Глава 1: Тени сновидений
Дождь стучал по подоконнику моей квартиры, словно пытался выбить шифр, известный только ему. Я сидел в кресле с чашкой остывшего кофе, вглядываясь в экран ноутбука. На столе передо мной лежали распечатки — десятки снов, записанных чужим почерком. Сны, которые не принадлежали мне.
Все началось три месяца назад. Я проснулся посреди ночи с ощущением, будто кто-то вырвал меня из глубины океана. Перед глазами еще стояли образы: горящий лес, женщина в белом платье, крик, разрезающий тишину. Но это был не мой сон. Я знал это так же отчетливо, как знал свое имя. Марк Сорвин. Тридцать два года. Журналист-неудачник, специализирующийся на «городских легендах», которые никто не читал.
Но той ночью все изменилось. Я видел чужое сновидение. И не просто видел — я чувствовал его. Запах гари, боль в ране на плече, вкус крови на губах. Следующей ночью история повторилась. На этот раз я оказался в детской комнате с обоями в единорогов, а за окном простирался город из черного стекла. Снова чужой сон. Снова я — незваный гость.
К концу недели я начал вести дневник. Записывал все: лица, места, эмоции. Искал закономерности. Оказалось, я попадал в сны только тех, кто находился в радиусе километра от моей квартиры. Как радиоволны, поймал я однажды мысль. Но вместо музыки — чужие страхи и мечты.
А потом пришел его сон.
---
2:37 ночи.
Я заснул под звуки дождя, но проснулся в тишине. Вернее, не проснулся — сознание провалилось в другую реальность. Темнота. Густая, как смола. Я замер, пытаясь различить хоть что-то. Постепенно проступили контуры: каменные стены, низкий потолок, запах сырости. Подземелье.
— Ты опять здесь, — голос за спиной заставил меня вздрогнуть.
Я обернулся. Женщина в черном плаще стояла в трех шагах, лицо скрыто капюшоном. Ее руки были обмотаны бинтами, как у мумии.
— Кто вы? — спросил я, но вместо ответа она резко махнула рукой.
Стены задрожали. Из щелей между камнями полезли черные нити — тонкие, блестящие, как паутина, но двигавшиеся с зловещей целеустремленностью. Они обвили мои лодыжки, холодные и липкие.
— Ты не должен видеть это, — прошептала женщина. — Он тебя найдет.
Сердце колотилось как бешеное. Я попытался дернуться, но нити впились в кожу. Где-то вдали заскрежетал металл, будто что-то огромное тащило цепи по полу.
— Беги, — бросила незнакомка, и в тот же миг нити ослабли.
Я рванул вперед, спотыкаясь о грубый камень пола. Туннель ветвился, но я бежал на звук — слабый, едва уловимый звон, похожий на колокольчик. Сзади нарастал гул, будто за мной гнался целый поезд.
Выскочив в круглый зал с колоннами, я застыл. В центре, на троне из костей, сидела фигура в золотой маске. Ее пальцы, длинные и костлявые, перебирали что-то похожее на человеческие волосы.
— Марк, — произнесла маска. Голос был сладким, как сироп, и от этого еще более отвратительным. — Ты наконец-то пришел.
Я отступил, но позади уже слышалось шуршание нитей. Маска подняла руку, и воздух вспыхнул синим пламенем. Огонь слился в кольцо, окружив меня. Жар прожигал кожу.
— Твои сны больше не твои, — прорычало существо. — Ты мой...
---
Я очнулся в своей постели, вцепившись в простыню. Сердце выпрыгивало из груди. На руке, чуть выше запястья, краснела полоса — точно от ожога.
Следующие три дня я не спал. Пил литрами кофе, включал все лампы в квартире, как ребенок, боящийся темноты. Но на четвертую ночь силы иссякли.
И он пришел снова.
---
Теперь я сидел в своей гостиной, дрожащими руками листая дневник. Страницы пестрели записями: «Подземелье… золотая маска… нити…». Но сегодня добавилась новая деталь. Пока я бежал через туннель, мелькнуло лицо — мужчина лет сорока, с шрамом через левую бровь. И я узнал его.
Вчера, заходя в кафе на углу, я случайно столкнулся с ним в дверях. Он извинился хриплым голосом, даже не взглянув на меня. А теперь его лицо было в моем кошмаре. Вернее, в его кошмаре.
Я схватил куртку. Кафе «У Элли» еще работало. Если этот человек — постоянный посетитель...
---
Барменша Элли, девушка с розовыми волосами и проколотой губой, покрутила в руках распечатку с фотороботом.
— Да, этот чувак иногда заходит. Берёт двойной эспрессо и сидит с ноутбуком у окна. Не знаю имени, но он оставляет чаевые монетами. Странный тип.
— Когда он был здесь последний раз?
— Вчера. Пришел как обычно, но... — она нахмурилась, — выглядел ужасно. Бледный, весь в поту. Сел, через пять минут сбежал, забыв портфель. Мы его пока в подсобке держим.
Ледяной комок образовался у меня в горле.
— Можно посмотреть?
Элли пожала плечами: — Хозяин будет не против. Парень явно не вернется.
Портфель оказался кожаным, потертым. Внутри — папка с документами под грифом «Совершенно секретно» и блокнот. На первой странице блокнота крупными буквами было выведено: «ОНИ ВСЕГДА СЛЕДУЮТ ЗА ТОБОЙ. НЕ ДАЙ ИМ НАЙТИ СВЕТ».
А ниже — схема, напоминавшая лабиринт. В центре кто-то нарисовал золотую маску.
Документы были еще страннее. Отчеты о «пограничных состояниях сознания», фотографии людей с черными нитями, оплетавшими их тела, как паразиты. На одной из бумаг я нашел логотип: «Проект Онейрос. Этап 3».
Мои пальцы затряслись. В кармане портфеля лежал пропуск с именем: Д-р Леон Вратек. Отдел исследований сна.
Громкий гудок клаксона на улице заставил меня вздрогнуть. Я поднял голову и увидел в окне кафе лицо — то самое, со шрамом на брови. Доктор Вратек смотрел на меня широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Его губы шевелились, формируя слова:
«Они знают, что ты здесь. Беги.»
За его спиной, в тени подъезда, шевельнулось что-то большое. Что-то, что отражало свет фонарей, как черное стекло...
Глава 2: Тени за зеркалом
Утро встретило Артёма ледяным дождем, стучавшим в окно словно тысячи невидимых пальцев. Он лежал, уставившись в потолок, пытаясь разделить реальность и остатки вчерашнего сна. Вернее, не своего сна. Чужого. В горле стоял ком, а пальцы непроизвольно сжимали простыню — так, будто он всё ещё цеплялся за край пропасти, куда толкнула его та женщина в красном. Той ночью он снова вошёл в чужое сознание, и теперь его тело помнило каждый ужас, который не принадлежал ему.
---
Первые недели после «пробуждения» своего дара Артём вел дневник. Записывал обрывки снов, имена, лица. «Мария, 35 лет — кошмар о тонущем лифте», «Максим, 8 лет — летающие коты в библиотеке». Сначала это казалось игрой. Он бродил по чужим подсознаниям, как турист в музее сюрреализма, пока не наткнулся на его.
Сон начался с запаха жженой кожи.
Артём стоял в длинном коридоре, стены которого были усеяны дверьми без ручек. Из-под одной сочился дым, густой и едкий. Он прижал рукав к лицу, чувствуя, как инстинкт кричит «беги», но ноги сами двинулись к источнику огня. Дверь поддалась без усилий, открыв комнату, обитую зеркалами. В центре, скрючившись над чем-то, сидел человек. Не человек — силуэт из пепла, чьи черты расплывались, как мокрый рисунок.
— Ты не должен был сюда возвращаться, — голос существа скрипел, будто игла по старой пластинке.
Артём шагнул назад, но зеркала вдруг ожили. В них отражались не его испуганное лицо, а чужие жизни: женщина в красном платье падает с балкона, ребенок плачет в запертой комнате, старик режет вены тупым ножом. Кадры мелькали быстрее, пока зеркала не треснули, и из щелей хлынула кровь.
Он проснулся с криком, впившись ногтями в матрас. На запястье горела свежая царапина.
---
— Это не просто сны, Артём. Они меняют тебя. — Катя перебирала его дневник, лицо под светом настольной лампы казалось восковым. Они сидели в её квартире, заваленной книгами по нейропсихологии. Она была единственной, кому он решился рассказать. Слишком уж напоминала ту самую девочку из его детских кошмаров — ту, что вела его за руку через горящий лес.
— Вот здесь, — она ткнула в страницу, где он неделю назад описывал сон о подземном городе. — Ты пишешь, что на левой руке была татуировка в виде змеи. А сегодня, когда ты помогал мне с посудой, я её увидела.
Артём резко втянул воздух, закатывая рукав. На внутренней стороне предплечья извивался чернильный узор. Он провел пальцем по коже — рисунок не стирался.
— Ты переносишь из снов не только воспоминания, — Катя прикусила губу. — Я проверяла истории. Та женщина в красном... Её звали Вера Шубина. Она умерла три года назад. Выпала из окна.
Комната вдруг стала тесной. Артём вскочил, задев стопку книг. «Случайности не случайны», — мелькнуло в голове фразой его покойной бабушки, которая учила его разгадывать знаки, как ребусы.
— Мне нужно найти того человека, — выдохнул он. — Из зеркальной комнаты. Это он начал всё.
Катя хотела возражать, но он уже натягивал куртку. Где-то в городе сейчас спал тот, чьи сны пахли пеплом. И Артём знал, как его выследить.
---
Метод оказался проще, чем он ожидал. Достаточно было заснуть в людном месте, позволив сознанию поймать «волну» самого сильного страха. Библиотека, 23:47. Артём устроился в углу зала, притворившись студентом. Шум шагов, шелест страниц, голоса сливались в белый шум. Он сосредоточился на царапине на запястье, всё ещё розовой, будто оставленной час назад.
Тьма накрыла мягким одеялом.
Он очнулся в парке, которого не было на картах города. Фонари горели зелёным светом, освещая аллеи, заросшие чёрными розами. На скамейках сидели люди с лицами, затянутыми вуалью. Артём шёл, чувствуя, как земля пульсирует под ногами. Здесь всё было пронизано страхом — тем липким, древним страхом, что живет в стволе мозга ещё со времен пещер.
— Искал меня? — Голос раздался сзади.
Существо из зеркальной комнаты стояло, засунув руки в карманы плаща. Теперь его можно было разглядеть: мужчина лет сорока, с лицом, как у классического бюста философа, если бы не глаза. Совершенно белые, без зрачков.
— Ты убил её, — выдохнул Артём. — Веру. Ты был в её сне перед смертью.
— О, наивный. — Человек-пепел улыбнулся, обнажив зубы, острые как иглы дикобраза. — Я не убиваю. Я... собираю. Страхи, боль, отчаяние — лучший наркотик, согласись? А ты... — Он вдруг вдохнул полной грудью, будто нюхал цветок. — Ты пахнешь интересно. Новичок, но с потенциалом.
Артём попятился, натыкаясь на что-то мягкое. Оборачиваясь, он увидел ребёнка — точную копию Кати в семь лет. Девочка держала в руках куклу с выколотыми глазами.
— Выхода нет, — прошептала она. — Он везде.
Когда Артём обернулся обратно, существо уже стояло в сантиметре от его лица. Холодные пальцы впились в виски.
— Поиграем, мальчик. Если найдешь моё имя до рассвета — отпущу твою подружку. — Взгляд упал на девочку, которая теперь плакала кровавыми слезами. — А нет... Знаешь, что бывает с теми, кто теряется в чужих снах?
Боль ударила как ток. Артём вылетел из сна, с грохотом падая со стула в библиотеке. Над ним столпились испуганные лица. Где-то вдалеке завывала сирена скорой.
Но он не это услышал. В ушах звенел смех, и на ладони, сжатой в кулак, проступали буквы, будто выжженные изнутри: «ЛЕВИАФАН».