Муж с женой были в гостях у Натальи Петровны и увидели на полке чудесный сувенир – книжку из родонита.
Жена долго держала в руках, подошла к окну, чтобы видеть лучше, и любовалась. Вернула на место, и было видно, что с сожалением.
После обычный вечер, как у всех.
Дома про сувенир не говорили. И все было забыто.
На следующий день жена должна ехать в командировку. Во второй половине дня. С утра сходила на работу, затем собрала вещи и уехала.
Муж вернулся домой и увидел, что на полочке красуется книжка из родонита. Та самая.
Кровь бросилась в лицо: выпросила у Натальи Петровны. Или еще хуже – украла! Боже, как стыдно! И это родная жена!
Других объяснений не было. Когда мы в тупике, то, как правило, думаем о плохом. И даже подозреваем гадкое, отвратительное.
Позвонить? Нет, лучше воздержаться. Такие разговоры по телефону к хорошему не приведут. Расстроится жена, а у нее ответственная поездка. Придется ждать возвращения.
Книжка из родонита вызывала отвращение. Смотришь и чувствуешь стыд и боль одновременно.
Сидишь в комнате и невольно смотришь на сувенир, раздражаешься и сердишься: «Да, вертела в руках, чуть не поцеловала. И такое лицо, когда на полку поставила. Потом еще раз подошла, задержалась».
Все-таки воровство нужно исключить – чересчур. Не такая жена, не воровка. И хозяйка без труда бы догадалась, чьих рук дело.
Получается, что выпросила. А это тоже нехорошо. Наталья Петровна женщина добрая, отказать никак не могла.
Как неприятно, как стыдно. Непростительная слабость.
Чтобы обрести видимость покоя, убрал сувенир с глаз – сунул в ящик. И долго не мог заснуть.
Супруги не было три дня. Вернулась счастливая и довольная – все получилось. Съездила не зря.
Ужинали, про книжку ни слова. Но разговор начать надо – иначе нельзя.
Жена не посмотрела на полку, видимо, забыла. Или устала.
И он спросил: «Откуда у нас каменная книжка? Честно скажи, у Натальи взяла»?
Жена вопросом на вопрос: «А – что? Почему интересуешься»?
Надо бы ответить, но жена нарочно усложнила ситуацию. Для того, чтобы муж открыл то, о чем не сказал.
Он нахмурился: «Заметил, что понравилась. Дурное отпускаю. Выпросила»?
Жене стало неприятно. Было в муже что-то страшное, что-то запрещенное, и это пугало.
Она почувствовала обиду – оскорбительное подозрение. Начала посуду мыть. И тогда невероятное. Стукнул по столу и крикнул: «Отвечай»!
Крик как пощечина!
Разгневанное лицо у женщины. Повернулась: «Запрещаю так со мной разговаривать. За кого меня принимаешь»?
Успокоиться муж не может: «Не принимаю, а вижу. Откуда – тебя спрашиваю»!
Вытерла руки, принесла сумочку, положила чек на стол. Вышла. И ушла. Ушла тихо, без стука.
Вернулась часа через два, когда смеркалось – летний день клонился к концу.
Ушла в душ, постелила отдельно от мужа, легла и отвернулась к стене.
Он подошел, опустился на колени, гладил жену по плечу: «Прости, я не знал».
Легла на спину: «Хамство, гадости с твоей стороны не приму. Никогда! Понял? Запомни, что прощать не умею. Нет у меня этого дара природы. Предупреждаю: повторится – разлюблю. Не шучу».
Любовь бывает хрустальной. У некоторых как чугунный крест. А у других – хрупкий хрусталь. У тех, кто горд. Может, чересчур.