Прошло 40 дней со дня смерти Ларисы Голубкиной. Для многих она навсегда останется неотделимой от имени Андрея Миронова — их судьбы в восприятии публики сплелись в единое целое. Однако в жизни актрисы была ещё одна история любви — сильная, но не обязывающая, долгая, но так и не приведшая ни к чему.
Олев Субби жил в Эстонии, Лариса — тогда первокурсница ГИТИСа — училась в Москве. Их пути пересеклись зимой 1959 года в Ленинграде на студенческих соревнованиях по настольному теннису. Несмотря на то, что Олев был старше Ларисы на десять лет, он тоже числился студентом.
Ни интима, ни поцелуев
В 1942 году, когда Олеву было всего двенадцать, он потерял отца. После школы в Тарту поступил в Таллинский художественный институт, но на первом курсе оказался в ссылке — в Красноярском крае, после «большой мартовской депортации». Там он женился на девушке из семьи сосланных эстонцев — скорее из благодарности за приют, чем по любви. Позже, вернувшись в Эстонию, продолжил учёбу.
Его история полна драмы — словно сценарий для советского фильма: тяжелое детство, ссылка, брак по доброте, возвращение к искусству. И всё это — не вымысел, а жизнь. Кто-то скажет: «Судьба», — и тяжело вздохнёт.
Но Лариса Голубкина вздыхать не стала. Ей было девятнадцать, она не думала о свадьбе, да и в целом — не особенно интересовалась отношениями с мужчинами.
Их с Олевом связь была почти призрачной. Между ними не было ни интимных сцен, ни поцелуев. Даже мимолетных прикосновений не случилось. Завершились соревнования — и каждый уехал к себе, не сомневаясь: эта встреча была единственной.
Он любил её все эти годы
Прошло пять лет после их первой встречи, когда Лариса случайно увидела Олева в московском метро. Она спускалась по эскалатору, а он поднимался навстречу. Узнав его, она воскликнула и бросилась вниз, он — вверх. Оба кинулись друг другу навстречу, но в сутолоке так и не встретились. Поток людей развёл их в разные стороны, и вскоре каждый исчез из поля зрения другого.
Судьба, словно поддразнивая, снова напомнила им друг о друге — и тут же развела по разным путям.
Годы шли. После выхода «Гусарской баллады» Голубкина стала известной актрисой, объездила почти весь мир — но так ни разу и не оказалась в Эстонии. Лишь спустя четверть века Театр Советской Армии, с которым она была связана всю жизнь, пригласили на гастроли в Таллин.
Она всё так же помнила зиму 1959-го. И, найдя телефон теперь уже заслуженного художника ЭССР Олева Субби, пригласила его на спектакль. После показа они встретились и провели вместе вечер в кафе, делясь историями и воспоминаниями — словно стараясь заполнить паузу длиною в десятилетия.
В ту встречу Олев признался: всё это время он продолжал её любить. Не зная, есть ли у неё кто-то рядом, не интересуясь подробностями ее личной жизни — просто продолжал любить.
«Простите, он умер»
Была ли у них надежда? Могли ли они всё изменить, повернуть жизнь в другую сторону, соединить свои судьбы? Вряд ли. Он был женат, она — замужем за Андреем Мироновым, воспитывала дочь Машу.
И всё же, просидев с Олевом в кафе до самого закрытия, Лариса согласилась встретиться с ним вновь — уже в Москве. Простой жест, ничего особенного: старая дружба, годы разлуки, кажется, не наговорились. А потом — снова дела, заботы, чужие жизни. Стоило ли ворошить прошлое и пытаться собрать то, что тогда не сложилось?
Они и не пытались. Просто хотели время от времени общаться. Олев даже обмолвился, что хотел бы познакомиться с её мужем. Это удивило Ларису: в 1984 году он всё ещё не знал, кто такой Миронов — актёр, к тому времени уже сыгравший все свои главные роли и ставший легендой.
Прошло три года, и Олев приехал в Москву. Сдержав слово, он позвонил Ларисе. Она пригласила его на прогулку, а потом — в гости. Разговор вновь потёк, как и прежде — глубокий, тёплый, будто они расставались лишь накануне.
Но вдруг Олев, заметив отсутствие хозяина дома, не выдержал и осторожно спросил, когда тот появится. Лариса замолчала на секунду, а потом спокойно, почти буднично сообщила, что Андрей умер.
Эта новость потрясла его. Он почувствовал себя неловко, даже виноватым, словно вторгся в чью-то память. Вскочив, он стремительно покинул квартиру, сгорая от стыда и смятения. В голове крутилась навязчивая мысль: а вдруг она решила, что он приехал только теперь — когда мужа уже нет. Эта мысль мучила его, хотя вины за ним не было.
«Та зима для меня очень важная»
В год, когда не стало Андрея Миронова, Олев Субби получил звание народного художника Эстонской ССР. Чуть позже, в 1989–1991 годах, он стал Народным депутатом СССР от Союза художников. Его работы — живопись одного из ведущих мастеров Эстонии, почётного зарубежного члена Российской академии художеств — пополнили коллекции Эстонского художественного музея, Третьяковской галереи, Музея Людвига в Кёльне. Его персональные выставки проходили как на родине, так и за ее пределами. В те времена, когда в СССР изображение обнажённого женского тела было под строжайшим запретом, только Субби позволялось нарушать эту условность — в Эстонии его искусству делали исключение.
После той встречи в Москве Лариса и Олев больше никогда не виделись. Минуло ещё почти тридцать лет. В 2013 году Лариса Ивановна стала гостьей программы Киры Прошутинской. Это не был формат «От всей души» — в студии Субби не появился. Но границы в то время были уже открыты, и ведущая решила позвонить ему во время съемки. Зрители стали свидетелями короткого телефонного разговора между российской актрисой и эстонским художником.
Однако самое важное осталось вне эфира — в их взглядах, паузах и том, что не было сказано. В их душах всё ещё жила та зима 1959 года, наполненная теплом и чем-то неуловимо значимым. Для Ларисы Ивановны она была особенно важной. И Олев, хоть и не любил вспоминать прошлое вслух, тоже хранил её в себе. О тех днях он не говорил ни с кем.
Он признался, что много раз пытался дозвониться до неё, но безуспешно. Тогда же, в студии, Прошутинская выразила надежду, что им ещё суждено встретиться. Олев не согласился. Для него эта история была вне времени и пространства. Он не хотел, чтобы она закончилась банально. Лариса же попросила у него разрешения когда-нибудь позвонить и призналась, что этот неожиданный разговор вернул ей чувство, будто жизнь продолжается и не была напрасной.
Но судьба распорядилась иначе. В том же году Олев ушёл из жизни. А вскоре у Ларисы Ивановны диагностировали редкую форму онкологического заболевания. Девять лет она провела в казенном учреждении, вдали от дочери и внуков, терпя боль в одиночестве.
В конце жизни она многое пересматривала, многое — прощала и за многое себя корила. Но не за ту любовь. Ту — чистую, светлую, неприкосновенную — она хранила с бережностью, которой хватило на всю жизнь. После смерти Андрея Миронова у неё был шанс начать всё заново. Но она осталась вдовой. Сохранив память сразу о двух мужчинах, каждый из которых жил в её сердце по-своему.
О муже она говорила часто. О Субби — почти никогда.
💖 Мы стараемся делать этот канал уютным уголком для всех, кто любит мир звёзд. Если вам нравится, что мы делаем, поддержите нас — это вдохновляет нас на новые истории!