Переговоры между представителями Москвы и Киева, состоявшиеся 16 мая в Стамбуле, неожиданно пролили свет на лингвистическую реальность украинской политической элиты
Украинская сторона прибыла на встречу с собственным переводчиком, однако в ходе мероприятия стало очевидно, что в его услугах нет необходимости — все переговоры велись на русском языке.
Согласно информации, полученной журналистами aif.ru от бывшего народного депутата Верховной рады Олега Царева, подобная ситуация вполне закономерна. Политик подчеркнул, что подавляющее большинство украинских чиновников не только свободно владеет русским языком, но и активно использует его в повседневной рабочей коммуникации, включая официальные мероприятия, при этом значительная часть высокопоставленных лиц страны не может похвастаться свободным владением украинским.
По мнению Царева, для киевской элиты украинский язык выступает скорее символическим атрибутом, чем реальным средством общения. Он отметил существенные региональные различия между диалектами украинского языка, указав на близость говоров юго-востока Украины и Ростовской области России.
Политолог Владимир Скачко, комментируя ситуацию, охарактеризовал демонстративное неприятие русского языка украинскими чиновниками как искусственную позу, призванную подчеркнуть отличие Украины от России. При этом, по его оценке, лишь около 10% представителей властной верхушки действительно в совершенстве владеют украинским языком.
Скачко привел в пример мэра Киева Виталия Кличко, который, занимая свой пост с 2014 года, до сих пор говорит на русском, немецком и английском лучше, чем на украинском. Особой критике подверглось владение украинским со стороны Владимира Зеленского, а также бывшего президента Виктора Ющенко, известного своей проукраинской риторикой.
Бывший депутат Спиридон Килинкаров подтвердил, что все члены украинской делегации в Стамбуле прекрасно понимали русский язык, однако не могли публично признать это факт из-за внутриполитической конъюнктуры. По его словам, присутствие переводчика на встрече было продиктовано исключительно политическими соображениями и не имело практического смысла.