Как известно, Поэты рождаются, а потом живут вечно. Именно Поэты - умелым и не очень версификаторам этого не дано, хоть награждай их, хоть гони. А 24 мая, как ни странно, но в День славянской письменности и культуры, родился большой русский поэт с глубокими еврейскими корнями - Иосиф Бродский. С Музой отношения у него вышли долгими и плодотворными, а с Родиной - не очень. Выслали его, как мы помним, предварительно, по словам Ахматовой "сделав биографию".
4 июня 1972 года Иосиф Бродский вылетел в Вену.
Перед отъездом он написал письмо Леониду Брежневу, главе КПСС. Просто высказаться на прощание - Поэты любят поговорить с царями на равных, даже если те - генсеки. В нем есть такие строки:
"Мне горько уезжать из России. Я здесь родился, вырос, жил, и всем, что имею за душой, я обязан ей. Все плохое, что выпадало на мою долю, с лихвой перекрывалось хорошим, и я никогда не чувствовал себя обиженным Отечеством. Не чувствую и сейчас. Ибо, переставая быть гражданином СССР, я не перестаю быть русским поэтом. Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге".
Если бы Леонид Ильич дал себе труд разбираться в поэзии, Бродского бы оставили в покое, и творил бы он здесь, не терзая отсутствием и невозможностью встречи родителей. Но - увы.Такой беседы, как у Сталина с Булгаковым не вышло.
Хотя, может, оно и к лучшему - как знать. Уж больно у нас не любят тех, кто не готов "славить трижды-которое будет". Съели бы, не сверху, так с низу. Внизу грызуны вообще очень активны... Наверное, потому Бродский так любил кошек.
По легенде, в чемодане, с которым странствующий Иосиф сел в самолет до Вены, была пишущая машинка, сборник Джона Донна и две бутылки водки для жившего в Австрии Уильяма Одена, едва ли не самого ценимого Бродским поэта-современника.
Оден принял в судьбе Бродского деятельное участие, как и многие другие западные интеллектуалы первого ряда. Поэт, опубликовавший в СССР менее десятка своих стихотворений, в их понимании Одена - видно, переводчики хорошие им попались... А поэтический слух, умеющий уловить даже "чужака" - именно то, что отличает Поэта от читателя обычного.
Чтобы мой читатель, английским не владеющий, мог понять, почему Оден помогал Бродскому и что они таки друг в дужке услышали - дам пару своих, м. б. несовершенных, переводов.
У. Х. Оден They wondered why the fruit had been fo (библейское)
Они себя спросили - отчего
Запретен фрукт, не давший ничего,
Упрек услышав, не признав вины
Ушли вдвоём чтоб строить новый дом
И гордо жить одним своим умом
С другой, обратной Саду стороны.
Они ушли, и память стерла речь
Собаки верной, что должна стеречь,
Ручей бессвязным лепетом дивил.
Двоим свобода так была дика,
Что вырастал скандал из пустяка,
И горизонт зачем-то отступил.
Опасности и беды возросли,
Закрыли ангелы обратный путь на свет,
И вышло, что нагими в мир пришли
Законотворец и его Поэт.
У. Х. Оден At last the secret is out (Секрет раскрыт)
Явью становится тайна, так замыкается круг,
Байка беседу украсит, слушает вроде бы друг,
С рюмкою крепкого чая нА лЮди выйдет секрет,
Омут чертей исторгает, дым - это пламени след.
Труп в холодильнике морга, призрак на белом песке,
Женщина, что здесь танцует, и алкоголик в тоске,
Взгляд, на столетья уставший, или, сюрпризом, мигрень,
Всё подоплёку имеет, истины тёмную тень.
Чистые песни рулады рядом с цементной стеной,
Запах кустов увядавших, фото с тобой и со мной,
Кашель, взгляд, как бы случайный, партия летом в крокет,
Есть для событий причина, шкаф, где упрятан скелет.
Ну и мой собственный оммаж любимому у Бродского стихотворению...
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
От тоски всё чаще хочется напиться,
Помнишь, я тебе писал, дружище Постум
Что вopюга мне милей, чем кpoвoпийца?
Ошибался я, друг милый, драгоценный,
И сознание ошибки впрямь пугает:
- Каждый жyлик метит в Суллы непременно
И ночами о проскрипциях мечтает.
Угнездившимся в провинциях у моря,
В светлый Рим не стоит нынче торопиться:
На чужбинах хоть и хватишь горстью горя,
Но не требуют сплотиться и молиться.
Волны плещут, за окном уже светает,
Вновь петух азартным криком утро будит,
Если Рим числом лояльных прирастает,
Значит, умных обязательно убудет.
Те, что с курьими мозгами, но не птицы,
Вечно заняты игрой «Борьба за место»:
Если выпало в курятнике родиться,
В жизни будет цель — подняться по насесту.
Не взовьются, как мечтается, орлами,
Нет орлиного размаха в им подобных,
Но замечу, Постум (это между нами),
С высоты на ближних гадить так удобно...
Зелень лавра, доводящая до дрожи,
Тех, кому мечталось лавром увенчаться...
У философа задачи проще всё же:
Не прислуживать, не лгать, не продаваться.
Я набрал в саду две горсти спелой сливы,
И теперь читаю письма у балкона...
Знаешь, мимы и гетеры, что брезгливы,
Снова ищут свои корни средь Сиона.
И теперь в кого ни ткни - все иудеи
Лишь бы дальше стать от Цезаря и вьюги...
Им милее стали римских лиходеев
За бугром давно осевшие ворюги.
«У актеров и ****eй — шестое чувство»-
Так сказал мне полисмен перед таверной,
«Это чувство обостряется искусством.»
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Хорошо, что с детства я люблю сложенье:
Тем, кто честью не торгует - мало платят
Но копил, скопил и вывел сбереженья,
Пусть немного, но на хлеб с винишком хватит.
Приезжай, мой Постум, выберись в дорогу,
Посидим, вина попьем, на звезды глядя
Нынче рейсов в нашу сторону немного,
Но решайся же, старинной дружбы ради.
Плещет море, ветер мечется средь пиний
В море ходят рыбаки — ловцы кефали,
На рассохшейся скамейке... нет, не Плиний,
Sicut ante, Romam — точно по спирали.
Говорят, когда Бродский принимал у себя гостей, то в знак особой расположенности к гостю он спрашивал: "Хотите, я разбужу для вас кота?".
Я, конечно, в этом плане скуповата... Но я и не Поэт.
НепоДзензурное традиционно тут:
https://vk.com/public199851025
или тут
https://old-venefica.livejournal.com/
Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях