Дмитрий стоял у окна, сжимая в руках чашку давно остывшего чая. За его спиной Марина Викторовна – любимая тёща – в очередной раз перемывала посуду, которую он только что помыл. С характерным звоном она демонстративно проверяла каждую тарелку на чистоту, изредка цокая языком.
"Дмитрий, вы бы хоть научились нормально посуду мыть. В моей квартире такая антисанитария недопустима," – её голос сочился ядом, замаскированным под заботу о чистоте.
Он молча считал до десяти. Потом до двадцати. Потом до ста. Три месяца они с Леной и маленькой Машей жили у тёщи – с тех пор как их собственную квартиру затопили соседи сверху, и начался бесконечный ремонт. Три месяца ежедневных "воспитательных бесед" и бесконечных правил.
"И вообще, раз уж вы живёте в моей квартире, извольте соблюдать мои правила," – любимая фраза Марины Викторовны звучала по поводу и без. Правила эти множились с каждым днём: не ходить по квартире в уличной обуви (логично), не включать стиральную машину после восьми вечера (ещё терпимо), не готовить жареное (уже сложнее), не открывать окна шире чем на десять сантиметров (это вообще как?).
Лена, его жена, только виновато улыбалась и шептала: "Потерпи, милый. Это ненадолго". Но ремонт затягивался, а список правил рос.
"И чтобы свет в туалете не забывали выключать! В моё время за электричество копейки платили, а сейчас такие счета!" – доносилось с кухни. Дмитрий посмотрел на часы – восемь утра. День начинался как обычно.
Вечером, вернувшись с работы, он обнаружил, что все его рубашки переглажены – конечно же, "неправильный" способ глажки был исправлен заботливой тёщей. А носки, которые он имел наглость развесить на батарее в ванной, теперь чинно сохли на специальной верёвке на балконе – строго по размеру и цвету.
"Дмитрий, в приличных семьях носки на батареях не сушат," – прокомментировала Марина Викторовна, проходя мимо с очередной порцией своих фирменных пирожков. Пирожки, надо отдать должное, были великолепны. Возможно, это единственное, что удерживало его от побега на съёмную квартиру.
Маленькая Маша, которой едва исполнилось три года, обожала бабушку. Ещё бы – та позволяла ей всё, что запрещали родители. Конфеты перед обедом? Пожалуйста! Мультики допоздна? Конечно! А потом следовали нравоучительные беседы о том, как "некоторые" не умеют правильно воспитывать детей.
"В моё время детей по-другому растили," – начинала Марина Викторовна, и Дмитрий мысленно готовился к очередной лекции о педагогике времён её молодости.
Однажды вечером, когда Лена укладывала Машу спать, а тёща смотрела свой любимый сериал, Дмитрий решился на разговор.
"Марина Викторовна, может, нам всё-таки снять квартиру? Пока ремонт не закончится?"
Тёща оторвалась от телевизора и посмотрела на него так, словно он предложил продать почку.
"Чтобы моя дочь и внучка жили в каких-то съёмных углах? Никогда! В моей квартире всем места хватит. Просто нужно соблюдать элементарные правила цивилизованного совместного проживания".
На следующий день появилось новое правило: запрет на обсуждение съёмного жилья в пределах её квартиры.
Спасением стала работа. Дмитрий стал задерживаться допоздна, иногда брал дополнительные проекты – всё, лишь бы меньше времени проводить дома. То есть, в квартире тёщи. Домом это место для него так и не стало.
Но однажды всё изменилось. В один из вечеров, вернувшись с работы, он застал необычную картину: Марина Викторовна сидела на кухне и плакала. Настоящими, неподдельными слезами.
"Что случилось?" – спросил он, забыв даже разуться у порога (нарушение правила номер один).
"Подруга моя умерла. Валентина Петровна... Мы с ней сорок лет дружили," – тихо ответила тёща.
И вдруг Дмитрий увидел перед собой не грозную тёщу с её бесконечными правилами, а просто одинокую женщину, потерявшую близкого человека. Он молча поставил чайник и достал из шкафа конфеты – те самые, которые Марина Викторовна прятала для особых случаев.
Они просидели на кухне до поздней ночи. Тёща рассказывала о своей молодости, о том, как они с Валентиной Петровной работали вместе в школе, как растили детей, как поддерживали друг друга после смерти мужей.
"Знаешь, Дима," – впервые она назвала его не полным именем, – "эти правила... Они не просто так. Когда живёшь одна столько лет, привыкаешь к определённому порядку. Он помогает не сойти с ума от одиночества".
Дмитрий молчал, но что-то в его взгляде изменилось. Он вдруг понял, что за строгостью и придирками скрывается страх – страх снова остаться одной, когда ремонт закончится и они уедут.
На следующий день он встал пораньше и приготовил завтрак – строго по правилам Марины Викторовны. Яичница с двумя желтками (не три и не один), тосты, обжаренные с двух сторон ровно по две минуты, кофе из специальной турки (не растворимый!).
Тёща придирчиво осмотрела сервировку, но промолчала. Только уголки губ чуть дрогнули в намёке на улыбку.
А через неделю случилось невероятное – Марина Викторовна сама нарушила одно из своих правил. Она разрешила Маше рисовать на обоях в коридоре. Правда, только в специально отведённом месте и только смываемыми мелками, но всё же!
"Что это с ней?" – шёпотом спросила Лена мужа.
"Думаю, она просто учится жить не только по правилам," – ответил Дмитрий, наблюдая, как тёща с внучкой увлечённо рисуют радугу на стене.
Постепенно жизнь в квартире начала меняться. Правила никуда не делись, но стали как-то мягче, человечнее. Марина Викторовна всё ещё проверяла чистоту посуды, но уже без прежнего осуждения. Она даже начала учить Дмитрия готовить свои знаменитые пирожки – процесс, сопровождавшийся множеством замечаний, но удивительно тёплый.
Когда ремонт наконец закончился, и пришло время возвращаться в свою квартиру, Дмитрий поймал себя на странной мысли – он будет скучать по этому месту. По утреннему звону посуды, по запаху пирожков, по вечерним разговорам на кухне.
"Может, останетесь ещё?" – неожиданно предложила Марина Викторовна. "Всё-таки Маше с бабушкой лучше... Да и квартира большая, места всем хватит".
Они не остались – всё-таки своя квартира есть своя квартира. Но теперь каждые выходные приезжали к тёще в гости. И почему-то её правила больше не казались такими уж обременительными.
А однажды Дмитрий заметил, что сам начал соблюдать некоторые из них – даже в своей квартире. Например, всегда выключал свет в туалете и не сушил носки на батарее. Не потому что должен, а потому что понял – иногда в правилах есть что-то большее, чем просто запреты и ограничения. В них есть забота, пусть и выраженная немного странным способом.
Теперь, когда кто-то из друзей жаловался на придирчивую тёщу, Дмитрий только улыбался. Он-то знал – за каждым "нельзя" может скрываться история. История одинокой женщины, которая просто хочет быть нужной своей семье. Даже если единственный способ, которым она умеет это показать – установление правил.
А правила... Что ж, иногда их стоит нарушать. Но иногда – соблюдать. Особенно если они помогают кому-то чувствовать себя менее одиноким в этом большом мире.
И да, пирожки Марины Викторовны по-прежнему оставались лучшими в мире. Возможно, потому что готовились строго по правилам.
Дебетовая Альфа-Карта с любимым кэшбэком - Рекомендую оформить
Дебетовую карту, которая подстраивается под каждого.
Кнопка поддержать автора и ссылки на мои соцсети в шапке профиля!
Рекомендую почитать: