Небополитика и вопросы языка, мышления и Духа Истины
Корень китайской специфики кроется в конкретно-символическом способе мышления китайцев, а символизм мышления определяет то, что мысли на письме фиксируются не буквами – знаками звуков – но иероглифами – символическими изображениями смыслов.
Китайские мудрецы думают картинками иероглифов – суть тем, что можно представить в образах, тогда как говорящие на языках с буквенным письмом думают словами речи – тем, что называет конкретные вещи именами и, тем самым, дробит мысль от того, что можно вообразить в целом до абстрактных понятий аналитики.
Но и слова обыденной речи китайского языка изолирующего мысль от изощренных форм грамматики, даже без иероглифической учености, все одно выстраивают мышление китайца в строгий прядок передаваемых смыслов, а потому делают китайское общество склонным к порядку конфуцианской этики (старшие и младшие, начальники и подчиненные) и не склонным к гибким расхлябанным свободам прав человека западных демократий.
Именно этика того, что должно, в том числе и то, что называется «китайские церемонии», позволяет китайцам думать о себе как о ядре культуры (ся) в окружении дикости окраин Поднебесной (и).
В уходящую эпоху индустриального общества в прогрессе науки и техники проявились сильные аспекты познания мира абстрактно-понятийным мышлением, особенно на аналитическом английском языке, а в дипломатии и юриспруденции (логике правоведения) – проявились преимущества аналитического французского языка.
В новую эпоху информационного общества всё более отчетливо проявляются сильные аспекты мышления китайцев, позволяющее видеть связь проблем, процессы бытия и картину мира в целом.
Изолирующий строй грамматики (в словах нет вариаций рода, числа, склонения, падежа, времени и пр.) и символическое письмо с огромным основанием кода (более 10 000 ходовых иероглифов) сделали китайский язык более приспособленным к цифровизации, искусственному интеллекту, системам передачи информации.
Однако жесткий порядок фиксации и передачи мысли делают китайский язык не способным к парадоксу, суть к порождению нового, небывалого. Но только к обобщению того, что уже есть, хотя и в обобщениях, конечно, проявляются новые качества.
То, что китайцы думают иероглифами и к чему это ведет мысль абсолютно непонятно людям даже и выучившим китайский язык.
Даже и китаеведы из библиотеки остаются в рамках абстрактно-понятийного мышления языков с буквенным письмом. Даже и китаисты-практики не могут думать иероглифами.
«Китайские церемонии», китайская бюрократия, приверженность к шаблону и боязнь ответственности — это продукт конкретно-символического типа мышления китайцев.
Наиболее расположенный к парадоксу – совершенно гибкий в формах «великий, могучий, правдивый и свободный» русский язык.
Но предрасположенный к рождению свежих мыслей русский язык уступает немецкому там, где речь идет о «порядке и дисциплине» общежития, системности крупных изложений мысли (классическая немецкая философия), перекладу плодотворной идеи инновации в технологический регламент и аккуратность производства.
Вполне очевидно, что инженерная мысль немцев, ресурсы, включая способности творчества, России и китайская фабрика XXI в. вместе заведомо обеспечивали им гегемонию в индустриальном обществе.
Вот почему геополитика жизненного пространства суши немца К. Хаусхофера предусматривала непобедимую континентальную евразийскую связку: Германия – Россия – Китай в противовес «альянсу демократий» англо-американской…
...
Вы читали ознакомительный фрагмент статьи. Продолжить чтение можно на нашем сайте, перейдя по ссылке: https://www.razumei.ru/lib/article/6163/kitaiskaya-specifika
Подпишитесь на наш канал 'Мировоззрение Русской цивилизации' в Телеграм