Елена поставила кружку с горячим кофе на письменный стол и включила компьютер. За окном моросил мелкий дождь, а в квартире царила тишина — именно то, что требовалось для работы. На сегодня у неё был запланирован важный видеозвонок с заказчиком из Санкт-Петербурга, который хотел полностью переделать интерьер своего ресторана.
Третий год она работала дизайнером-фрилансером, и дела шли неплохо. Квартира, доставшаяся по наследству от дедушки, была идеальным местом для домашнего офиса. Просторная гостиная с высокими потолками и большими окнами создавала нужную атмосферу для творчества. Павел, муж, относился к её работе с пониманием, хотя иногда подшучивал, что Елена превратила дом в студию.
— Главное, чтобы заказчики твои не думали, что ты в халате сидишь, — смеялся Павел, когда видел её утром в удобной домашней одежде перед монитором.
Елена открыла проект и стала просматривать последние наброски. Время — половина одиннадцатого утра, до звонка ещё полчаса. Можно спокойно подготовиться, проверить камеру и микрофон. Павел ушёл на работу рано утром, и никто не мешает сосредоточиться.
Звонок в домофон прозвучал резко и настойчиво. Елена подняла голову от экрана и нахмурилась. Кто это может быть в такое время? Курьер? Но ничего не заказывали.
— Елена, это я, открывай! — донёсся знакомый голос из динамика.
Галина Степановна. Свекровь. Елена вздохнула и нажала кнопку открытия подъезда. Через минуту в дверь постучали, и на пороге появилась женщина с двумя полными пакетами в руках.
— Здравствуй, дорогая, — Галина Степановна прошла в прихожую, не дожидаясь приглашения. — Принесла кое-что вкусненькое. Вчера мясо хорошее увидела на рынке, решила взять и вам тоже.
— Здравствуйте, Галина Степановна, — Елена закрыла дверь и проводила свекровь на кухню. — Спасибо, конечно, но вы могли бы предупредить заранее. У меня через двадцать минут важный звонок по работе.
— Ой, какая работа, — отмахнулась Галина Степановна, выкладывая продукты на стол. — Дома сидишь, что тебе стоит время найти. А я не чужая человек, чтобы разрешения спрашивать.
Елена стиснула зубы. Этот разговор происходил уже не в первый раз. С тех пор как Павел привёл её в дом три года назад, Галина Степановна считала, что имеет право появляться когда угодно. Сначала Елена терпела, думая, что со временем свекровь привыкнет к новому распорядку. Но месяцы шли, а ситуация не менялась.
— Галина Степановна, я понимаю, что мы семья, но всё же хотелось бы, чтобы вы звонили перед визитом, — Елена попыталась сохранить спокойный тон. — У меня бывают встречи с клиентами по видеосвязи, и я не всегда могу отвлечься.
— Встречи, — фыркнула свекровь, ставя банку с солёными огурцами в холодильник. — По компьютеру это какие встречи? Сидишь дома в тапочках и называешь работой. А я родня, между прочим. Сыну своему продукты несу.
Елена почувствовала, как напряжение растёт. Галина Степановна никогда не воспринимала её деятельность всерьёз. В представлении свекрови настоящая работа — это обязательно офис, начальник и строгий график. А то, что Елена зарабатывает неплохие деньги, создавая дизайн-проекты для ресторанов и кафе, для Галины Степановны было просто баловством.
— Хорошо, я понимаю ваше желание заботиться о Павле, — Елена глянула на часы. — Но сейчас мне действительно нужно подготовиться к звонку. Может, в следующий раз предупредите заранее?
— А что тут готовиться? — свекровь развернулась к Елене всем корпусом. — Включила компьютер и говори. Я тебе мешать не буду, можешь свои дела делать.
Но Галина Степановна не собиралась уходить. Наоборот, устроилась на кухне и принялась перебирать купленные овощи, то и дело комментируя состояние холодильника и чистоту посуды. Елена вернулась к компьютеру, но сосредоточиться уже не могла. Из кухни доносился стук кастрюль и недовольное бормотание свекрови.
Ровно в одиннадцать зазвонил скайп. Елена поправила блузку, включила камеру и приняла вызов. На экране появилось лицо Дмитрия Андреевича — солидного мужчины лет пятидесяти с внимательными глазами.
— Добрый день, Елена, — поздоровался заказчик. — Готовы обсудить концепцию?
— Конечно, Дмитрий Андреевич, — Елена улыбнулась в камеру. — У меня есть несколько интересных предложений для вашего ресторана.
В этот момент из кухни донёсся грохот упавшей сковороды и возмущённый возглас:
— Какие же у тебя сковородки старые! Совсем ничего не отмывается!
Елена замерла. Дмитрий Андреевич поднял бровь.
— У вас всё в порядке?
— Да, извините, это... домашние дела, — Елена попыталась сохранить профессиональный тон. — Давайте я покажу вам первый вариант концепции.
Но Галина Степановна, видимо, решила заняться генеральной уборкой кухни. Звуки мытья посуды, перестановки мебели и громкие комментарии о состоянии квартиры не прекращались. Елена чувствовала, как краснеет лицо от стыда.
— Может, перенесём встречу? — осторожно предложил Дмитрий Андреевич. — Вижу, что у вас не самое подходящее время.
— Нет, нет, всё нормально, — Елена попыталась заглушить звуки с кухни, повысив голос. — Сейчас покажу планировку...
Но в этот момент в комнату вошла Галина Степановна с мокрой тряпкой в руках.
— Лена, а где у тебя моющее средство для плитки? А то какая-то грязь на стенах, стыдно смотреть.
Елена обернулась, и её глаза встретились с недоумевающим взглядом заказчика на экране.
— Галина Степановна, я работаю, — прошептала Елена сквозь стиснутые зубы.
— Ой, а я не знала, — свекровь посмотрела на монитор. — Здравствуйте, — помахала рукой в сторону камеры.
Дмитрий Андреевич вежливо кивнул, но выражение его лица говорило о многом.
— Елена, давайте всё-таки перенесём, — сказал заказчик. — Созвонимся завтра в то же время.
— Дмитрий Андреевич, пожалуйста, ещё пять минут, — попросила Елена, но экран уже погас.
Елена закрыла глаза и глубоко вздохнула. Этот заказ мог принести хорошие деньги, а теперь всё под угрозой. Дмитрий Андреевич произвёл впечатление серьёзного человека, который ценит профессионализм. А что он подумал о дизайнере, у которого во время деловой встречи кто-то моет посуду и убирает квартиру?
— Галина Степановна, — Елена развернулась к свекрови, которая всё ещё стояла с тряпкой в руках. — Я просила предупреждать о визитах. У меня был важный разговор с клиентом.
— А что я такого сделала? — удивилась Галина Степановна. — Помогаю по хозяйству. Вижу же, что у тебя бардак. Стыдно при людях показываться с такой кухней.
— Кухня чистая, — Елена старалась не повышать голос. — И я не просила помогать. Я просила звонить перед приходом.
— Слушай, дорогая, — Галина Степановна положила тряпку на стол и посмотрела на Елену внимательно. — Я понимаю, что квартира твоя, дедушка оставил. Но мой сын здесь живёт, и я имею право навещать его когда хочу. Я же не чужая.
— Конечно, не чужая, — Елена чувствовала, как терпение подходит к концу. — Но элементарная вежливость никого не обязывает звонить заранее? Хотя бы узнать, удобно ли время?
— Вежливость? — Галина Степановна выпрямилась и сложила руки на груди. — Это ты мне о вежливости говоришь? Я тебе продукты принесла, кухню убрала, а ты недовольная ходишь.
— Я не просила убирать кухню! — у Елены сорвалось. — Я просила предупреждать!
— Ага, — кивнула свекровь, и в голосе её появились стальные нотки. — Ясно. Значит, думаешь, раз квартира твоя, тебе всё можно? А мой сын — не тряпка! Захочет — и вышвырнет!
Елена выпрямилась и посмотрела прямо в глаза Галине Степановне. Что-то внутри неё словно встало на место — чёткое понимание того, где заканчивается терпение и начинается достоинство.
— Галина Степановна, — произнесла Елена медленно и отчётливо, — квартира действительно моя. И кто, когда и как в неё входит, определяю я. Не Павел. Не вы. Я.
Лицо свекрови побагровело. Глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию.
— Ага, значит, ты тут хозяйка, а мой сын — никто?! — голос Галины Степановны поднялся на октаву выше. — Приютила его, что ли? Из жалости взяла?
— Павел — мой муж, — ответила Елена ровным тоном. — А вы — гостья. И как любая гостья, должны соблюдать правила дома.
— Гостья?! — взвизгнула Галина Степановна. — Да я его мать! Я его растила, когда ты ещё под столом бегала! И никто мне не указ, когда к сыну приходить!
Елена почувствовала, как напряжение достигло критической точки. Все эти месяцы накопившейся усталости от постоянных вторжений, от необходимости оправдываться за свою работу, за свой дом, за свою жизнь — всё это сейчас требовало выхода.
— Думаешь, раз квартира твоя, тебе всё можно?! — кричала Галина Степановна, размахивая руками. — Мой сын — не тряпка! Захочет — и вышвырнет!
В этот момент из спальни послышались шаги, и в гостиную вышел Павел. Волосы растрёпаны, глаза сонные — видно, дремал после ночной смены. Муж остановился посреди комнаты, перевёл взгляд с матери на жену, потом обратно. Рот приоткрыл, но не произнёс ни слова.
— Павел, — обратилась к нему Галина Степановна, — ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? Выгоняет меня из дома! Меня, твою мать!
Павел молчал. Стоял с опущенными руками и смотрел в пол.
— Паша, скажи что-нибудь, — тихо попросила Елена.
Муж поднял голову, посмотрел на жену, потом на мать. И снова промолчал.
Елена вдруг поняла, что больше не узнаёт этого человека. Тот Павел, за которого выходила замуж, умел принимать решения. Мог защитить. А этот... этот позволял чужому человеку угрожать женщине в её собственном доме. Да, чужому — потому что мать, которая говорит подобные вещи невестке, уже не родня.
— Хорошо, — произнесла Елена спокойно, и собственный голос показался ей удивительно твёрдым. — Галина Степановна, соберите сумку. И уходите. Сын — тоже.
Наступила тишина, которую можно было потрогать руками. Галина Степановна открыла рот, закрыла, снова открыла. Павел побледнел и отступил на шаг.
— Ты серьёзно?! — первой нашлась свекровь. — Это что — ты нас выгоняешь?!
— Нет, — Елена покачала головой. — Я защищаю свою территорию. А кому это не нравится — действительно лучше уйти.
— Лена, ты сошла с ума? — наконец подал голос Павел. — Это же мама...
— Это человек, который сейчас угрожал мне в моём доме, — перебила Елена. — И ты молчал. Ты стоял и молчал, пока твоя мать кричала на твою жену.
Павел открыл рот, но слов не нашлось.
— Я не буду терпеть неуважение к себе, — продолжила Елена. — Не буду извиняться за то, что работаю. Не буду просить разрешения распоряжаться собственной квартирой. И если вы не готовы это принять — значит, нам действительно не по пути.
— Павел! — взывала к сыну Галина Степановна. — Ты же не позволишь?!
Но Павел молчал. Смотрел на жену растерянными глазами, словно видел впервые.
— У вас есть час, чтобы собраться, — сказала Елена и направилась к выходу из комнаты. — Ключи оставьте на столе.
— Лена, постой, — Павел шагнул вслед за женой. — Давай поговорим...
— О чём? — Елена обернулась. — О том, как ты три года смотрел, как твоя мать вытирает об меня ноги? О том, как молчал, когда мне угрожали? Или о том, что ты ни разу не встал на мою защиту?
Павел потупился.
— Мам, может, правда стоит... — начал было муж, но Галина Степановна перебила его:
— Ты что, на её сторону встаёшь? Против родной матери?
— Я не встаю ни на чью сторону, — устало произнёс Павел. — Я просто... Я не знаю, что делать.
— А я знаю, — твёрдо сказала Елена. — Час. Больше ждать не буду.
Жена ушла в спальню и закрыла дверь. Сердце колотилось, руки дрожали, но внутри было удивительно спокойно. Как будто долгие месяцы напряжения наконец разрешились.
Из гостиной доносились приглушённые голоса — Галина Степановна что-то горячо доказывала сыну, Павел отвечал односложно. Потом начали греметь сумки, хлопать дверцы шкафов.
Через полчаса в дверь спальни постучали.
— Лена, — позвал Павел. — Я... мы уходим.
Елена не ответила.
— Мам забрала свои продукты. И я... я взял только самое необходимое. Остальное потом заберу, если ты разрешишь.
Тишина.
— Лена, пожалуйста, открой. Поговорим.
— Мне нечего сказать человеку, который не смог защитить свою жену, — донеслось из-за двери.
Павел постоял ещё минуту, потом тяжело вздохнул.
— Ключи на столе, — тихо сказал муж.
Дверь в квартиру хлопнула. Елена прислушалась — лифт приехал, уехал. Всё. Они ушли.
Женщина вышла в гостиную. Квартира показалась огромной и тихой. На кухонном столе лежали ключи и записка: «Прости. Павел».
Елена взяла записку, долго смотрела на неё, потом аккуратно порвала пополам. Подошла к окну — во дворе никого знакомого не было видно.
Телефон молчал. Дмитрий Андреевич так и не перезвонил. Надо будет завтра самой связаться, попробовать исправить ситуацию. А может, и не стоит — клиентов много, найдутся другие.
Елена заварила свежий кофе и села за компьютер. Работать в тишине было непривычно хорошо. Никто не шумел на кухне, не комментировал её внешний вид, не учил жить.
Теперь женщина точно знала: если молчать, за тебя будут решать другие. Будут входить без спроса, критиковать без причины, угрожать без последствий. Но если сказать вслух то, что думаешь, можешь вернуть себе всё — дом, достоинство, право на собственную жизнь.
Елена открыла новый проект и принялась за работу. За окном дождь закончился, и сквозь тучи пробивались первые лучи солнца.