В то утро, Юлия Дмитриевна, как обычно занималась своими прямыми обязанностями: нужно было успеть до обеда обработать хлоркой три туалета, тщательно промыть два коридора и выкинуть мусор у главврача. Женщина посеменила в крыло реанимации, в хозяйственный блок за свежими перчатками.
Спина и ноги санитарки ныли, хоть она только что заступила в смену. В 60 лет добираться из соседнего поселка в районную больницу с тремя корпусами становилось с каждым годом все сложнее и сложнее.
«Дожить бы до вечера, - думала одинокая пенсионерка, – а там впереди выходные, можно будет и отдохнуть немного…» Зарплату платили неплохую, но и работать нужно было 10 часов кряду.
За Юлией Дмитриевной было закреплено 2 крыла больницы, и за 10 лет упорной работы не поступало ни одной жалобы. Ее знали все врачи, по обыкновению, звали Дмитриевной.
Проходя мимо регистратуры, старушка окинула взглядом фойе:
- Бахилы что ли кончились? Света! – позвала она молоденькую сотрудницу.
Девица нехотя выглянула в небольшое окошко:
- Чего вам, тетя Юль?
- Выдай-ка мне пакет бахил, натоптали, вон, грязища!
- Ну весна же, вокруг земля вперемешку со снегом, не удивительно. – Лениво ответила Светка, протягивая нераспечатанный брикет с бахилами. – Утром подморозит, скользко, вечером все тает.
Пенсионерка кивнула, пополняя запасы мешков на ноги в стенде для посетителей. Вдруг открылась дверь, впуская в душное помещение холодный весенний ветер, и в фойе торопливо вошли вместе с каталкой «скоряки» - сотрудники, работающие на скорой помощи.
Дмитриевна быстро отпрянула к стене, чтобы не мешать проезду нового поступившего. Помещение заполнилось звуками и криками старшего фельдшера – Анны Александровны:
- Быстрее, быстрее! Можем не успеть! – она посмотрела в сторону регистратуры:
- Света, регистрируй: авария на трассе, мужчина средних лет, реанимация, давление 30 на 0, пульс слабый, рваные раны мягких тканей, открытые переломы свода черепа, ампутационная травма правой руки в районе локтя!
Молодая девушка быстро набирала данные в карту. Тут же ответила:
- Третья палата свободна, второе крыло!
- Принято! – ответила Анна Александровна, - слушая пульс у пострадавшего. Каталку быстро повезли к грузовому лифту, который вел на 4 этаж, где лежали тяжелые больные.
Пенсионерка снова глянула под ноги: все в брызгах крови, видимо дело совсем плохо, повреждена крупная артерия. Такие ситуации в больнице не редкость, особенно, в переходный период времени года. Дмитриевна поспешила набрать воды, чтобы помыть фойе.
Света, наблюдая за тем, как пол становится белоснежным, задумчиво проговорила:
- Да… переломался парень знатно. Травмы серьезные, до завтрашнего утра не доживет.
Дмитриевна махнула на нее тряпкой:
- Типун тебе на язык! Молодой парнишка, силы должны остаться, чтобы побороться за жизнь! – с воодушевлением возразила пенсионерка. – Наверняка жена, детки есть, ради них станет жить.
***
Вечером, в фойе спустилась Анна Александровна с папкой в руках. Пенсионерка тем временем опустошала мусорные бачки, став невольной свидетельницей разговора двух сотрудниц. Достав документ удостоверения личности, главный фельдшер позвала Свету:
- Сумка уцелела у товарища из третьей реанимационной. Дополни данные. Мужчина, 25 лет, Роман Андреевич Клевакин. Место регистрации: поселок Дубки. Женат, детей нет. В строке состояния на текущий момент, пропиши: кома. Подключен к аппарату ИВЛ, рефлексы на внешние раздражители отсутствуют. Давление – стабильное, пульс учащен. – Усталая медсотрудница увидела Юлию, обратилась к ней:
- Дмитриевна, привет, поднимись на четвертый, к Клевакину, обработай помещение, только быстро, ладно?
- Как скажете, Анна Александровна, - засуетилась женщина, снимая перчатки, и сразу отправилась в палату реанимации.
Холодные коридоры воспринимались, как родные, и пенсионерке даже нравилась их молчаливость. Лишь изредка доносились обрывки разговоров: где-то проходили врачи, где-то стабильные больные (в сознании), тихо вели разговоры в своих палатах.
Вот и палата бессознательного Клевакина. Санитарка аккуратно открыла дверь, прошла внутрь. На больничной койке лежал парень весь в бинтах, отовсюду торчали трубки и провода. Дмитриевна покачала головой, вслух тихо сказала:
- Боговый. Ну куда же ты так спешил-то? Ты поправляйся, поправляйся. Жаль тебя. До завтра, главное, доживи, соколик ясный. Сейчас я быстро тут помою, да домой пойду, на выходные. Вот, - приговаривала она, - протирая антисептическим раствором изголовье больничной койки, - теперь чисто у тебя. А завтра родные придут, проведают. Хорошо ведь, когда есть небезразличные родные… - вздохнула женщина, аккуратно поправляя край одеяла.
***
Пролетели два выходных быстро, и в понедельник, измученная долгой дорогой Юлия открыла дверь приемного покоя. Как обычно, кивнула Светке в знак приветствия, снимая старенькое пальто на ходу:
- Ну что, Светик-семицветик, какие дела? – поинтересовалась она.
- Да все так же, тишина, новых поступивших расселили по палатам, ждем указаний от главврача.
- Сегодня же у нас часы для посещения родственниками, уточни, когда? Чтобы под ногами не мешаться?
- С трех до пяти, теть Юль.
После обеда входной коридор стал наполняться людьми: это приходили родственники, приносили вкусности, просили передать пакеты с вещами, узнавали о состоянии особенно тяжелых пациентов. В этот период Дмитриевна отдыхала от основных задач, тяжелый труд ждал ее после: приборки становилось в разы больше. Внимание пенсионерки привлек мужчина, который уже больше 10 минут что-то выяснял у Светы. За ним скопилась внушительная очередь, но мужчина в возрасте не обращал внимания:
- Вы поймите меня тоже, мне нужно срочно узнать, где он лежит. В какой палате? – допытывался он. – Поступил в пятницу… молодой такой…
- Фамилию назовите? Имя хотя бы! – протестовала Света.
- Да я не знаю, вроде… Рома. Точно, Ромка, фамилия … Кле… Клеватов, что ли….
- Клевакин?
- Точно, он!
- Пройдите на четвертый этаж и направо, третья палата. Юлия Дмитриевна, проводите мужчину, вам как раз сейчас там порядок наводить! – крикнула Света сквозь толпу.
Мужчина развернулся, встретился взглядом с женщиной и вдруг попятился к выходу:
- Не, ладно, в следующий раз приду. Дела у меня. Много дел. Извините, - быстрым шагом он вышел из фойе на улицу.
Растерянная санитарка проводила вопросительным взглядом подозрительного посетителя. После посмотрела на Светку, та пожала плечами.
Однако Дмитриевна узнала его. Давно же она не встречала Колю Волкова по кличке Волк. Лет 35 назад это было. Но воспоминаниям предаваться было некогда, пора убираться в палате тяжелого пациента – Клевакина.
Обычно, если кто-то посещает больного, после себя оставляет либо пакеты, либо цветы, фрукты на худой конец. В палате Ромы царила та же пустота, что и в день поступления: белоснежная тумбочка сиротливо отсвечивала в лучах закатного солнца. Как всегда, санитарка завела разговор, то ли сама с собой, то ли с пациентом:
- Ну что, Ромочка, не приходил что ли никто к тебе? – тут, как будто ответом запищал датчик подачи воздуха на аппарате ИВЛ.
Пенсионерка глянула на парня и обомлела: он лежал с открытыми глазами, вот почему датчик сработал, пациент пытался дышать самостоятельно!
Через час палата была полна специалистами: травматолог, невролог и главный врач решали, что делать с парнем: он пришел в себя быстро, но у него был паралич всего тела. Не двигались ноги, рука, шевелил он только веками, слабо моргая, и дышал сам, без трубки в горле.
Санитарка наблюдала, как парня осматривают, проводят тесты на чувствительность и реакцию. «Неужели никому он не нужен?- крутилось в голове. – Как и я. Из-за своего прошлого потеряла всех тех, кто мне был дорог» - воспоминания замелькали перед глазами, как кадры из кинофильма.
Вот она выходит из дома, одета вся в черное, джинсы, на ногах кеды, чтобы быстрее убежать в случае облавы. Капюшон на глазах и ворот кожаной курки должен скрыть основной признак, и отличительную черту главаря местной ОПГ: родинку над губой. Сегодня важный объект, «терки» с ребятами из Казахстана. Обманули они на крупную сумму, значит, получат ответку вдвойне. Эдик подстрахует, сообщил, что придет с головорезами.
На месте. Эдик стоит рядом, а за нашими спинами 15 накаченных, злых ребят, которые по команде Вьюжи (Вьюжиной Юлии Дмитриевны) разнесут здесь все к чертям собачьим. Кстати, о собаках. Главарь казахстанской шайки тот еще пес, по кличке Волк. Коля был спортивным парнем, но язык у него был «без костей». Вот и наговорил лишнего.
Санитарка вернулась в настоящее, ее окликнул Семен Юрьевич, главврач:
- Юлия Дмитриевна, тут прибрать надо, да и присмотреть чуток за Романом Андреевичем. Родных, говорят, у него не было еще.
***
Прошло уже три недели со дня аварии, а Рому никто так и не попроведовал. Тем временем, Дмитриевна все чаще приходила, разговаривала, кормила и ухаживала за парнем. Одну руку он потерял, второй же, мог что-то написать печатными буквами на листке. Пожилая женщина радовалась такому прогрессу, поэтому даже в выходные она навещала его и проводила укрепляющие упражнения.
Роман слышал и понимал все, о чем говорила и рассказывала санитарка, но разговаривать пока не мог. Из его груди лишь изредка вырывались слабые «мычания». В один из дней, парень начеркал слабой рукой послание своей сиделке:
«Кто был? Жена»
Юлия прочитала записку, посмотрела на парня и грустно покачала головой, ответив отрицательно. Беспомощный парень заплакал.
- Ну-ну, не плачь, милок. Ты не один, я рядом, – утешала Рому санитарка. Воспоминания нахлынули на женщину с новой силой:
Удар, второй, третий, хороший ритм взяла Вьюжа, чтобы проучить Волка. Сзади улюлюкала толпа, каждый был за своего главаря. Бой один на один, девчонка на парня. Она должна справиться, должна защитить свой народ, свою честь. Иначе, конец. Пропустила. Что-то сильно резануло по брови. Плевать. До конца! Стоять до конца!
Вернувшись из воспоминаний, Юля машинально потрогала шрам, который проходил через всю бровь. Раньше не зашивали. Вспомнила про Волка. Взяв листок, она написала:
«Тебя искал Волков. Зачем?»
Увидев сообщение, парень побледнел, и стал часто и прерывисто дышать. Датчики показали увеличение пульса. Рома что-то долго чертил, и наконец, передал лист санитарке:
«Сродный. Погоня. Камаз»
- Брат твоего отца? Он гнался за тобой, правильно? И ты залетел под Камаз.
Воспоминания тянули назад:
Огненное зарево ослепляло, всюду дым и гарь, сложно дышать. Юлька терла глаза из последних сил, чтобы хоть что-то увидеть в этой тьме:
- Мама! Ты где?! Мама! – вопрошала она, не слыша ответа.
Горе случилось на следующий день после сходки с Волком. Она победила, но группировка противника решила не оставлять все как есть, а подожгла частный дом, в котором жила вместе с братом и матерью Вьюжа. Своими глазами девушка видела, как Волк поджигает дом. Юля успела выбежать, в чем была, а вот брат с матерью остались там навсегда. Списали тогда все на неисправную проводку.
Прошло еще 2 недели. Пенсионерка так загорелась мыслью о мщении, что не заметила, как Рома сказал первое слово. Затем еще и еще. Ее настигло осознание, когда вновь вернувшись для терапии в третью палату, она услышала:
- При..вет, Юля… - по слогам, но четко произнес парень.
Санитарка подбежала к койке:
- Боже мой, Ром! Рома! Ты говоришь! К тебе вернулась речь!
- Д..да. – Ответил пациент.
Дмитриевна собрала и помогла одеться молодому человеку на прогулку. Шли под руку, она не торопила Романа.
- Ром. Я знаю Волкова. Он истребил мою семью, – решила поделиться болью старушка. – Из-за него я теперь одиночка совершенная. Хотя, нет. Сейчас у меня есть ты. Можешь рассказать, почему он гнался за тобой?
- Хотел убить…получилась авария.. – слова все еще плохо давались Роме. - Доказательства тут, если бы меня не стало… ничего не получилось бы… доказать. - Молодой человек показал на мобильный телефон.
Санитарка взяла телефон в руки, открыла сообщения. Сообщения с неизвестного номера гласили:
«Андрея нет в живых, но долг еще висит» - писал незнакомый абонент. Роман ему отвечал:
«Какой долг, и кто ты?»
«Волк. Если через неделю ты не отдашь долю, которую я занял твоему отцу на будущее, тебе конец», – значилось в сообщении.
«Сколько?»
«Три миллиона, жду тебя по адресу Синарская, 7. Там заброшка, встретимся, обговорим».
- Разговор видимо, пошел не по плану? – спросила Юля.
- Д…да, он сразу огнестрел достал… когда понял, что денег я не принес…. – ответил Роман. – Я хотел договориться мирно… Но… Не получилось, мне пришлось спасаться … бегством.
- У нас один выход, Ромка. Полиция. Идти, сдаваться, все говорить как есть. Я не смогла защитить свою семью тогда, 35 лет назад, но я смогу помочь тебе и выступать, как свидетель.
***
Через два месяца полиции удалось выследить разыскиваемого Волкова Николая. Шли судебные процессы, в которых участвовал не только Коля. На скамье подсудимых оказалась и Юлия, за дела свои прошлые. Но ей дали срок условно, а Волку повезло меньше, в сумме преступлений накопилось 20 лет строгого режима.
Бывшей санитарке районной больницы дали 3 года условно, но она понимала, что заслужила такое наказание. Рома восстановился полностью, и вдруг заехал к ней в поселок Дубки. Удивленная пенсионерка встретила парня как родного:
- Привет, мой хороший, ну как ты?
- Все отлично, Юля Дмитриевна! – четко и складно отвечал парень. – Слышал, вас уволили из больницы?
- Да, есть такое… - грустно ответила та.
- У меня есть работка для вас! Поехали! - Он мягко взял под локоть пенсионерку и повел в машину.
Через 15 минут они приехали в центр города к какому-то зданию. Двухэтажный коттедж блистал своими новыми окнами, так и маня зайти внутрь.
- Где мы? Очень красивый дом! – восхитилась бывшая санитарка.
- Милая моя Юлия Дмитриевна. За то, что вы помогли мне с этим непростым делом, я хочу подарить вам подарок. Вы единственная была рядом, когда мне было безумно плохо. Это огромный труд. Я хочу, чтобы вознаграждением стал этот прекрасный дом.
- Это его нужно убирать теперь? – удивилась женщина.
- Это в нем теперь вы будете жить, дорогая Юлия! – воскликнул Рома, протягивая ключи новой хозяйке коттеджа.