, всех малых и больших зверушек и зверей, коих изображал. Он любил и родной наш пейзаж, любил крестьянский быт и охотничий люд. Все и всё платили ему ласковым вниманием, добрым чувством».
Еще в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где он учился вместе с М. Нестеровым, а также с другими студентами, в будущем ставшими известными художниками, Левитаном и братьями Коровиными, его называли «Степочкой» и «любили равно за его чудесный нрав, как и за его прекрасное искусство». Он был очень, очень мягким и скромным человеком, но любившим и ценившим жизнь…
И вот в 1897 году на очередной выставке передвижников этот мягкий и скромный человек представил работу «Стадо на Волге». И что мы на ней видим? Стадо мирно греется на песочке на берегу реки, и очень похоже, что на том же самом уступе, который Левитан нарисовал сверху! Вместо сумерек - солнечный день, вместо взгляда сверху – взгляд с земли… на небо и на коровок! И небо – не сумеречное, а ярко-голубое в легких перистых облаках... смотрит на землю! А там мирно отдыхают коровки рыжие, черные; солнце блестящее, вода голубая! Да это же гимн жизни! И если свою работу Левитан назвал «Над вечным покоем», то работу Степанова следовало бы назвать «Над вечной жизнью»!
Позже эта работа была утеряна… осела в чьей-то коллекции. Но вот всплыла! Очень похоже на то, что свою работу Степанов задумывал как альтернативную к работе своего закадычного друга! Да, они дружны были именно до такой степени: Степанов писал за своего друга животных и людей – а вы не знали, что великий живописец был мастером пейзажа и не мог нарисовать животных и людей?!
Что же тогда получается? А получается, что эта работа Степанова является парной к знаменитой «Над вечным покоем». А также и то, что если мы с вами будем рассматривать одну без другой, мы не только ничего не поймем в истории русской живописи, но и не увидим ПОВСЕДНЕВНОСТЬ жизни этих двух наших художников!
А в повседневности все было… повседневно… В 1896 году у Левитана после вторично перенесённого тифа усилились симптомы аневризмы сердца. Болезнь стала тяжёлой и смертельной. Вот что писал о состоянии Левитана другой его друг, А.П. Чехов: «Выслушивал Левитана. Дело плохо. Сердце у него не стучит, а дует. Вместо звука тук-тук слышится пф-тук…» Возможно, желая поддержать своего больного друга, Степанов и написал этот гимн вечной жизни!
Кстати, это был отнюдь не единственный акт его искренней, тотальной преданности другу. Помните у А.П. Чехова был такой рассказ 1891 года «Попрыгунья»? Так вот в нем Чехов очень язвительно изобразил возлюбленную Левитана, Софью Кувшинникову, и несколько коснулся и его самого. В этом же рассказе Чехов, порой не знавший меру для своего ироничного пера, изобразил и самого Степанова в образе доктора Коростелева, «маленького стриженого человечка с помятым лицом, который, когда разговаривал, то от смущения расстегивал все пуговицы своего пиджака и опять их застегивал и потом начинал правой рукой щипать свой левый ус». Степанов не только не простил Чехову такого образа, но обиделся и за своего друга Левитана и подругу последнего… И эта история тоже осталась в той самой повседневности, среди событий которой рождались работы Степанова, включая и «Стадо на Волге».
Большая удача видеть эту работу. Вот так смотришь на картину, а там где-то за кадром, в параллельном временном срезе идет та иная жизнь. Там бок о бок в Плёсе стоят рядом и делают свои зарисовки с натуры Левитан и Степанов. Там Валентин Серов приглашает Степанова преподавать в Московское училище ваяния и зодчества, класс анималистической живописи, потому что «это уж его дело, это уж он лучше всех умеет». Там пока еще студент Павел Корин и другие ученики восторженно заходят в класс к Степанову и попадают в особую атмосферу: «И так у него уютно было, так хорошо было. То ослик у него, то лошадка позирует, то орел. Любил он зверя». И там сам Степанов говорит своему другу на охоте такую фразу: «Вот, не будет нас с тобой, а все, что мы видим, останется навсегда таким же невыразимо прекрасным. Вот с чем жалко расставаться будет...»
Все эти фигуры стали уже легендами, а вот эта на вид простая картина почти никому не известна. Но она была свидетелем их повседневной жизни. И теперь сама стала легендой.
ТО время через призму нашей замочной скважины Повседневности выглядит совершенно иначе, чем в учебниках и же каталогах живописи. ЧЕЛОВЕЧНЕЕ ЧТО ЛИ... В этом срезу и Степанов, и Левитан, и Чехов и их великие современники - обычные люди, кто-то более знаменит, кто-то менее, кто-то мрачнее, кто-то веселее… Со своими чувствами и судьбами. Как и мы с вами. Пока мы на земле – мы будем наслаждаться видом стада на Волге. А когда уйдем – увидим, что же там, над вечным покоем…
Ну а на последок позвольте несколько слов о самом Алексее Степановиче Степанове (24 апреля 1858, Симферополь – 5 октября 1923, Москва). Он родился в семье офицера, который участвовал в легендарной обороне Севастополя. Рано оказавшись сиротой (в 1858 году умирает его мать, а в 1863 году и отец), он попал в сиротский приют в Москве, где и начнет рисовать. Опекун сироты (один из сослуживцев отца) направил его на обучение сначала в гимназию, а затем в Межевой институт, который тот и закончил в 1879 году. Но с окончанием института тяга к живописи никуда не делась, и на следующий год Степанов поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. И с 1880 по 1883 год он вольнослушатель, а c 1883 года по 1884 год студент Московского училища живописи, ваяния и зодчества, по классу И.М. Прянишникова и Е.С. Сорокина. Оканчивает училище Степанов с большой серебряной медалью и с присвоением звания классного художника.
Еще будучи студентом Московского Училища живописи, ваяния и зодчества, Степанов начинает сотрудничество с журналом «Природа и охота». Так сложился Степанов-анималист. А с 1888 года он уже выставляется на выставках Товарищества передвижных художественных выставок. Первый успех Степанову приносит выставленная в 1889 году на 17 Передвижной выставке картина «Лоси едят сено зимой». Картина тут же была приобретена П.М. Третьяковым для своей коллекции.
Весной того же 1888 года Степанов вместе с друзьями Исааком Левитаном и музой последнего, С. Кувшинниковой, отправляется на пароходе вверх по Волге. В городке Плес художники вместе работают на пленэре, порой дописывая друг у друга ту или иную часть работы.
В 1889 году Степанова по настоянию В.А. Серова приглашают в Московское Училище живописи, ваяния и зодчества преподавателем класса анималистической живописи. Получив впоследствии звание профессора, Степанов возглавлял класс до 1918 года, у него учились многие наши известные художники. Кстати, рассказ Чехова "Каштанка" проиллюстрировал именно Степанов. Михаил Нестеров вообще считал его лучшим анималистом после Валентина Серова. Интересно, что будучи анималистом, Степанов был еще и заядлым охотником а своих учеников учил писать животных с натуры, как вспоминал один из его учеников: "Натуру, пернатую или четвероногую модель, доставал обычно сам Степанов, отправляясь за ней иногда куда-то далеко за город, «на кулички»".
Большой успех в 1891 году Степанову приносит картина «Журавли летят», выставленная на 19 выставке Товарищества. После чего в марте 1891 года Степанов вместе с Левитаном принимаются в полноправные члены Товарищества передвижных художественных выставок.
В 1894 году он вместе с семьей купца Николая Медынцева (на дочери которого он спустя год женится), совершает путешествие в европейские страны, где он знакомиться с работами импрессионистов. И отныне Степанов – один из первых русских импрессионистов, наравне с Коровиным. Он создал свой собственный жанр: жанр анималистического импрессионизма, с тягой к изображению тихой, мирной сельской жизни.
Долгое время он выставлял свои работы на выставках передвижников, однако в начале XX века охладел в Товариществу, и сначала вступил в объединение "36 художников", а затем сам стал учредителем "Союза русских художников". В 1903 году он и вовсе совместно с другими художниками подпишет коллективное обращение с просьбой исключить его из Товарищества передвижников.
В 1920 году Степанов тяжело заболел, но продолжал работать. В 1923 году он напишет последнюю свою картину, выставленную в Нью-Йорке… И в тот же год он уйдет… туда, в нарисованный его другом ещё в 1894 году вечный покой...