Кто-то написал, что историки пишут или сочинения, или изложения. Не судите строго. Я напишу сочинение...
Нежеланная дочь, нелюбимая жена, нищая родственница, неудачная правительница, некрасивая женщина... И это всё об одной единственной - об Анне. Последней русской по крови правительнице Российской империи.
Про Анну Ивановну (да-да, именно так, потому что отца её звали Иван Алексеевич), наверное, писать сложнее всего. Поскольку всеми последующими правителями, кроме Петра III (её племянника) и Павла Петровича, который решал свои проблемы, все старались если не принизить её правление, то сказать кучу гадостей о ней обязательно. Разобраться в этом сложно. И я ловила себя на мысли - а нужно ли? Ведь проще написать так, как этого требуют каноны истории. Потом всё-таки решила нарваться на негативные отзывы - а они будут, это точно...
Итак, начинаем всё сначала!
***
Анна Иоанновна родилась 28 января (7 февраля) 1693 года в семье царя Ивана V Алексеевича и его супруги царицы Прасковьи Фёдоровны. Как и другие дети русских царей, Анна появилась на свет в Крестовой палате Теремного дворца в Московском Кремле и стала четвёртым ребёнком супругов.
Если так-то судить, то Анна была порфирородной, как, впрочем, и все её сёстры. А это уже значит, что право на престол у неё было. По рождению. Но только в Русском-то государстве, да в XVII веке - кто бы от этом бы только подумать мог!
Анне было только три года, когда скончался её отец - царь Иван V Алексеевич.(Хотя - был ли он её отцом? - этот вопрос ТОГДА никого не волновал. Все всё просто знали. Ну вот знали и всё, что царица Прасковья жаловалась на слабость мужа его сестре Софье Алексеевне, а сама одну за другой рожала дочерей... И с чего бы это было бы? Но оставим сплетни XVII века.)
После смерти мужа, даже если она этого и не желала, царица Прасковья обрядилась в глубокий траур и вместе с дочерьми уехала в подмосковное имение Измайлово.
Со времён царя Алексея Михайловича в Измайлове было разбито опытное дворцовое хозяйство. Яблоневые, грушевые и вишнёвые сады окружали берега двадцати прудов - Просяного, Лебедевского, Серебрянского, Пиявочного и других. В прудах водились стерляди с золотыми кольцами в жабрах, которые, как замечал историк М. И. Семевский, были надеты ещё при царе Иване IV Васильевиче. В оранжереях усадьбы росли тропические растения и заморские тюльпаны. Царь Алексей Михайлович разбил в усадьбе тутовый сад и плодоносящий виноградник.
В этой старинной царской усадьбе время словно остановилось. А двор вдовствующей царицы составляли две с половиной сотни стольников, штат царицыной и царевниных комнат, десятки слуг, мамок, нянек и приживалок... С одной стороны - шумно и весело всегда, с другой - всегда можно удрать из дворца от глаз заботливых мамок и просто спрятаться в глуши фруктового сада.
Оно и сегодня - словно слепок допетровской руси. Всё чинно, спокойно. Так же как и при царице Прасковье шумят листвой деревья, только вот рыбу в прудах выловили в ХХ веке...
С малых лет Анна уже понимала, что была нелюбимым ребенком в семье, обузой, от которой стремились как можно скорее избавиться. Ведь вместо неё ожидали сына! Маленькую царевну постоянно окружали многочисленные мамки, няньки и приживалки, но вот материнской любви она не знала. Некогда было маменьке на неё внимание обращать, ведь ещё была и младшая сестра Прасковья, слабенькая да болезненная...
Однако вдовая царица Прасковья Фёдоровна не собиралась запирать себя в Измайлове как в монастыре. В Измайлове всегда были гости, родственники Салтыковы, случайные или не очень иностранцы. Здесь даже действовал театр! Посетивший усадьбу в конце XVII века немецкий путешественник И. Г. Корб оставил такое описание своего посещения усадьбы:
«…следовали музыканты, чтобы гармоническую мелодию своих инструментов соединить с тихим шелестом ветра, который медленно стекает с вершины деревьев. Царица и незамужние царевны, желая немного оживить свою спокойную жизнь, которую ведут они в этом волшебном убежище, часто выходят на прогулку в рощу и любят гулять по тропинкам, где терновник распустил свои коварные ветви. Случилось, что августейшие особы гуляли, когда вдруг до их слуха долетели приятные звуки труб и флейт; они остановились, хотя возвращались уже во дворец. Музыканты, видя, что их слушают, стали играть ещё приятнее. Особы царской крови, с четверть часа слушая симфонию, похвалили искусство всех артистов».
«Дом царицы Прасковьи Федоровны,- пишет её родственник историк Татищев,- от набожности был госпиталь на уродов, юродов, ханжей и шалунов. Между многими такими был знатен Тимофей Архипович, сумасбродный подьячий, которого за святого и пророка суеверцы почитали, да не столько при нём, как после его предсказания вымыслили: он императрице Анне, как была царевной, провещал быть монахиней и называл её Анфисой; царевне Прасковье - быть за королем и детей много иметь; а после, как Анна императрицей учинилась, указывали, яко бы он ей задолго корону провещал...» Даниил Мордовцев "Русские женщины в истории. XVIII век"
Однако, от царя Петра Алексеевича, вернувшегося из Европы, следовали указания о начале обучения дочерей на европейский манер. Царица Прасковья ослушаться не могла. И стали преподавать всем троим царевнам азбуку, арифметику, географию, танцы, французский и немецкий языки. Учителем немецкого был, кстати, Иоганн Христиан Дитрих Остерман, старший брат будущего вице-канцлера А. И. Остермана. Танцы и французский преподавал «танцевальный мастер телесного благолепия и комплиментов чином немецким и французским» француз Стефан Рамбург. Удивительно, но "Рамбурху обещано было за учение царевен по триста рублей в год жалованья; но ученье шло так плохо, что царевна Анна не научилась ни танцевать, ни писать по-французски в течение пяти лет, и Рамбурх, несмотря на «долголетние докуки царице, царевнам и государю" о жалованье, ничего не получил.
О, нет, царевна Анна вовсе не была неуклюжей. Ей просто не нравились танцы... А зачем учиться тому, что не нравится?
Французский язык? Ну а почему бы и нет? Царевна Анна даже очень бегло на нём говорила, а вот немецкий... Несмотря на все усилия старшего Остермана, то ли действительно бывшего д.у.р.а.к.ом, то ли из за его манеры всегда говорить загадочные или странные фразы, немецкое ученье шло так плохо, что хотя впоследствии уже будучи герцогиней Анна Ивановна долго жила в Курляндии, окруженная немцами, однако по-немецки она так и не говорила всю жизнь.
В 1708 году царь Пётр решил "выписать" царскую фамилию в Петербург. 20 апреля 1708 года под Шлиссельбургом он торжественно встретил своего сына, 18-летнего царевича Алексея, сестёр - царевен Феодосию, Марию и Наталью, двух вдовствующих цариц - Марфу Матвеевну (вдову царя Фёдора Алексеевича) и Прасковью Фёдоровну. Вместе с царицей Прасковьей прибыли и племянницы Петра царевны Екатерина, Анна и Прасковья. Пётр под грохот пушек посадил свою семью на яхту и устроил морскую прогулку сначала до Петербурга, а потом в Кронштадт.
Это пребывание царской семьи в новой столице не было долгим. Вскоре пришли известия о наступлении шведов, и царская семья вернулась в Москву. Окончательно они переселилась в Петербург уже после "Полтавской виктории"
Голландский путешественник и живописец Корнелий ле Брюн "заехал" вскоре после этого в подмосковную вотчину у царице Прасковье Фёдоровне, чтобы выполнить приказ царя Петра Алексеевича. Тому взбрело в голову, что надо бы снять портреты молодых девиц, чтобы искать им европейских женихов.
Жалко только, что тот портрет голландского художника не сохранился...
В 1709 году царевне Анне исполнилось шестнадцать лет. Пётр как с ума сошёл - именно её он задуман немедленно выдать замуж. Начал искать женихов, да царица Прасковья вдруг вспомнила, что есть старшая дочь Екатерина, которую ещё не просватали. Однако царь Пётр Алексеевич уже нашёл царевне Анне жениха - курляндского герцога Фридриха Вильгельма. И не просто нашёл. .
В апреле 1710 года намеченный Петром Первым жених уже писал царю, что, желая выразить полную доверенность к царским милостям и ускорить заключение союза между царем и разоренным до основания
герцогством, которое было театром жестокой и опустошительной войны между Россией и Швецией, он посылает для заключения брачного контракта доверенных лиц. Эти последние единственное что просили - послать к герцогу портрет всех трёх царевен. Портреты были посланы. Младшую царевну Прасковью герцог Курляндии даже не рассматривал. А вот, когда её будущему мужу на выбор предложили портрет её и её сестры Екатерины, он, несмотря на её видные всем оспинки на лице, выбрал царевну Анну.
Вот так между делом и решал её судьбу дядюшка Пётр Алексеевич.
А что было дальше?
А дальше сказка про царевну закончилась. Матушка царица Прасковья Фёдоровна снова часто стала заглядывать на дно бутылки, старшая сестра Екатерина притихшая в надежде, что её не заметят, с ужасом ждала, кого ей выберут в мужья и гадала, что будет дальше, сестрица царевна Прасковья вновь притворилась больной и практически не показывалась из своих покоев. Странно, но единственной женщиной царской семьи, которая поддерживала царевну Анну в это время была будущая вторая жена царя Петра Алексеевича Екатерина (Марта Скавронская). Именно эти тёплые дружеские отношения позволят потом Анне обращаться к ней напрямую из Курляндии, куда её по факту выпроводят из России по приказу царя.
Царевна Анна бы и была не очень за тот брак, да только кто будет слушать???
А в Петербурге, тем временем, сложили песню об этом, на манер "свадебного плача":
Не давай меня, дядюшка…
В чужую землю басурманскую…
Выдавай меня, царь-государь,
За своего князя-боярина.
О том, как выглядела невеста курляндского герцога говорили разное. Главными были слова: милая, скромная, роста выше среднего, крепкая, с пронзительными грустными тёмными глазами и локонами чернее ночи.
Вот интересно, по такому описанию можно сказать какой была царевна Анна в 17 лет? Как бы то ни было, но жених казался доволен своей невестой. Он написал русскому царю, дяде сговоренной уже невесты:
«Вы не только помогаете мне обеспечить обладание моим наследственным герцогством, обещая силою поддерживать меня против внешних и внутренних нападений, но даже пожаловали мне в супруги её высочество царевну Анну - дражайший и любезнейший залог благоволения ко мне вашего величества...»
***
Ну что ж, то, что для царевны Анны было трагедией, для всей Европы было обыденностью. С невестой никогда и никто не советовался. её ставили перед фактом, когда с женихом уже были решены все мельчайшие детали...
Спасибо тем, кто дочитал до конца! Лайки помогают развитию канала! И не пропустите новые Истории, ведь продолжение следует!