Валентина всегда считала себя самой близкой племянницей для тёти Ани. С детства она была рядом, а когда подросла, сначала ездила с ней вместе на дачу, потом помогала носить сумки с рынка, мыть окна, а последние годы почти каждую неделю навещала старую женщину, приносила лекарства, сопровождала к врачу, разбирала по полкам нескончаемые коробки с хламом и терпела бесконечные разговоры о здоровье.
Две другие племянницы, Света и Лариса, жили в соседнем городе. Они звонили родственнице только по праздникам, иногда отправляли открытки и пару раз в год приезжали на чай, привозя коробку конфет. Валентина посмеивалась: «Приехали, отметились и снова исчезли. А я тут, как скорая помощь».
Тётя Аня никогда не была замужем, детей у неё не было. Сёстры – Мария и Галина – давно жили своей жизнью, иногда заглядывали, но больше по привычке, чем по зову сердца. Валентина считала, что именно она стала для тётки почти дочерью. И женщина это ценила: хвалила, жаловалась на соседей, доверяла свои секреты.
– Валя, ты у меня золотая, – говорила Анна, когда племянница убиралась у неё в квартире. – Без тебя бы я пропала.
Валентина улыбалась, но в душе ждала благодарности. Не то чтобы она помогала ради выгоды, но всё равно надеялась: когда-нибудь тётка оставит ей квартиру. Светлана и Лариса вряд ли рассчитывали на что-то, ведь они почти не участвовали в жизни родственницы. Так думала Валя.
Однажды, после очередной поездки в поликлинику, тётя Аня вдруг сказала:
– Валя, я тут решила написать завещание.
Валентина даже замерла с чашкой в руке.
– Ну, правильно, – осторожно ответила она. – Возраст такой, мало ли что.
– Вот и я думаю, – кивнула Анна. – Надо всё заранее решить, чтобы потом не ругались.
Валентина не стала расспрашивать, но была уверена: квартира достанется ей. Она же единственная, кто по-настоящему помогает.
Через неделю тётка позвонила и попросила зайти.
– Валя, я хочу всем сообщить – написала завещание на трёх своих племянниц. Квартира моя всем поровну будет.
Валя едва не уронила сумку.
– Как – на трёх? – переспросила она.
– Ну а как иначе? – спокойно ответила тётя Аня. – Вы же все мои родные. Я не хочу, чтобы кто-то обиделся.
Валентина не знала, что сказать. Она вспомнила, как Света приезжала только на юбилеи, а Лариса вообще редко появлялась. А тут вдруг – поровну.
– Я же тебе всегда помогаю, – неуверенно сказала Валя.
– Ты молодец, – улыбнулась тётка. – Но и другие не чужие. Пусть знают, что я их помню.
Женщина вышла от тётки с тяжёлым сердцем. В голове крутились мысли: почему так? Почему все годы её заботы оказались не важнее редких звонков и формальных визитов?
Новость о завещании быстро разошлась по семье. Света и Лариса сразу оживились, стали чаще звонить родственнице, спрашивать о здоровье, обещать приехать на выходных.
Валентина наблюдала за этим с иронией: «Вот теперь все стали заботливыми. А раньше где были?»
И действительно, на выходных Света приехала с коробкой чая и тортиком, Лариса привезла банку мёда и новую шаль. Тётка сияла от внимания, рассказывала соседкам, какая у неё дружная семья.
– Вот видишь, Валя, – говорила она. – Теперь у меня столько помощников!
Валентина сдерживалась, чтобы не сказать лишнего. Она продолжала ходить в аптеку, записывать старушку к врачу, мыть полы, но теперь делала это без прежнего энтузиазма. В душе поселилась обида.
Света и Лариса стали приезжать чаще, но их забота была наигранной. Валентина смотрела на это и чувствовала себя лишней.
Однажды, когда Валя пришла к тёте Ане, та встретила её особенно радостно.
– Валя, сегодня Лариса мне суп сварила, а Света бельё развесила и убралась. У меня теперь целая команда!
Валентина улыбнулась, но внутри всё кипело. Она вспомнила, как зимой водила тётку под ручку на улицу, как сидела с ней в очередях в поликлинике, как ночами слушала её жалобы на давление. А теперь – все равны.
– Ты не обижаешься? – спросила женщина, заметив её выражение лица.
– Нет, что ты, – ответила Валентина, хотя хотелось сказать совсем другое.
Дома Валя, конечно, рассказала мужу о завещании.
– Ты столько лет ей помогала, – удивился он. – А теперь всё поделят на троих?
– Вот именно, – вздохнула Валентина. – Теперь всем хорошо, кроме меня.
Муж пожал плечами:
– Может, тётка просто хочет, чтобы вокруг неё было больше людей. Ей ведь внимания не хватает.
Женщина задумалась. Может, и правда, тётка решила таким образом привлечь к себе всех племянниц. Но от этого не становилось легче.
С тех пор Света и Лариса стали приезжать почти каждые выходные. Они устраивали фотосессии с тёткой, выкладывали снимки в соцсети, хвастались другим родственникам, какая у них дружная семья. Анна была довольна: теперь у неё всегда кто-то был рядом, всегда можно было попросить о помощи.
Валентина же чувствовала себя чужой в этом новом семейном спектакле. Она всё чаще ловила себя на мысли, что не хочет больше ничего делать для тётки. Но привычка была сильнее обиды – она продолжала помогать, но уже без прежней теплоты.
Время шло, а чувство несправедливости только крепло.
Осень принесла новые заботы. У тётки начались проблемы с ногами, и теперь к врачам приходилось ездить чаще. Света и Лариса по-прежнему приезжали, но чаще с печеньем к чаю, а не за тем, чтобы сидеть в очередях или таскать тяжёлые пакеты из магазина. Валентина всё делала сама: записывала тётку к врачу, готовила еду на неделю вперёд, стирала, убирала, слушала бесконечные жалобы на здоровье и соседей.
– Валя, ты у меня как родная дочь, – говорила Анна, когда племянница помогала ей переодеться после душа. – Я ведь знаю, что только на тебя можно положиться.
Но теперь эти слова звучали иначе. Валентина чувствовала, что её доброта стала чем-то само собой разумеющимся, обыденным. Она стала замечать, что родственница даже не просит и не благодарит, а просто перечисляет, что нужно купить или сделать.
Однажды Валя не выдержала и спросила:
– Тётя Аня, а если бы я не приезжала, кто бы вам помогал?
– Ну, кто-нибудь бы приехал, – пожала плечами Анна. – У меня же не одна, а три племянницы, не пропаду.
Валентина молча ушла на кухню, чтобы не сказать лишнего. Было неприятно ощущать себя просто одной из трёх, это было обидно до слёз. В то время, как Анна сияла от внимания, а Валентина всё больше замыкалась в себе. Она поняла, что теперь её старания никто не оценит, и что быть «самой близкой» больше не получится.
Валентина всё чаще ловила себя на мысли, что делает всё на автомате: приносит продукты, убирает, готовит, но уже не ждёт благодарности. Она стала уставать гораздо быстрее, раздражение копилось, и даже простые просьбы тётки вызывали внутренний протест.
– Валя, купи мне ещё молока и хлеба, – просила Анна, не отрываясь от телевизора.
– Хорошо, – отвечала Валентина, но в душе думала: почему всё на мне, если теперь у тебя целых три племянницы?
Однажды, когда она пришла к тётке, застала в гостях Светлану и Ларису. На столе стояли пирожные, чай, цветы в вазе, все смеялись, обсуждали новости. Валентина почувствовала себя чужой за этим столом. Она села в уголке, слушала разговоры, но не вмешивалась. Светлана рассказывала, как сложно совмещать работу и поездки к тёте, Лариса жаловалась на пробки, а Анна кивала и поддакивала.
– Хорошо, что вы у меня есть, – сказала тётка. – Теперь я не одна.
Валентина не выдержала:
– А кто будет забирать лекарства из аптеки? – спросила она.
– Ну, ты же всё равно рядом живёшь, – ответила Лариса. – Нам неудобно ездить так часто.
Светлана добавила:
– Мы же тоже стараемся, приезжаем, звоним, не забываем.
Анна улыбнулась:
– Все молодцы. Я теперь самая счастливая.
Валентина всё чаще стала находить тысячу причин не спешить к тётке. Она понимала: если не приедет сегодня, приедет кто-то другой, а если не приедет никто - тётка сама позвонит и напомнит о себе. Света и Лариса теперь приезжали строго по графику, устраивали короткие визиты, приносили что-то к чаю, делали фото и снова исчезали до следующей недели.
Прошло несколько месяцев. Тётка всё ещё жила, окружённая вниманием трёх племянниц, но Валентина стала появляться всё реже. Она занялась собой, больше времени проводила с мужем, иногда встречалась с подругами, на что раньше не хватало времени. Света и Лариса быстро поняли, что теперь на них ложится больше хлопот, но жаловаться было поздно.
Тётя Аня не раз звонила Валентине, просила приехать, помочь, но та отвечала, что занята или не может. В какой-то момент тётка перестала настаивать, а Валентина почувствовала, что наконец-то освободилась от тяжёлого груза. Правда, радости это не принесло - было только чувство опустошения и разочарования.
Когда тётки не стало, все хлопоты по организации похорон легли на трёх племянниц. Делили обязанности, как делили квартиру - без особого энтузиазма, больше из необходимости. Валентина смотрела на сестёр и понимала: как же вовремя они подсуетились.
Так и закончилась эта история: с обидой, усталостью и осознанием, что иногда лучше заниматься своей жизнью, чем ждать благодарности от тех, кто привык принимать заботу как должное.