Посиделки у костра...
Вспомнился мне интересный вечер 3-х летней давности.
Сидели мы, как часто бывает, вечером у костра. В тот раз, кроме меня, собрались: Петрович, Эдуардыч, Люська и пёс Француз.
Настроение у всех было отличное, погода прекрасная, разговоры велись душевные!
После очередного тоста (Эдуардыч категорически не желал тратить такие вечера "в сухую" и опять принёс поллитровку своего чудо-самогона) Петрович лихо махнул свою чарку, вдохнул аромат свежего огурца, хрустнул им, и со счастливой улыбкой, потягиваясь, сообщил:
- Всё, ребятишки, буду полы менять в своей избушке! А то провалюсь скоро в подпол - видать пришло время!
Эдуардыч, по-снайперски пронзив вилкой маринованный маслёнок, начал движение вилки в нужном направлении, но остановил его на полпути и решил уточнить у Петровича:
- А доска на новый пол у тебя откуда?
- Откуда... куплю! Мне надо-то всего... я посчитал уже... 15 квадратов пола, значит три на пять... так? Возьму пятидесятки трёхметровой. При ширине доски в 150 мэмэ мне нужно будет на 5 метров длины положить 33 штучки!
Эдуардыч ухмыльнулся, посмотрел на гриб, отправил его в рот, и весело спросил у Петровича:
- Ты что, Петрович, горшок с золотыми дублонами в своём огороде нашёл?
После этой фразы Эдуардыча, Люська перестала любоваться звёздным небом, засуетилась, подвинулась чуть ближе к Петровичу и переставила тарелку с зеленью ближе к нему.
- Зачем мне твои дублоны, у меня пенсия повышенная - я "ветеран труда"! - гордо парировал Петрович.
- И сколько там твоей повышенной? Двадцать тысяч? - рассмеялся Эдуардыч.
- Почти двадцать одна!
- А как же ты из них тридцатку умудрился выкроить? - искренне поинтересовался Эдуардыч.
- Какая тридцатка! Я тебе говорю, что посчитал уже всё! 33 штучки возьму пятидесятки трёхметровой! - ответил Петрович с раздражением.
Мы с Эдуардычем переглянулись, он вздохнул, я достал сигарету, начиная переживать за моральное состояние Петровича.
- И сколько ты за 33 "штучки" готов отдать, родной ты мой человек? - участливо спросил Эдуардыч.
- Ну сколько... сколько насчитают - столько и отдам! Мне полы надо менять!
- А когда ты последний раз цены на пиломатериал видел?
- А зачем мне на них смотреть, когда они мне без надобности? Может года два... или три назад... брал доску двадцать пятую! А что?
- А то, что сейчас за каждую из своих 33 "штучек" ты, сокол мой, не меньше тыщёнки приготовься выложить! - как приговор выпалил Эдуардыч.
- За трёхметровую пятидесятку что ли? Про какую тыщенку ты мне лепишь? Мы в Сахаре что ли живём? У нас вон тайга - как три Европы! - вспылил Петрович.
- Ну езжай завтра за своей доской! Узнаешь цены - оху..шь. Умник... "тайга у нас"... - отмахиваясь от дыма, уже лениво сказал Эдуардыч.
Петрович растянулся в широкой улыбке, посмотрел на меня и, показывая пальцем на Эдуардыча, спросил: "Пи..дит?"
Мне было очень жаль Петровича. Очень.
Я видел как медленно исчезала его улыбка, как задрожал палец, которым он указывал на Эдуардыча, как затем безвольно опустилась рука этого человека.
Этот прекрасный летний вечер, который так весело начинался, уже безвозвратно потерял свою душу.
P.S. Через неделю мы с Эдуардычем скинулись и привезли Петровичу на День Рождения 33 "штучки". Но дело здесь, конечно, не в этом.