Василий Шукшин когда-то писал про «чудиков» — простых людей с несложной речью и огромным внутренним напряжением. Делал это не ради смеха, а чтобы понять человека. Простого, вроде бы неудачного, но настоящего. Его герои часто диковатые, честные, смешные в своей неприкаянности — стали живыми символами советской деревни.
Сегодня таких чудиков рисует Борис Дёмин. Только теперь они живут не в рассказах, а в однопанельных карикатурах. У кого-то из них на носу огромные очки, у кого-то — мешок за плечами и мысли о великом, у кого-то — ни капли интеллекта, но зато свой взгляд на всё, что происходит.
В каждом из «чудиков» Дёмина угадывается то ли сосед, то ли мы сами. Смех, который вызывают эти персонажи, не добрый и не злой. Он шукшинский. Так смеются те, кто понимает, что дурак — это не диагноз, а часть родной картины мира. Дёмин не ищет смешного, он просто замечает то, что есть, и ставит рядом подпись. И в этом его талант: он не рисует шутку, он рисует жизнь такой, какой мы её никогда не решились бы описать словами.
Сам Борис — фигура почти мифическая. Что за человек прячется за тысячами смешных кадров? Известно немногое. Родился 7 марта — день, после которого все мужчины России на цыпочках ходят и подарки прячут.
Он сам называет себя «великовозрастным балбесом» и не считает нужным делиться подробностями биографии. Интернету известна лишь его продукция — больше полутора тысяч карикатур, которые рассыпаны по соцсетям, форумам, пабликам и просто живут своей жизнью в мемной вселенной. Иногда их вставляют как комментарии, иногда пересылают как шутки, не зная даже, кто автор.
Но если немного приглядеться, видно: у Бориса Дёмина стиль не спутаешь ни с чьим. Его персонажи — мягкие, округлые, будто срисованы с пластилиновых человечков, только внутри у них не ватная начинка, а сарказм, подогретый до кипения. Он не рисует для галочки, не сочиняет визуальные пустышки. У него каждая работа — как анекдот, который успевает развернуться за один кадр и ударить в цель.
Дёмин — художник без претензий, но с характером. Он не стремится попасть в галерею, не строит карьеру звезды. Он просто рисует — то, что его бесит, удивляет, веселит. Свою статистику ведёт с изяществом архивариуса: у каждой карикатуры стоит подпись «Б» и дата. Благодаря этому можно отследить, как со временем менялись его темы, приёмы, настроение. Это неформальный дневник эпохи, в котором вместо личных переживаний — бытовой абсурд и точные шутки.
Юмор у него непростой. Чёрный, но не мрачный. Глубокий, но не вычурный. Иногда — откровенно дерзкий, но не пошлый. Даже если шутка касается «ниже пояса», она так замаскирована, что хихикнет даже ханжа. Здесь нет прямого натиска, зато есть тонкая проволока иронии, которую чувствуешь кожей. Это и делает его юмор — своим, домашним. Таким, который понимаешь без перевода, потому что сам когда-то стоял в этой очереди, слышал этот спор, ловил тот же взгляд.
Он рисует про всех нас — про тех, кто сплетничает, мямлит, спорит у плиты, мучается в маршрутке, лезет в замочную скважину, делает глупости и верит в справедливость. Его герои живут рядом. Врач из поликлиники, коллега из бухгалтерии, сосед с дрелью. Иногда они выглядят, как герои мультфильма. Но говорят голосами, до боли знакомыми. Иногда, как чудики из снов. Но тревожат по-настоящему.
Работы Бориса — это то, что легко представить и на стене старого журнала, и в карусели соцсети, и в интерьере хулиганской выставки. Его стиль универсален. Потому что сила — не в вылизанности картинки, а в её смысле. У него всегда остаётся главное: чёткий посыл, живые лица и момент, который считывается с полувзгляда.
Карикатуры Дёмина похожи на те шутки, которые рождаются не из лёгкости, а из бессилия. Из тех, что появляются, когда смеяться — единственное, что остаётся. Он умеет показать трагикомичный мир без надрыва. Показать, как мы идём по тонкому льду собственных убеждений, как путаемся в разговорах и в себе, как пытаемся держать лицо, когда давно пора расплакаться или хотя бы выругаться.
Но в его рисунках мы не проигрываем. Наоборот, получаем шанс — посмеяться над собой и пойти дальше. С иронией. С лёгкой ухмылкой. С новым поводом сказать: «Ну, Дёмин, опять попал». А это, согласитесь, редкий талант — делать смешно и метко так, чтобы не уставать от смеха, а оживать в нём.