Тот, кто носит твоё лицо...
Отражение в зеркале не двигалось. Оно просто стояло, глядя прямо в него. То самое лицо. Те же черты. Только... глаза. Они были чужими. Чёрными. Без света. Как колодцы, в которые падали воспоминания.
Артём медленно провёл рукой по щеке.
Отражение не повторило жест.
Он замер.
— Кто ты? — спросил он.
Отражение усмехнулось. Беззвучно.
На стекле выступила влага. Будто зеркало запотело изнутри.
Потом — надпись, будто написанная пальцем:
«Я — тот, кем ты мог бы стать. Тот, кого ты прятал.»
Внутри защемило. Лёгкая дрожь побежала по коже.
Он отпрянул, но надпись не исчезла.
Наоборот. Её дописали.
«Я знал Марину. Я лгал Вере. Я забыл Максима. Я предал отца. А ты? Ты просто закрыл глаза.»
И вдруг комната изменилась. Звук стал глухим, цвета — выцвели. Воздух — тягучим.
Зеркало вспыхнуло. Отражение вышло из него.
Он. Но не он.
Чуть выше ростом. Чуть крепче. Лицо суровее. Губы тонкие. Взгляд — колючий.
— Привет, Артём, — сказал он голосом, похожим, но хриплым. — Давно ждал встречи?
— Кто ты?
— Я — ты, если бы ты выбрал злость вместо вины. Силу — вместо страха. Сомкнул кулаки и не просил прощения. Я — та версия, которую ты выкинул за ненадобностью. Но она не исчезла.
— Ты — иллюзия.
— Нет. Я — альтернатива.
Он прошёлся по комнате, оглядел фотографии на полке.
— Мама. Она всё ещё верит, что ты — хороший. Но ты бросил её. Сначала морально. Потом физически. Ушёл. Даже не обернулся.
— Я вернулся.
— Потому что тебе было страшно. Не потому что хотел.
Артём сжал кулаки.
— Зачем ты здесь?
— Потому что без меня ты не откроешь четвёртую дверь. Она требует не искренности. А честности. Перед самим собой.
— Я уже честен.
— Тогда почему не рассказал Лее, что видел её мёртвой?
Он вздрогнул. Вспомнил.
Тот сон. Ту ночь. Когда она стояла под фонарём, и кровь струилась по её шее, как ожерелье. Он спрятал это. Не хотел думать. Не хотел верить.
— Это был сон.
— А если — предупреждение?
Он подошёл ближе.
— Ты теряешь её. Потому что боишься сказать правду. А правда — это то, что связывает. Или уничтожает. В зависимости от того, когда ты её произнёс.
Зеркальное Я медленно протянуло руку. На ладони — подвеска. Та самая. Уже с тремя трещинами.
— Последняя появится, когда ты отвергнешь меня. Или примешь. Третьего не дано.
Артём не взял.
— Я не хочу становиться тобой.
— Ты не должен. Но должен понять, что ты — и я — одно. Без меня ты — маска. Без тебя я — зверь. А вместе… мы сможем пройти дальше.
В этот момент из зеркала вышла фигура.
Лея.
Но нет. Это была не она. Оттенок волос другой. Глаза — слишком светлые. Осанка — как у актрисы на сцене, а не у той, кто несёт боль внутри.
— Кто она? — спросил Артём.
— Образ, — ответило Зеркало. — Последний. После неё ты либо проснёшься, либо останешься навечно в отражении.
Женщина подошла ближе.
— Я — Лея, которую ты придумал, — сказала она. — И я скажу тебе то, чего не скажет настоящая. Ты не любишь её. Ты любишь то, как она смотрит на тебя. Ты любишь быть нужным. Любимым. Спасённым. Но не её. Никогда её.
Артём хотел закрыть уши. Уйти. Но не мог.
— А если ты потеряешь её? — продолжала она. — Кем ты будешь тогда?
— Самим собой.
— Кто ты?
Он не знал.
Он всё ещё не знал.
На рассвете он вышел на улицу. Ливень прекратился. Тротуары блестели, как зеркало.
На одной из луж он увидел своё отражение. Настоящее. Уставшее. Честное.
И вдруг понял:
Он не станет ни этой тенью, ни этим идеалом. Он будет собой. Не совершенным. Не всемогущим. Но — настоящим.
Когда он вернулся домой, зеркало было пустым.
Письмо исчезло.
Подвеска лежала на подоконнике. Трещина — исчезла.
Вместо неё — надпись:
«Четвёртая дверь открыта. Пятая ждёт. На ней — её имя. Не произнеси его — потеряешь всё.»
И под этим — адрес.
Тот самый лес. Тот дом. Где он впервые увидел Лею. Где всё началось.
Он закрыл глаза.
И понял: теперь всё будет иначе.
Спасибо, что дочитали до конца! Не забудьте подписаться и поставить лайк.