Морозный февральский вечер. Витрина «Пятёрочки» запотела от дыхания спешащих за хлебом и молоком людей. Марина, в зелёном жилете с потёртым логотипом, переставляла банки с консервами, стараясь не смотреть на часы. Руки ныли от картонных коробок, оставляющих на коже красные царапины.
Из-за кассы донёсся голос коллеги:
— Марин, шестой час! Сменщица опять не придёт?
Она потупила взгляд, будто виноватая: — Сама дождусь… Ребёнка не с кем оставить.
— Ну ты и лошадь, — фыркнула та, отсчитывая сдачу пенсионерке. «Лошадь»… Марина мысленно усмехнулась. Да, она тащила всё: смены по двенадцать часов, кредит за сломавшуюся плиту, молчаливые упрёки учителей: «Аня опять в старой форме». Но дома, в своей однокомнатной хрущёвке, её ждало единственное светлое пятно — дочь, склонившаяся над рисунками.
— Мам, сегодня в школе экскурсия в музей. Все поедут, — Аня подняла глаза, в которых горела надежда.
Марина, разогревая в микроволновке вчерашний суп, закусила губу. Счёт за квартиру, долг за лекарства…
— Солнышко, в следующий раз… Девочка швырнула карандаш:
— Всегда «в следующий»! Ты даже не спросила, сколько стоит!
Слова Ани резанули, как нож. Но что ответить? Что билет в музей стоит как два килограмма гречки? Что её зарплаты едва хватает на «следующий раз»?
А через неделю жизнь нанесла новый удар. Аня горела в жару, бредила, а Марина, прижимая к плечу телефон, умоляла начальника:
— Прошу, я на сутки… Ребёнок один…
— Третий раз за месяц! — рявкнул тот. — Ищи другую работу!
Она упала на стул, сжимая руку дочери. Аня, полубессознательная, шептала:
— Мам, я не специально…
— Это я не специально, — выдавила Марина, смахивая слёзы…
Чудом Аня поправилась. В воскресенье, словно желая загладить вину, Марина повела её на каток. Дочь смеялась, катаясь на коньках из секонда, а она считала мелочь в кошельке: «Хлеб, молоко, лекарства…» Вдруг комок подступил к горлу:
— Прости, что я… не могу больше…
Аня, запыхавшаяся, подбежала и обняла её:
— Ты — лучшая. Мы справимся.
Утром, перед сменой, Марина нашла в кармане халата открытку. Дрожащий детский почерк: «Мам, ты — моя героиня». Она прижала листок к груди, вспоминая, как когда-то мечтала о театре, о путешествиях… Но разве это важно? В их крохотном мире, где пахло дешёвой кашей и лекарствами, было главное — два сердца, бьющихся в такт.
Жизнь не стала легче. Смены, долги, уроки. Но теперь, засыпая, Марина шептала:
— Мы справимся.
P.S. Всё ещё казалось, что завтра будет таким же серым. Но когда Аня, делая уроки, напевала песенку из рекламы «Пятерочки», Марина ловила себя на мысли: «А ведь счастье — оно здесь. В её смехе».