От автора
Ничьих чувств, если что, автор не хотел задеть, просто рассказывает о своих, как оно есть. Без рекламы, и, конечно, все совпадения — выпавший молочный зуб даю, случайны.
Пролог
Почему жители регионов так яростно завидуют москвичам?
Провинция смотрит на Москву с не просто тоской, а с настоящей, огненной завистью. Там, в столице, всё словно на другом уровне: воздух дороже, люди ходят с важным видом, словно каждый день получают медаль за выживание в самой престижной лиге страны.
«Вот москвичи, — говорят в провинции с горечью, — у них и зарплаты выше, и метро с кондуктором в телефоне, и развивающие кружки по невиданным ценам. А у нас? Картошка дороже зарплаты, а доп. занятий — кот наплакал».
Но мало кто знает одну тайну: быть москвичом — это не только про комфорт и деньги. Это про ежедневные битвы с бюрократией, где даже проверка государственных экзаменов на другом конце города за копейки — почти геройский подвиг. Где «жить хорошо» — звучит как анекдот с горчинкой.
Сказ о том, как москвичам жить хорошо
Утро у Марии Петровны начинается, как у всех москвичей — с чувства благодарности. За то, что ты живёшь в лучшем городе Земли, где дождь падает под нужным градусом, заказанным мудрым градоначальником для счастья москвичей, а уж асфальт и бордюры меняют чаще, чем простыни в отеле.
Мария Петровна, учитель с двадцатилетним стажем, встаёт в 6:15. Рано? Конечно. Ведь до школы ехать час, а в 7:45 уже надо быть бодрой, улыбчивой и пропитанной миссией — вкладывать знания в головы, где те самые знания по закону Архимеда вытесняются тиктоком и шортсами.
Зарплата у МП — целых 80 тысяч рублей. Ну, «целых» — если всё сложится идеально, как в учебнике по выживанию.
Для это нужно просто:
— не болеть (простуда — роскошь),
— не опаздывать (даже если метро горит),
— молчать в учительской и чатах,
— участвовать во всех мероприятиях с песнями, шариками и отчётами,
— раздавать задания в МЭЛТ (Московская Электронная Лаборатория Терпения (МЭЛТ) — деньги выдадут учителю только если тест пройден большинством учеников, цифровизация ведь у нас очень успешна),
— и, главное, не быть классным руководителем.
Как так? — спросит наивный читатель.
— Ведь классный руководитель — это внушительная доплата!
Да, факт. Но и душу вывернут, и спину изогнут, и на совещании поставят в позу для отчёта.
Классрук — это круглосуточный шпион: сопли у кого-то в классе — объяснительную, родитель не пришёл на разборки — объяснительную, ребёнок проспал — виноват классрук, чей-то кот пробежал мимо школы — разбираться, не вашего ли ученика усатый.
А где-то из-за угла кричат МП:
— Ну, ты же в Москве! У тебя 80 тысяч!
А она вздыхает:
— После всех вычетов и добровольных взносов — остаётся только чувство вины, что посмела заболеть.
На что же может потратить свою солидную московскую зарплату Мария Петровна?
Для начала — на квест под названием «дорога до работы». С 1 июня — новый тариф на транспорт. Едешь тесно, платишь щедро. Зато теперь в метро играет классика — для поднятия культурного духа в час пик. Как говорится, искусство спасёт, если не жизнь, то хоть настроение.
На продукты:
Хлеб — 72 рубля. Картошка — 100 руб.
Дети увидели цену, положили обратно и невинно поинтересовались:
— Мам, а это точно овощи, а не айфон в кожуре?
Юмор у них, конечно, от жизни.
Обед в школе старшего — 246 рублей в день. Бесплатные — миф для пресс-релизов и многодетных семей. Продлёнка — 6000 руб. в месяц. Кружки на двух детей — 12 000 руб. Развиваем таланты, с лёгким привкусом экономического экстрима.
На жильё:
Ипотека — 30 тысяч. За уютные 18 квадратов в Новой Москве. Магазин — три остановки на автобусе, который видал лучшее лет десять назад.
Что осталось? Ну, тут уж как получится: делим между котом, детскими «мам, хочу», и обязательным набором таблеток на все случаи текущей реальности.
Но Мария Петровна не унывает. Она учитель по зову сердца. Иначе давно бы продала квартиру, уехала в Сочи и жарила чебуреки на пляже.
***
Часто МП слышит доброжелательные голоса за спиной:
– «Хочешь больше денег — веди платный кружок».
– «Хочешь уважения — не требуй денег».
– «Хочешь жить хорошо — стань депутатом. Но не учителем».
– «Хочешь поесть бесплатно — роди».
– «Хочешь выжить — не думай».
– «Хочешь на море — вообрази».
«Не нравится — уходи», — говорят они также легко. Только среднестатистический учитель — не путник налегке, не юный искатель приключений, что свернёт куда угодно при первом повороте.
Это старое дерево — с ветвями, что помнят весенний смех, и корнями, вросшими в землю школьных дворов, детских глаз и тетрадей с кляксами.
Переучиться? Конечно. На словах всё просто.
Но когда тебе не двадцать, а сорок или больше, новый путь — это не тропинка, а чаща: незнакомая, шумная, чужая. Идут туда не все. А те, кто пошёл — не все дошли.
Вот и остаётся Марии Петровне — быть маяком. Не громким, не ярким — но тем самым тёплым огоньком, что ведёт через шторм.
Вдохновлять, учить, подставлять плечо и чашку чая, когда всё валится.
И, конечно, мечтать.
О дне, когда зарплатный лист станет не поводом для молчания, а письмом с благодарностью. Настоящей, честной, заслуженной — для всех, кто делает Россию умнее.
***
Мария Петровна — учитель литературы.
С математикой у неё давний конфликт — с восьмого класса.
Дроби, проценты, уравнения с иксами казались ей личным заговором против поэтической души.
Но, как водится, жизнь — самый изобретательный учитель.
Не любишь математику? Тогда она полюбит тебя. Со всей строгостью.
Теперь каждый день — как контрольная без черновика:
— как растянуть 80 тысяч на ипотеку, еду, школу, секции, проезд и непрошенные вирусы;
— как выжить, если твой труд — вдохновение, а зарплата — сухая ремарка в бухгалтерской ведомости: «не подлежит перерасчёту».
Судьба с чувством юмора:
ненавидела проценты — теперь просыпается с ними;
логарифмы казались абстракцией — теперь угадывает их в ценниках на сыр;
на ЕГЭ по математике провалилась бы с треском — зато на отлично сдала себя на вынос в аренду системе.
Но улыбается. Потому что — учитель.
Потому что «дети — наше всё». А остальное — после вычета.
И вот, в финале уходящего 2024 года, на горизонте мелькает слово «индексация».
Новости трубят, как фанфары перед выходом королевы:
— Зарплаты бюджетникам — вверх! Забота! Справедливость! Прорыв!
Мария Петровна включает телевизор. Сердце чуть замирает:
а вдруг и ей достанется кусочек этого торта? Батон без акции, например. Или яблоки не по весу, а по вкусу.
Но нет.
Москве — не положено.
— У вас же всё хорошо, — объясняют с высоты.
— Турникеты у вас разговаривают, дорожки с подогревом, а хлеб за 72 — вполне демократичен. Картошка по 100? Ну, так это же не картошка — это гастрономический опыт.
— Но мы едва держимся… — тихо говорит Мария Петровна.
— Мы на минимуме…
— Значит, умеете справляться, — бодро отвечают. — А кто справляется — тому не надо помогать.
Вот так и живёт гуманитарий в мире формул.
Ах, да, забыла ж МП про ещё один обещанный для всех учителей праздник! Обещают выравнять поля: Москва и регионы будут собирать одинаковый урожай. Подписано торжественно, как указ короля, блестит на солнце и пахнет сладко.
Но вот подвох — не все поля одинаковы. Есть «урожаи» дороже, есть — дешевле. Вот предмет Марии Петровны — как старая, потрескавшаяся грядка, за которой никто не ухаживает. Коэффициент для неё — почти как плевок в лицо.
«Не подпишешь новую радость — с поля убирайся», — шепчут, конечно, за спиной.
— Но ведь вы совершаете великое дело! — скажут ей ещё и с экрана.
— Разве можно просить деньги за участие в судьбах детей?
Мария Петровна кивает. Конечно, нельзя.
Поэтому её судьба — без отпуска, без моря, без тишины, зато с гордой медалью «Экономическая жертва года» и статусом «Вдохновляющего примера терпилы».
Московская задачка с переменными
Дано:
Учитель Мария Петровна.
Стаж — 20 лет.
Категория — есть.
Идеи — были.
Зарплата — мираж.
Оклад: 23 рубля за 120 учеников в час.
Доплата за высшую категорию — 7 000 рублей.
За интенсивность работы в прошлом году — 9 000 рублей.
Доплата за тетради — 17 000 рублей.
С 1 сентября нового 2026-2027 учебного года:
Оклад поднимут! Будет 35 рублей в час за ученика! 120 детей.
Но… надбавки уберут. Все. Категорию, тетради, «за интенсивность», «за выносливость», «за то, что остался».
Вопрос:
Будет ли Мария Петровна получать больше, как обещают по телевизору?
Решение:
Было:
(23 руб. × 120 ч) + 7 000 + 17 000 + 9 000 = 35 760 руб.
Стало:
35 руб. × 120 ч = 4 200 руб.
На первый взгляд — ого, прибавка за час работы!
На второй — забрали всё остальное.
На третий — индексация с функцией вычитания.
Вот такая арифметика московской педагогической мечты.
Не вини, о, строгий читатель, если в решении задачи МП ошиблась, она же не математик.
***
В расписании — новая дисциплина: «Финансовая грамотность для наивных романтиков».
Дано:
Мария Петровна. Учитель. Улыбка — от души, глаза — от недосыпа.
Как-то раз осмелилась заикнуться про деньги — и получила мгновенный мастер-класс по капитализму в госучреждении:
— Кружок открой, Петровна, раз такая предприимчивая.
— Там всё просто: родитель платит, ты — получаешь. Ну, почти.
Условия задачи:
1. Родитель сдаёт — 1000 рублей.
2. Учителю достаётся — 40% (а то ещё разжиреет от щедрости).
3. С этих 40% — минус 13% на налоги, на случай, если вдохновение вдруг решит стать предметом роскоши.
4. И ещё 1% — в профсоюз, чтобы знал, что ты не один. Но вряд ли когда-то и он тебе поможет.
Вопрос:
Сколько рублей из 1000 попадёт в кошелёк Марии Петровны?
Решение:
1000 × 0,40 = 400
400 × 0,86 = 344
И не сразу.
Сперва — половинка. 172 рубля.
Остальное — когда закончится год, нервная система и терпение.
Дальше считать уже нет смысла, ведь вот как москвичам жить хорошо.
Особенно если ты — не олигарх, не чиновник и не в эфире новостей, а просто учитель.
Со скромной мечтой о море, хлебе и комнате.
И с полной уверенностью:
«Хорошо жить в Москве — можно. Главное — не вслух об этом мечтать».
***
Ближе к концу учебного года есть ещё один способ подработки – всё для учителей.
Сначала — курсы. Два дня подряд после уроков, на другом конце Москвы. Бесплатно, конечно — за свой счёт и силы. Ещё нужно успеть вовремя: пробки, метро, очереди — всё как в лучших традициях столицы. Придётся выжать максимум из оставшихся часов.
Потом — два экзамена. Тоже без оплаты.
И вот — ты готова к «великому делу»: проверка ОГЭ. По 100 рублей за работу — не за час, а за одну тетрадь. Норма — четыре работы в час 9 до 19 два дня.
Едешь в маленькую комнатку без удобств: ни стула нормального, ни столика, ни горячего чая. Перекусить? Твоя забота — бутылка воды и пара печенек из дома.
Дорога туда и обратно — в лучшем случае с двумя пересадками, на метро и автобусе. Плата за проезд вылетает из бюджета «по своему желанию».
Коллеги рядом так стучат по клавиатурам, что мозг взрывается. Проверяешь быстро — тебя обвинят в поверхностности, проверяешь медленно — тормозишь весь процесс. По протоколу — ни жалости, ни права на ошибку.
Отказаться от этой благодати? Пожалуйста. Но тогда тебя ждёт что-то «ещё интереснее»: нагрузка увеличится, ставка урежется, и не забудут напомнить о прошлых промахах.
Мария Петровна справилась и с этой задачей.
***
…Прошло ещё немного времени. Наступило лето — время отпусков, загара, ветра в волосах и песка в тапках. Но не у Марии Петровны.
У неё — сезон подработок.
Пока другие выгуливают чемоданы по южным берегам, она выгуливает тетради. По два рубля за проверку — если без налогов.
Однажды ей позвонили из школы:
— Мария Петровна, вы не хотите поучаствовать в летней школе?
— А что это значит?
— Ну, это как обычная школа, только летом и без оплаты. Но с энтузиазмом!
— А зачем же тогда я?
— Ну, вы же… с призванием.
И Мария Петровна, с лицом призвания и глазами без сна, идёт в летнюю школу. Учить тех, кого не добрали в сентябре, объяснять то, что не успели в мае, и верить в то, что «это важно для страны».
Иногда, по вечерам, она гуляет по району.
Смотрит на дома — чужие, с балконами, где висят сушилки с одеждой счастливых людей.
Видит машину с мигалкой у подъезда — чиновник вернулся с важной встречи про «реформу образования».
И думает:
«Интересно, они хоть раз сами пробовали на эти деньги жить? Не выживать, а именно жить? Или у них — другой ЕГЭ, где правильный ответ — всегда “достаточно”?»
А потом возвращается домой.
Открывает окно — ветер гонит пыль с соседней стройки.
Садится к тетрадям. Считает:
сколько нужно поработать летом, чтобы купить ребёнку кроссовки. Не модные. Просто — чтобы не натирали.
В почтовом ящике — письмо из департамента.
«Поздравляем! Ваша школа вошла в рейтинг лучших по результатам сдачи экзаменов!»
На обратной стороне — предложение:
«Рекомендуем вам повысить эффективность. Экономить на свете, бумаге и педагогах».
Мария Петровна улыбается.
Тихо. Чтобы дети не услышали.
А ночью ей снится сон:
что она входит в класс, а там — мягкие кресла, проектор, кофе-машина и зарплата с тремя нулями до запятой.
Что она говорит детям о Толстом, и никто не спрашивает: «А будет это на ОГЭ?»
Что её работа — это не подвиг, а просто — достойная профессия.
Но утром всё как всегда.
Кофе — растворимый.
Метро — душное.
А вместо индексации — свежая памятка от профсоюза: «Держитесь. Лето — не повод расслабляться».
И она держится.
За школьную ручку. За детские глаза. За остатки веры в страну, где учитель — не расходный материал, а человек.
А когда совсем тяжело — она говорит себе:
— Ну что ты, Петровна… У нас же всё хорошо.
Так хорошо, что если станет хуже — этого никто не заметит.
Эпилог: Где лучше — там, где нас нет?
Говорят, где нас нет — там трава зеленее, воздух чище и жизнь — как будто проще.
Но правда в том, что и трава, и воздух, и жизнь — одинаково сложны, если в кошельке сквозит, а на душе скребут квитанции.
В маленьких городах мечтают о Москве, в Москве — о нормальной жизни без перерасчётов, переработок и перегораний.
А наверху — тихо. Там не мечтают, там планируют.
Из расчёта, где человек — это цифра, а труд — это статья расхода.
Но вот ведь вопрос, горький, как завтрак в учительской: почему в стране, где есть нефть, леса, уголь и гордость, не хватает самого простого — уважения к тем, кто держит её на плечах?
Почему проще стать популярным, чем полезным?
Почему зарплаты тех, кто лечит, учит, строит, спасает — вызывают стыд, а не зависть?
Почему у мечты — всегда налог, а у реальности — всегда срок оплаты?
Может, пора не строить «новую страну», а навести порядок в той, что уже есть?
Где работа ценится не только словом «обязан».
Где учитель — не герой на выносливость, а профессионал.
Где врач не работает «по призванию», а на достойной ставке.
Где инженер, библиотекарь, воспитатель — не тени, а лица.
Чтобы дети, глядя на родителей, мечтали не «уехать», а остаться — и быть такими же. Только чуть счастливее.
Чтобы соседи не сравнивали счета, а делились пирогами.
Чтобы не искали справедливость в телевизоре, а видели её — в очереди, в школе, в маршрутке.
Пусть не сразу. Пусть с ошибок. Но — начнём.
С права на простую жизнь. С уважения. С честной оплаты. С нормального хлеба — не по 72, а по совести.
Потому что нам не нужны дворцы. Нам достаточно — тепла, выбора и света.
Без страха, без подачек, без «терпи, зато стабильно».
И тогда, быть может, слово «будущее» перестанет звучать как утопия.
А станет просто частью жизни.
Такой, где Мария Петровна улыбается — не сквозь слёзы страха, а от счастья.
И, дорогой читатель, Мария Петровна не ноет - она просто не успевает. Работает, учится, проверяет, выживает. Но пока зарплата думает, цены уже на финише. И кажется, марафон давно проигран. Просто никому не сказали.