С каждым днём Лада всё чаще ловила себя на странном ощущении: будто она стоит на границе. Между привычной реальностью и чем-то другим — неведомым, но странно влекущим. После сеансов с Алиной у неё будто появились внутренние окна. Сквозь них она замечала то, что раньше ускользало. Например, как сильно давят плотно сшитые рамки офиса. Или как быстро сердце начинает стучать, когда она думает о поездке куда-то одна.
— Ты как будто стала другой, — заметила Настя, когда Лада в обед согласилась выйти прогуляться, а не грызть крекеры у монитора. — Спокойнее, но и... не знаю. Живее, что ли.
Лада пожала плечами.
— Может, просто вспоминаю, каково это — быть живой.
Они шли вдоль улицы, по весеннему асфальту, по которому ветер гонял прошлогодние листья и мелкий мусор. Солнце пробивалось между домов и слегка касалось лица. Приятно. Почти как в детстве — когда выходишь во двор и мир кажется большим и полным чудес.
На сеансах с Алиной разговоры стали глубже. Лада вспоминала, как в школе писала рассказы и мечтала стать журналистом. Как в студенчестве пела в вокальном кружке, как ходила в походы. Куда всё это делось?
— Ты когда в последний раз выбирала что-то сама, не по инструкции? — спрашивала Алина.
— Не помню.
— Попробуй. С мелочей.
Она начала с утренней дороги. Один раз поехала не на метро, а пешком часть пути. Увидела, что в парке у станции поёт скрипач. Другой раз купила пирог у уличного пекаря и впервые за долгое время почувствовала вкус еды. Маленькие шаги. Но они рождали внутри новые ощущения. Как будто внутри неё загорались лампочки.
Вечерами она начала писать. Не для кого — для себя. Просто мысли, сцены, обрывки чувств. Порой она перечитывала и не верила, что это написала она сама.
В одно воскресенье, проснувшись раньше обычного, она вдруг набрала номер, который не решалась набирать несколько лет. Номер Веры — подруги по университету.
— Лада?! Ты? Да ладно! — голос был удивлён и рад.
Они встретились в кофейне на Пятницкой. Вера — яркая, свободная, чуть растрёпанная, с блокнотом, с которого свисала ручка.
— Я видела твои посты. Ты же в агентстве теперь?
— Была. Пока не ушла. Сейчас фриланс. Дизайн, тексты. Проекты разовые, но мне хватает. А главное — я дышу.
Лада смотрела на неё, как на живое доказательство, что можно жить иначе.
— Я думала, это страшно. Нестабильно.
— Страшно. Но и вдохновляет. Иногда я не знаю, что будет завтра, но я хотя бы выбираю свои страхи, понимаешь?
Они говорили три часа. Потом ещё переписывались. А через день Вера прислала сообщение:
Хочешь попробовать подработать у нас? Проект по молодёжному порталу, нужен копирайтер. Вижу в тебе эту искру.
Лада долго смотрела на экран. Рука дрожала. Всё внутри боролось: «а вдруг не справлюсь», «а если потом не устроюсь», «а если опять будет плохо».
Она пошла на сеанс к Алине и рассказала всё.
— У меня шанс. Но я боюсь. Уйти с работы. Потерять стабильность. Остаться без зарплаты.
— А чего ты больше боишься — жить как сейчас, или рискнуть?
Лада задумалась. Очень долго. А потом сказала:
— Боюсь остаться в клетке навсегда.
В ту же ночь она написала заявление. Не на эмоциях — обдуманно. Без истерики. А утром принесла его шефу.
— Ты уверена? — спросил он.
— Более чем.
Уход с работы не был праздником. Был страх. Была тревога. Но была и свобода. Как будто внутри наконец расправились крылья.
Вера ввела её в проект. Работа была сложной — сроки, правки, задачи. Но Лада ощущала себя включённой. Её тексты хвалили. Команда слушала. А вечером она могла устроить себе целый праздник — например, поехать кататься на велике, как в университете.
В один из таких вечеров она встретила Женю. Старого знакомого, с которым учились на параллельных курсах. Он подошёл первым.
— Лада? Не узнал бы, если бы не твои глаза. Ты изменилась. Светишься как-то.
Они разговорились. Он оказался маркетологом на удалёнке, тоже «вышедшим из офиса» после нервного срыва.
— Всё кажется, будто надо бороться. А потом ты просто... перестаёшь бежать и начинаешь жить, — сказал он.
Лада кивнула. Улыбнулась. И впервые за долгое время внутри неё не было пустоты.
А было — место. Для себя. Для будущего. Для новой жизни.