Последняя Битва Богов
Трепещет Иггдрасиль,
ясень высокий,
гудит древний ствол,
турс вырывается.
О последней битве мы узнаём с самого начала раскрытия мифа из «Прорицания Вёльвы».
Ей многое ведомо,
всё я провижу,
судьбы могучих
славных богов.
Братья начнут
биться друг с другом,
родичи близкие
в распрях погибнут;
тягостно в мире,
великий блуд,
век мечей и секир,
треснут щиты,
век бурь и волков
до гибели мира;
щадить человек
человека не станет.
После того как боги связали Локи, перемены в систему практически перестали попадать. Установленное богом Хеймдаллем разделение в мире Мидгарда сделало его нечувствительным к изменениям во всех остальных мирах Древа Иггдрасиль, кроме как к миру Асгарда. Но перемены в Асгарде улавливались только представителями касты конунгов, тогда как все остальные социальные слои были зависимыми только от них. И без того перегруженная нормами жизни, морали и традиции система словно бы законсервировалась от внешнего воздействия.
Мир Мидгарда, который изначально создавался как мир отражения, мир, который должен проявлять в себе всё происходящее в остальных мирах древа, перестал это делать. Как если бы зеркало зафиксировало в себе залипшее отражение и много лет показывало бы только его, а перемены в реальной форме не показывало.
Связывание Локи и стабилизация процессов привела именно к такому залипанию, а это категорически противоречило изначальному замыслу системы — правда, честь, доблесть. Искажение отражения — это ложь, а значит, программа развития северного мифа вошла в противоречие с самой собой, стала отрицать саму себя.
После смерти бога Бальдра стало понятно, что Рагнарёк неизбежен. Ragnarök — это не сама битва, а такое состояние системы, когда битва есть единственный выход из коллапсирующей структуры. Рагнарёк переводят как «рок богов», «судьба богов», «сумерки богов». Сумерки — это время между светлым и тёмным периодом, время перехода одной данности в другую. Ещё не окончание старого периода, но уже неизбежность такого перехода. Старая система «Ярость Одина», сменившая в своё время «Доблесть Тюра», сама уходит из света во тьму. С чем она уйдёт и что оставит?
«Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень» — эти строки написал скальд из будущего, но как точно они описывают то, что происходило в тот момент в долине Вигрид. Все древние, изначальные, все они связаны друг с другом и родственными узами, и единым замыслом, но настолько непреодолим стал внутренний конфликт системы, что даже самые крепкие и древнейшие узы крови, родства и духа не выдержали испытания.
Алгоритм «добра и зла» мира Асгарда из моря человеческих жизней и судеб придирчиво выделял крупицы, тогда как большая часть отсеивалась как ненужное. Огромное сонмище людское системой не рассматривалось. В результате образовался дикий дисбаланс, когда на одной стороне весов, на первоосновах Традиции и Порядка находились боги и немногие избранные, а на другой, со стороны хаоса и тьмы, — миллионы и миллионы ушедших.
Тонкий гироскоп первооснов Добро и Зло в преддверии Рагнарёк показывал зашкаливающий перевес того, что богами называется «зло» — то, что не нужно, то, что в новой системе порядка быть не должно. Но когда в мир Хель отправились даже братья Бальдр и Хёд, когда вместе с ними туда ушла даже Нанна-верность, стало понятно, что компенсировать этот перекос ни система порядка, ни традиция уже не смогут — нечем.
Всё, что было признано для системы ненужным, всё было отправлено в мир Хель. Но в момент последней битвы Локи выведет всех ненужных и отвергнутых на поле Вигрид. Символически это битва добра со злом, но какого добра? С каким злом? Злом является всё, что отторгнуто системой, злом считаются неудачные алгоритмы достижения результата. А это миллионы тех, кто прожил свою жизнь не так, чтобы войти
в Вальхаллу: дети, женщины, больные, умершие без оружия в руках, от мора или непосильного труда. Добром, в противовес, считаются алгоритмы победы — такие, как записано в системе, что есть победа. Боги-асы, воины-эйнхерии; их тысячи против миллионов отвергнутых. Последних поведёт Локи.
Словно бы на две чаши весов ложится всё, наработанное системой: на одну чашу то, что есть добро, а на другую чашу то, что есть зло. Но это пассивное взвешивание — это ещё не битва, битва — это последняя попытка доказать, за кем правда, и возможность изменить баланс соотнесения добра и зла, тысяч и миллионов, нужных и ненужных, праведных и грешных. Если зло перевесит и победит, то это означает, что созданная система реальности несправедлива и неэффективна; она выделяет малых достойных, но большинству живущих нет места в мирах правды и справедливости; их жизни не нужны, их судьбы не значимы, а время жизни, прожитое ими, ничего не стоит. Если так, то для богов это будет очевидный проигрыш — время, отпущенное на проект, потрачено бездарно.
Изначальная идея Тюра — создать мир правды и справедливости, где каждому должно быть место, — осталась неисполненной. Малые числом избранные воины не перевесят своими доблестями поруганные надежды живущих отныне в чертогах Хельхейма, а чудовища — враги асов — тем будут ужаснее на вид и взгляд, чем глубже и очевиднее несправедливость такой системы.
Каждому богу достанется своё чудовище, своя неправда, своя слабость. Минуты осознания прошли, и сигнал к битве подаёт не кто-нибудь, а бог Хеймдалль.
Противник бога Одина в этой битве — волк Фенрир. Почему же в качестве истинного врага Одину достался именно он, хотя логика человеческого воспроизведения мифа настаивала бы скорее, что Фенрир должен быть противником Тюра.
Но Рагнарёк, проявляющий истинность, показал иное: Один вышел на битву с волком и потерпел от него поражение. Один, как глава пантеона, как Всеотец, должен посмотреть в глаза своему чудовищу и нести ответ перед ним: за что был связан волк, не сделавший никому никакого зла? Почему потенциальная опасность была связана только за потенциальность, и никто ни дал ему ни единого шанса показать себя со стороны возможного добра? Почему названное злом было сковано и обездвижено только по причине того, что названо злом, и только?
Это вопросы не к Тюру, у него свой враг. Это вопросы к Одину, как к тому, кто принял такое решение — изолировать зло программно, без причин и только своим словом, своей волей. Была допущена несправедливость, за которую Тюр рассчитался рукой, а Один жизнью.
Победил волка Фенрира сын бога Одина Видар. Он наступил на нижнюю челюсть волка своим знаменитым башмаком и порвал её. Этот факт говорит нам о многом.
Во-первых, здесь оружие и защиту Видару сделали сами люди. Он есть тот бог, та сила, которой помогали все, и, по аналогии с Бальдром (по которому не все согласились плакать), здесь башмак Видара показывает: в победу молчаливого аса вложился каждый, кто носит башмаки.
Во-вторых, победа Видара над волком говорит, что поражение отца не есть автоматическое поражение и сына: в новом мире будет священным правило, что дети за отцов не отвечают. Но при этом богу Видару в качестве истинного врага достаётся именно Фенрир, а это говорит о следующем правиле: дети должны исправлять ошибки отцов.
Противник Тора в битве Рагнарёк — его извечный враг змей Ёрмунганд. Они связаны — Тор и Змей. Змей, как таймер, когда его выключают, это не означает, что он начнёт свой отсчёт снова. Это означает, что время закончилось. Для всех. В том числе и для Тора, конец старого проекта.
Тор с ним рядом [Одином], но он не может прийти ему на помощь: он положил все силы на битву с Мировым Змеем. Тор умертвил Мирового Змея, но, отойдя на девять шагов, он падает наземь мёртвым, отравленный ядом Змея. (Младшая Эдда)
Бог Тюр вступает в битву со своим природным врагом — псом из преисподней Гармом. Это персональный кошмар, страх гибели близких, гибели по вине его, Тюра.
Тут вырывается на свободу пёс Гарм, привязанный в пещере Гнипахеллир. Нет его опасней. Он вступает в бой с Тюром, и они поражают друг друга насмерть. (Младшая Эдда)
Сам Локи вступил в битву с белым асом Хеймдаллем. Бьются два принципа, бывшие когда-то в одной команде, создававшие реальность вместе. Но жёсткие константы белого бога вошли в системное противоречие с безграничностью и анархизмом Одинова побратима:
Локи сражается с Хеймдаллем, и они убивают друг друга. Тогда Сурт мечет огонь на землю и сжигает весь мир. (Младшая Эдда)
Смерть двух богов, Локи и Хеймдалля, становится сигналом для Сурта и сынов Муспеля, что битва решена. Их шаг — последний, ведь до этого момента они не вступали в битву, ждали ключевого события, и оно наступило — убийство родича Сурта Локи не столько оскорбление чести рода (это по-человечески), сколько показатель того, что старая реальность больше не поддерживается огненными связями Локи и у Асгарда теперь нет механизма связывания между собою различных реальностей Древа Миров разнообразно и дружелюбно. Два системных принципа нивелировали друг друга.
Фрейр, бог плодородия, силы ванской, гибнет от рук всепоглощающего огня:
Фрейр бьётся в жестокой схватке с Суртом, пока не падает мёртвым. А погубило его то, что нет при нём доброго меча, отданного Скирниру.
Великан Сурт — это поток огня очень высокой плотности.
Солнце померкло,
земля тонет в море,
срываются с неба
светлые звёзды,
пламя бушует
питателя жизни,
жар нестерпимый
до неба доходит.
(Старшая Эдда. Прорицание Вёльвы)
В последней схватке бьются не люди, бьются не боги — бьются принципы. Бьются за право стать самой сильной системообразующей программой, которая ляжет в основу нового мира.
О том, на каких принципах будет строиться новый миропорядок, на каких законах вырастет Дерево Будущей Реальности, рассказывает нам та же легенда о Рагнарёк, чётко обозначая выживших и оставшихся после окончательной Битвы Богов.
Ксения Меньшикова “Руны и боги”
Книги К.Е. Меньшиковой:
“Руны раскрывают тайны мира” Учебник для Рунического факультета (1 год обучения)
“Руны и Боги” Учебник для Рунического факультета (2 год обучения)
“Руны — оружие воина” Книга из цикла Общая Теория Магии (ОТМ) - погружение в тему рун и северной традиции
Библиотека школы Меньшиковой • Раздел "Магические ключи в скандинавской истории и мифологии"